– Он никогда не будет только твоим, Сонечка, – грустно улыбнулся Смирнов. – Такие, как Чантурия, не могут принадлежать одной женщине. Он будет со всеми. Но только не с тобой. Боюсь, что ты поймешь это слишком поздно и это разобьет твое сердечко. Но я хочу, чтобы ты знала: я соберу его, склею, каждый кусочек… и тогда уже никому не отдам…

========== Глава 4 ==========

Полковник Раевский заметно постарел. Его лицо обрюзгло, под глазами появились мешки, а небольшие залысины превратились в полноценную блестящую плешь. Но, несмотря на возраст, его осанка осталась прямой, выдавая в нем настоящего офицера.

– Так чем вы планируете заниматься в дальнейшем, молодой человек? – спросил полковник у Илико, попивая коньяк в небольшой, но уютной гостиной.

– Я собираюсь выступать в Гранд-Опера, – ответил ему Илико. – Надеюсь добиться там успеха и стать солистом.

– Похвально, – кивнул ему Павел Сигизмундович. – Правда, я сам никогда не понимал этой богемной жизни. Для меня лучшая музыка – это грохот канонады, а танец – гарцующий конь, несущий тебя в бой.

– У каждого свое понятие красоты, – согласился Илико и, достав из кармана портсигар, добавил: – Разрешите?

– И мне позвольте угоститься, – Раевский протянул руку к портсигару. – Только Сонечке про то не говорите. После последнего приступа она не позволяет мне курить. Да и коньяк выпить разрешила только в честь вашего прихода, – полковник сладко затянулся дымом и продолжил беседу: – Так что у вас с Сонечкой?

– У нас все серьезно, – сказал Илико, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. – После конкурса планируем объявить о помолвке, если вы, конечно, не возражаете, Павел Сигизмундович.

– Странно, но я видел рядом с Сонечкой совсем другого молодого человека, – полковник замялся, – но если это ее выбор, то я, конечно, не против.

– Вы считаете, что я ее недостоин? – нахмурился Илико.

– Я знаю вас с детства. И это меня вполне устраивает, но вы повзрослели и изменились. Надеюсь, что не в худшую сторону.

– Папа! – в гостиную вошла Сонечка и тут же выхватила сигарету из рук отца. – Илюша! Я же говорила тебе, что у папа́ плохое сердце и ему никак нельзя курить!

– Я не могу отказать будущему свекру, – улыбнулся ей Илико.

– О чем ты? – удивленно подняла брови Сонька.

– Муха моя… Сонечка… – Илико поднялся с кресла и, взяв Соньку за руки, сказал: – Павел Сигизмундович благословил, ты станешь моей женой?

Сонька покачнулась и, тихо прошептав: «Да!», кинулась Илико на шею.

А тем временем подготовка к конкурсу шла полным ходом. Молодой отец Марио отрабатывал Вокализ с Кларой и виолончелисткой Эрикой. Илико, Сонька и Жюст репетировали хореографию, а в небольшом ателье неподалеку от мюзик-холла готовились костюмы.

– Что это такое? – Илико стоял перед зеркалом в своей гримерке, размахивая руками в разные стороны. – В этом невозможно танцевать! Эти крылья просто ужасны!

– А по-моему, прекрасный костюм, – Соня стояла рядом с ним и гладила его по плечу.

– О чем ты говоришь, Муха? – возмущенно оглянулся на нее Илико. – Я словно голый. А представь, как это будет смотреться из зала!

– Не рано ли ты возомнил себя звездой? – спросил вошедший в гримерку Смирнов. – Этот костюм точно отражает мою задумку. И вообще… Ты где-нибудь видел одетого эльфа?

– Не смешно, Смирнов! – нахмурился Илико и начал стягивать с себя костюм.

– Сонечка, дорогая… Ты ведь не хочешь увидеть этого наглеца голым? Будь добра, подожди нас в кафе. Мы скоро, – улыбнулся ей Смирнов.

Сонька тихо хихикнула и, отправив Илико воздушный поцелуй, вышла в коридор.

– Ты сделал Сонечке предложение? – начал Смирнов, как только за Сонькой закрылась дверь.

– Да, – сказал Илико, накидывая на себя легкий халат. – Ты удивлен?

– Нет, – Смирнов без приглашения уселся на стул и закурил сигарету. – Хочу предупредить тебя, Чантурия. Что бы ни случилось, как бы ни развела нас судьба, я буду следить за тобой. Я буду твоей вечной тенью. И знаешь почему?