Он чувствовал себя тряпичной куклой: его раздевали, мыли, штопали, одевали, втыкали иголки, укладывали на кровать и укрывали одеялом. Бил жар, одеяло сбивалось на пол, зубы дробили вставленную между ними кислородную трубку. Свет царапал распахнутые глаза, пульс заглушал происходящее во вне, желудок притворялся сердцем - сжимался и разжимался, качая спазмы. Душа, как девчонка на распродаже, примеряла даровые наряды: старец, влюбленный, поэт, алкоголик, отец, друг. Пальцы барабанили по воздуху, листая незримый календарь событий. Родился, женился, умер. Все это было на самом деле, все это давно прошло. Но даже ныряя в глубины своего я, он время от времени поднимался на поверхность и слушал окружающий мир.

- Да вы вообще знаете, что такое ангел?! - орал доктор на только что отчитавшего его Йорена. - Оружие, инструмент, стихия и только потом уже человек! Не знаю я как его лечить! Не знаю! К ангеловеду обратитесь! Или к другому ангелу!

"Я знаю, - подумал Ален. - Знаю"

Но его никто не спросил, и вскоре он снова отключился. На другой стороне сознания его встретил крик блудгринки: "Снова здравствуй, красавчик!" Ален помахал ей рукой и сел напротив своего доброй миниатюры.

- Плохо тебе наяву? - поинтересовались другие реинкарнации.

Ричмонд повернулся в их сторону и кивнул.

- Вытяжку из пестрой лилии надо, - покачав головой, посетовал первый из шестнадцати, - и глюкозу.

Тут же нашлись несогласные, утверждающие, что вытяжка - это несусветная древность и предлагали взамен такое же старье. Характерами они больше походили на сварливых дедов, нежели на молодых мужчин.

Их возня немного заглушала боль, достающую даже здесь. Кажется, это место называлось Башня Стража или Ретранслятор, а построил эту прелесть Судья Халла, второй из Создателей, с помощью Зеленоглазого Стет, седьмого. В принципе работы Башни Ричмонд так и не разобрался, но уяснил, что именно благодаря ей ангелы вспоминают предыдущие жизни и что миниатюры под стеклянными колпаками - ключевые сущности, проводники воспоминаний.

Они действительно рассказали много интересного, чего не было ни в одном обучающем комплексе. Например, Мира Рюукон-Эльтенэ не такая уж добрая женщина; более того, она практиковала жертвоприношение детей кому-то, кто никоим образом не связан с Создателями. За это он ее и убил. Он - это Фари, Ангел Решимости. Гениальный хирург и не менее гениальный бабник. Первое Ричмонда обрадовало, и он, как губка, принялся впитывать новые знания, напрочь забыв, что они и так уже заложены в нем.

- Продолжим? - поинтересовалась его добрая копия и, не дожидаясь согласия, начала: - Мы говорили про твою сестру Тисимо. В отличие от нас, она соответствовала своему стихийному имени - Ангел Прагматизма. Ты так и не нашел ее на стенде?

- Не искал.

- Зря. Лучше знать, как она сейчас выглядит, а то знаешь, как бывает... Читал где-то, -он неопределенно пожал плечами, - как два брата не узнали друг друга и поубивали, а надо было всего-то маски снять... Сходи и поищи её.

- Потом.

- Потом откачают.

Ален разозлился. Судя по услышанному наяву, откачают его еще не скоро. А он в первую очередь собирался спросить про Милимо, который в этой жизни оказался ближе непонятной сестры. Но делать нечего - добряк такой же упертый, как оригинал, значит, ничего не скажет, сколько не спрашивай. Ричмонд поднялся на ноги и зашагал вглубь стеллажей, рассматривая стоящие на них фигурки. Красавицы томно вздохнули ему вслед, блудгринка посоветовала беречь нервы. Офицеры молчали, делая вид, что их здесь нет. Псих порезал язык, облизывая скальпель, и скалился на Алена окровавленным ртом. Но когда он прошел мимо, бесноватый Компао, если псих действительно он, тут же успокоился и застыл на месте. Девушка в мешковатом комбинезоне кивнула, как старому знакомому и этим ограничилась. Следующим неожиданно оказался Милимо. Добряк все спланировал или совпадение? Ален пожал плечами и, остановившись возле миниатюрного Лави, тихонько постучал по стеклу. Мальчик открыл глаза и, узнав Ричмонда, подмигнул, показывая куда-то за спину.

Ален обернулся, ожидая увидеть очередной стеллаж, но позади оказалась обычная стена с бледной фреской. Изображённая на ней девушка смотрела на косу в своих руках. По внешнему ободу лезвия стекала кровь. Когда Алена окликнули, он готов был поклясться, что услышал звук падающей на пол капли:

- Хватит. Оле не любит праздное любопытство.

- Оле?

- Олейя, Дочь Смерти. Последняя из ангелов, первая из рожденных. Это после ее убийства Крито продырявил себе череп, расстроив Громовую Птицу.

- Не помню, - признался Ричмонд.

- Не знал, - поправил его Лави, удобнее усаживаясь в своей одиночной камере. - Ты не думай: в той истории не всё так просто. Даже я, будучи свидетелем, так до конца всего и не понял.

Первое поколение ангелов, или оригиналов, было пустым: ни души, ничего сопутствующего. Программируй - не хочу. Нас специально такими создали, чтобы легко нами управлять, а через нас - людьми. Руну Громовой Птице это не очень-то нравилось, потому он попытался воспитать в своих детях свободу воли. Да, Рун на полном серьезе считал Крито и Декали своими детьми.

Так вот, в один прекрасный день совершенно невозможный придурок Крито свалился в Мертвый Источник, и Тарша поделился с мелким мерзавцем своей кровью. Вроде потому, что не желал повторения резни на Джарэ, что устроил рассерженный Рун. И из-за той операции потом много чего случилось... И не случилось тоже. Забавно, да? Череда случайных событий привела Обжитый Космос к династии Рюуконов и единой Империи, о которой до сих пор плачутся по углам.

Раньше было лучше, а то как же. Ален сам не раз ловил себя на мысли, что планы Деймона по объединению Обжитого Космоса полная чушь, и радовался, что не он один так считает. Что до Руна и резни на Джарэ - ничего стоящего на ум не шло, и он дал себе зарок уточнить на сей счет у Умника: не просто же так его купили.

- А Олейя? - спросил парень, желая отсрочить необходимость идти дальше.

- А что Олейя? Ее никто не создавал: она родилась у обычных мужчины и женщины, а Ар Солнцеликий попросту забрал ее у родителей из-за уникальной пси. Поэтому душа у нее была изначально, но какое это имеет значение сейчас? Гораздо важнее добраться до истоков сегодняшних проблем, чтобы понять, как все исправить.

- Разве не Живой - источник всего? - удивился Ричмонд, успевший подумать, что вот-вот во всем разберется.

- Он, - согласился Лави, - но не так, как ты думаешь. По правде, я и сам не знаю как.

- Крито знает? - догадался Ален, раздосадованный тем, к чему свелся разговор.

Ему кивнули в ответ, непрозрачно намекая на окончание аудиенции. Ситуация получилась забавной до неприличия: надо было спасать Вселенную от неведомой беды, и делать этого совсем не хотелось. Равно как и искать Крито, Живого и - особенно - Тисимо. Но мнение Алена никто не собирался учитывать.

Он поднялся на ноги, отряхнул несуществующую пыль с брюк и оценивающе посмотрел на уходящий в темноту коридор. Жуткое все-таки место.

- Знаешь, мои предшественники отзывались о Милимо как о редкостном мудаке. И судя по рассказам, не так уж они и не правы, - попытался он зацепиться за собеседника.

Лави загадочно улыбнулся и развел руками, не желая продолжать диалог, но Ален просто обязан был задать последний вопрос.

- По слухам, главное поражение Совета Шестнадцати пришлось на Самухи, а я никак не могу вспомнить, что же там произошло. Ты единственный, кто вернулся оттуда живым. Что ты там видел?

Мальчик под стеклянным колпаком молчал, застыв искусной куклой. Ответила его шестнадцатая реинкарнация, неожиданно и очень тихо.

- Многое... В том числе и тебя.

Нейтральные Земли. Долкоманжи. 26 день чью.

Когда за вами приходят призраки, самое умное - притвориться, что вас нет: вы спите, впали в кому или вообще умерли. Жаклин так и поступила, но давешняя девочка, напевая детскую считалочку, продолжала парить над ее кроватью. Ее черные крылья порхали так часто, что казалось, будто их вовсе нет. Болотного цвета глаза ни на секунду не отвлекались от слежки.