Холодным февральским днем в адвокатском бюро «Лайла, Лоран и Абрахам» на Вест-Пичтри в Атланте царила крайне напряженная атмосфера.

Адвокат Джеймс Лоран теребил в руках очки, выражение его лица было угрожающим.

– Вы подписали контракт, мисс Нильсен. Это обязательное условие в любой стране…

– У меня нет претензий к контракту, – прервала его Джорджия, скорее раздраженная, чем смущенная ледяным презрением, сквозившим в тоне адвоката. Она была абсолютно уверена в том, что выносит ребенка только для того, чтобы отказаться от него. Ей предстояло стать суррогатной матерью, и она серьезно относилась к этому. – Ребенок принадлежит ему. Но в контракте не оговаривается, где я должна рожать, и меня не предупредили о родах за границей. Если бы я знала об этом заранее, то не согласилась бы на роль суррогатной матери и не заключила контракт с мистером Паносом.

– Мисс Нильсен, Греция не страна третьего мира. В Афинах вам окажут прекрасную медицинскую помощь до, во время и после родов.

Джорджия одарила адвоката долгим взглядом. Она старалась сдерживать эмоции.

– Я учусь на медика в Эмори. Медицинская помощь до родов меня не интересует. Но меня беспокоит ваш тон. Если была допущена ошибка, то это была либо ваша ошибка… либо ошибка вашего клиента. В конце концов, именно вы подготовили контракт. Вы знаете, что подразумевает это соглашение. В нем не говорится, что я должна сесть в самолет и пролететь пять тысяч шестьсот шестьдесят шесть миль, чтобы родить ребенка.

– Это вопрос гражданства, мисс Нильсен. Ребенок должен родиться в Греции.

Джорджия Нильсен посмотрела на огромную карту, висящую в раме на стене кабинета мистера Лорана. Это была старинная, коллекционная карта. Судя по границам и названиям, она была составлена в конце девятнадцатого века – в 1880-х или 1890-х годах, когда Африку поделили между собой европейские колонизаторы. Но даже на этой старой и пожелтевшей карте легко узнавалась Греция – колыбель западной цивилизации.

Именно в этой стране ей предстоит рожать.

Если бы Джорджия была в лучшем настроении, возможно, она сочла бы ситуацию забавной. Но сейчас она чувствовала себя отвратительно. Она была в ярости, она была разочарована. Она с самого начала заботилась о себе, уделяла пристальное внимание здоровью и благополучию ребенка. Ей следовало выносить здорового малыша, и она выполняла свою роль – правильно питалась, спала как можно больше, занималась гимнастикой и старалась не нервничать. Но поездка в Грецию не входила в ее планы.

– Пока мы с вами разговариваем, заканчиваются приготовления к поездке, – прибавил мистер Лоран. – Мистер Панос пришлет за вами личный самолет, современный и роскошный. У вас будет прислуга, вы хорошо отдохнете и даже не заметите, как придет время рожать.

– Еще не наступил третий триместр. По-моему, поездка крайне преждевременна.

– Мистер Панос предпочитает уделять повышенное внимание вам и ребенку. Врачи не рекомендуют международные перелеты на третьем триместре.

– Только при беременности с высоким риском осложнений.

– Вам делали ЭКО, – заметил адвокат.

– У меня не возникло никаких проблем.

– Мой клиент предпочитает поступать по-своему.

Джорджия прикусила язык, чтобы не сказать того, о чем она могла пожалеть. Она понимала – Никос Панос заботится о своем сыне. Ее желания не в счет. Она – утроба для вынашивания малыша, больше ничего. Как и предполагалось, она родит здорового ребенка и убедится, что он окажется в объятиях своего заботливого отца. И тогда ее работа будет считаться выполненной.

Но это не означает, что она должна уезжать из Атланты, где ей все так привычно. Поездка в Грецию – огромный стресс. Суррогатное материнство – работа и способ обеспечить свою сестру, но все-таки Джорджия не настолько наивна. Трудно не испытывать никаких чувств к малышу, которого вынашиваешь, и эти чувства становились все сильнее. У нее уже шалили нервы. Остается только догадываться, как она будет себя чувствовать еще через три с половиной месяца.

Но материнство – не ее будущее. Ее будущее – медицина.

Долгое время в кабинете царила тишина. Наконец мистер Лоран постучал пальцами по столу.

– Вы можете вылететь в эту пятницу? – спросил он.

– У меня занятия в университете.

– Вы только что окончили доклинический курс. Вы готовитесь к экзамену по медицинскому лицензированию и можете учиться в Греции.

– Я не собираюсь оставлять сестру на три с половиной месяца.

– Ей двадцать один год, она живет в Дареме, Северная Каролина.

– Да, она учится на старшем курсе медицинского университета Дьюка, но финансово и эмоционально зависит от меня. Я ее единственный оставшийся в живых родственник. – Джорджия встретила его взгляд. – У нее никого нет, кроме меня. – Она поджала губы. – Ваш клиент заплатил за яйцеклетку и суррогатное материнство. Если мистер Панос хочет присутствовать на родах сына, пусть приезжает в Атланту. Или медсестра отвезет ему ребенка. Как договаривались.

– Мистер Панос сейчас не может летать на самолете.

Джорджия подняла подбородок:

– Меня это не касается. Дела вашего клиента меня не касаются. Как только я рожу, мне будет все равно, что случится с ребенком. Мне платят за безразличие, мистер Лоран, и я намерена сдержать слово.

Адвокат закрыл глаза, снял очки и потер переносицу. Некоторое время тишину в кабинете нарушало только тиканье старинных часов.

Мистер Лоран открыл глаза и пристально посмотрел на Джорджию.

– Сколько вы хотите за вылет в пятницу? – спросил он. – Я знаю, у всех есть цена. У вас тоже. Именно поэтому вы согласились пожертвовать яйцеклеткой и выносить оплодотворенный эмбрион. Вы остались довольны денежной компенсацией. Давайте не будем препираться. Скажите мне, сколько вы хотите, чтобы улететь в Грецию, и я прослежу, чтобы деньги перевели на ваш счет завтра утром.

Джорджия смотрела на адвоката, пытаясь скрыть волнение и разочарование. Да, деньги ей необходимы, но она не хотела ничего лишнего. Она просто старалась закончить то, что начала. Джорджия надеялась легко справиться с ролью суррогатной матери, но в последнее время ей все труднее стало сдерживать эмоции. Сейчас слишком поздно отступать. Ее мнение не изменится. Она подписала контракт. Ребенок ей не принадлежит. Она просто его вынашивает.

Она должна быть сильной. Это ее единственный выход. Как только она родит и младенца унесут, она о нем забудет.

– Назовите сумму, – тихо сказал мистер Лоран.

– Дело не в деньгах.

– Но они помогут вам оплатить счета! Так оплатите их, обеспечьте свою сестру. Воспользуйтесь этим предложением, чтобы больше никогда не делать ничего подобного.

Посмотрев на него в упор, Джорджия вонзила в ладони короткие ногти.

Мистер Лоран прав. Она никогда не сможет снова сделать что-нибудь подобное. Это разобьет ей сердце. Но Джорджия переживала времена и похуже. Кроме того, она же не бросит ребенка в лапы чудовища. Никос Панос страстно хочет иметь сына.

Резко вздохнув, Джорджия назвала возмутительно большую сумму, которая покрыла бы расходы на обучение в медицинском университете и проживание. Она специально завысила цифру, чтобы шокировать старого адвоката.

Но мистер Лоран и глазом не моргнул. Вместо этого он что-то написал на отпечатанном листе бумаги.

– Это дополнение к контракту, – произнес он, подвигая ей лист. – Подпишите и поставьте дату.

Джорджия сглотнула, удивляясь тому, с какой готовностью он согласился на ее возмутительное требование. Скорее всего, он был готов к тому, что она попросит еще больше. Вероятно, она могла попросить миллионы, и он бы согласился.