Ори, быстро высунув пальцы из моего ануса, нагло села на лицо своей сестры, тиская свою грудь. «Она залезает своим языком в мою попку…» Произнесла Ори, высунув язык наружу. Я долбил бедную Элли без остановки, стараясь перевести дыхание и продолжать. «Это будет последний, моя хорошая.» Ори взглянула на свою сестренку, которая прижала ее к себе руками, держа ее за ноги, и начала медленно наклоняться вперед, высунув язык. «Не выливай в нее все.» — Ори начала стонать от того, как вылизывает ее, и до того мокрую киску, младшая сестра. — «Давай, братик!» Внезапно я начал заливать Элли, которая выгибалась, как могла, и после нескольких секунд я высунул свой член, который быстро подхватила ртом Ори, выпивая всю мою сперму. Пока она наслаждалась трапезой, я сразу выдернул трусики из попки Элли, давая вылиться все наружу и упав рядом с ней, жадно глотая воздух от усталости. Элли лежала и не шевелилась, пока Ори сидела рядом и наблюдала, как из нее вытекает моя сперма. После нескольких секунд у Ори появилось желание вылизать сестру и выпить то, что еще не вылилось из нее. От каждого движения языка, Элли содрогалась и выгибалась, издавая усталый стон. Ее затуманенные глаза смотрели на потолок, после чего медленно перешли на меня. Я лежал в такой же позе, что и она, всматриваясь в ее глаза. Пока мы глядели друг на друга несколько минут, Ори начала жадно целовать губы своей сестры, которая по началу не отрывала от меня глаз, но позже взглянула на нее и так же целовала свою сестру, устало обняв. Я лишь лежал на спине и разглядывал потолок, пытаясь отдышаться. Ори легла между мной и Элли, все крепче прижимаясь ко мне, но Элли нашла силы встать и лечь на меня своей грудью, оставляя ножки на своей сестре. «Братик…» — устало, почти шепотом произнесла она мне, медленно целуя мою шею. Сперма все еще вытекала из нее на тело ее сестры, которая лежала под ней, прикрыв глаза. — «Братик… хочешь мою грудь?» Элли двинулась вперед, накрыв мое лицо своей грудью. Мне хватило сил поднять ее руками и схватить губами за сосок на ее пышной груди, медленно посасывая. Из Элли каждую секунду начали выходить новые стоны, и она прижималась ко мне сильнее, как только мой язык проходил по соску. «Я люблю тебя… братик…» — произнесла она сквозь стоны, отодвинувшись назад. Отпустив ее грудь из моих губ, она сползла назад и прижалась ухом к моей груди, пока ее старшая сестра подбиралась ко мне, обняв и прижавшись посильнее. Посмотрев на свою ладонь, в которой все еще находилась моя монета, я закрыл глаза, потихоньку засыпая, вместе со своими сестрами.
Я проснулся поздно ночью, свет в комнате все еще горел, но все сестры спали. На мне были одеты трусы, а я лежал в совсем другом месте. Рэд обнимала мою шею руками, прижавшись ко мне грудью, обняв мою ногу своими. Взглянув на ее лицо, я увидел ее открытые глаза, которые полусонно смотрели на меня.
«Не спится?» — тихим, ласковым голосом спросила она меня, разглядывая мое тело. — «Вы трое так нагло лежали в середине, что нам пришлось вас перемещать по сторонам.» Мой взгляд снова устремился в потолок. «А еще вы запачкали кровать.» — Только я хотел сказать, что все уберу, как Рэд опередила меня. — «Ори и Элли убрали все.» Мне срезу захотелось узнать, как чувствует себя Элли, которой не было на кровати со всеми. Рэд повернулась в другую сторону, и я спокойно встал, тихо пробираясь к двери. Когда я вышел, то заметил Элли, которая сидела на стуле внизу, обернутая в полотенце и вертела монетку в руке. Увидев меня, спускающегося по лестнице вниз, она внезапно встала и прижалась ко мне. «Братик!» — тихо произнесли ее уста. Пока я гладил ее еще не высохшие волосы, она снова подбросила монетку. Когда монетка упала к ней в руки, она поцеловала мои губы, готовясь снова подбросить ее. «Знаешь почему я перестал пользоваться ей, когда повзрослел?» Спросил я Элли, когда поймал запущенную ей в воздух монетку. Элли подняла голову и незадачливо посмотрела на меня. Я метнул монетку в воздух, наблюдая, как она падает на мою руку. «Я так много раз ей пользовался, что научился сам говорить монете, какой ответ мне нужен.»
Как только я поймал монету, я услышал Элли, спросившую меня нежным голосом. «Значит, ты специально бросал монету так, чтобы тебе всегда выпадал нужный ответ?» Усмехнувшись, я снова бросил монету в воздух, направившись вверх по лестнице. Элли не составляло труда поймать монету рукой, а мне не составляло труда сказать, что она увидела на монете.
Там был Орел.
========== Часть пятая: Учение о жизни. ==========
За целый месяц дела в семье ухудшились, и лучше не становились. Денег становилось все меньше и меньше, Фиола заболела и на ее лечение уходят все силы и сбережения, а вместо всеми любимого супа, мы употребляем картофельное пюре или жаренный картофель, вкус которого всем давно осточертел. Один раз Рэд перетрудилась на столько, что она буквально падала в обморок каждые несколько минут. Настроение в семье так же ухудшалось. Сестры стали разговаривать меньше друг с другом и часто стали отказываться от предложения «руки помощи», то и дело, болтаясь туда-сюда по комнатам. Сидя за столом и засматриваясь на то, как все стоят, прижавшись к стенке, в моей голове появлялись возможные планы действий и варианты возможной смены ситуации, которые я разбирал по полочкам. В мои глаза попалась Элли, которая подбрасывала мою монетку, с грустным лицом наблюдая за ней. Что-то было в моей голове важное, но я не мог понять что именно. Словно я знал слово, которое буквально вращалось на моем языке, но не мог произнести его. Звон монеты заставил меня обратить внимание на Элли, которая неуклюже подобрала монетку с пола. Звон был знакомым мне в прошлом, и это было чем-то, что произошло давным-давно, но я не мог вспомнить. Звон не прекращал гудеть в моей голове, но я ничего не вспоминал. Внезапно, меня осенило. Я вспомнил звук монеты, которая со звоном отскочила от твердой поверхности когда-то в прошлом. Этот звук крепко засел в моей голове, и я желал вспомнить, почему. Тело словно само побежало к Элли, а руки молниеносно поймали монетку в воздухе. Только моя монета оказалась в руках, я со всей силы бросил ее в стену напротив, заставив сестер, Элли, Джей и Рэд, которые находились рядом, шокировано смотреть на меня. Монета ударила стену ребром, отскочив от нее с громким звоном. Я лишь стоял, как идиот, изображая атлета, метнувшего копье, вслушиваясь в звон. Время двигалось медленнее в этот момент, а звон громко звучал в голове, пока я вспоминал все, что было связанно с этим. В моей голове проигрывался случай, когда я последний раз видел своих родителей.
Мой отец, который яростно бросил монету в стену дома, орал на меня, что я абсолютно не понимаю мир вокруг, что я воспринимаю все как шутку. По его мнению, я стал слишком мягок ко всем и всему, словно я стал «маменькиным сынком». Я был довольно взрослый в это время, примерно девятнадцать лет. Это слегка шокировало меня, ведь я только предложил ему, что я могу помочь семье и без учебы. Я не понимал, как я был не прав в тот момент, и естественно, не понимал ярости отца. В тот момент я весь день слушал, как отец и мать спорили друг с другом, пока я сидел в своей комнате. Естественно, мне это надоело, и собрав пакет с вещами, я официально заявил отцу, что ухожу из дома. Что я предпочитаю жить один. Отец меня не останавливал, но останавливал мою мать, которая не хотела, чтобы я так необдуманно уходил из дома. Отец лишь хотел, чтобы я поскорее ушел. С того момента я их не видел, и проживал полтора года в общежитии университета, которая учила меня готовке и искусству, после чего сняв дом и проживая до следующего года на стипендию, которую я копил до выпуска из университета. Так же я помню письмо от матери, которое я уже почти 4 года не открывал, оставив его в кармане пиджака.
«Эй…» — Элли медленно махала рукой перед моими глазами. — «Ты чего?» Ничего не ответив, я побежал в спальню. Не обращая внимание на то, как Блю и Ори пытались расслабиться вместе, я схватил свой пакет с вещами и устремился обратно, оставив их шокировано смотреть в сторону двери, из которой я выбежал. Скатившись с перил, я бросил пакет на стол, разбегаясь на дверь, ведущую на улицу. Побегав вокруг дома и сорвав пару плакатов, которые были рекламой местного супермаркета с картой всего города и отметкой места, где стоит этот супермаркет, я забежал обратно в дом. Сестры смотрели на меня в недоумении. Каждая оторвалась от своих дел, наблюдая за моими действиями. Даже Блю с Ори стояли абсолютно голые, наблюдая за мной с вершин второго этажа, ухватившись за перила. Подобрав с пола монетку, которую я кинул совсем недавно и подбираясь ко столу, замедлив ход, я начал копаться в пакете, разбрасывая свою одежду в разные стороны. «Собирайтесь!» вскрикнул я командным тоном, заставив сестер испуганно подходить к столу. Ори и Блю внезапно побежали одеваться, пока я доставал письмо из пиджака, перекладывая его в свой карман штанов. Разложив плакат на столе, я начал водить пальцем по нему в поисках знакомых мест. Я потянулся к своему нагрудному карману, но осознав, что я давно не ношу пиджака, в котором на нагрудном кармане всегда были ручки, и что ни ручек, ни карандашей в доме нет, я слегка замешкался. В моей голове пронеслась безумная идея, но у меня не было времени рассуждать над ней, боясь, что я забуду все, что пришло ко мне в голову. Мой поступок заставил большинство сестер вскрикнуть от страха. Мне пришлось откусить своими клыками кончик большого пальца, закрыв глаза от боли. Я был настолько целеустремлен, что на боль мне было плевать не меньше, чем на возгласы сестер, которые стояли рядом и с шоком смотрели на меня. Прижимая палец в места, которые были у меня на уме, стискивая зубы от боли, я рассматривал карту, изрисованную моей кровью.
