«М-ма-» - Я не успел предупредить Макс о моей готовности… и об опасности. Она сама поняла это. Привстала и вжалась моё тело, крепко схватившись за мою талию. Позволяла каждой порции моей спермы заполнить её горло, не расслабляясь. Её рвотный рефлекс заставлял её подпрыгивать снова и снова, но она не сдавалась. Макс лила слёзы, позволяла сперме вытекать из её носа, но она не отпускала меня. Её глаза даже начинали закатываться, ибо она была готова потерять сознание в любую возможную секунду. И потом она начала медленно освобождать мой член. Медленно выпрямлялась и нежно толкала меня, положив руки на живот. Её рвотный рефлекс сработал снова, когда она смогла вдохнуть воздуху, но в этот момент она вовремя успела прикрыть рот. А дальше, сдерживая боль и слёзы – Макс смогла проглотить абсолютно всё, что оставалось во рту. Вытереть свой нос рукой и, тяжело дыша, вновь раскрыть свой рот, показывая мне… что там ничего нет. Может в её горло что-то ещё стекало, а на языке болталась маленькая, беленькая капелька – её рот был практически чист! После пары очередных болезненных глотков – она была довольна собой и счастлива. Даже написала в книге: «Я всё выпила. Видели?»
«Да… молодец. Умничка.» - она смогла выпить не только моё семя, но и мои силы. Макс насытилась мной и была довольна этим, поглаживая свой животик, на котором всё ещё сохранялись лёгкие очертания вторгнувшегося «злодея». – «Что нужно мне сказать?»
Макс была слегка ошарашена моими словами, но только на мгновение. После, она вновь растянула улыбку на своём лице, надев на меня штаны и поцеловав меня в живот, написав в книге: «Я люблю тебя.», но потом она застеснялась чего-то и исправила «тебя» на «вас». Это меня слегка развеселило.
«Знаешь, как бы на это отреагировала Хэнни?» - Макс помотала мне головой в улыбке, пока я, взяв её на руки, укутывал её усталое, дрожащее тело одеялом и покрывалами. – «Она бы посмотрела на это и проскрипела что-то вроде…»
Я был так сильно завлечён её довольным видом, что не услышал скрипа двери. А потом, слово в слово, повторил слова хихикающей Хэнни, которая словно моими устами говорила:
- «Какие вы забавные~»
========== Сезон II: Часть третья: Лишние проблемы. ==========
Мой гнев стал причиной настоящего террора. «Красная тревога» длилась ровно день, не давая людям спать и заставляя их дрожать от страха в ожидании чего-то ужасного. И это «ужасное» так и не произошло. Хэнни и Макс старались держать полный контроль надо мной, а Соломка, появившаяся на пороге моего дома следующим днём, получила огромные извинения. Сначала от Хэнни и Макс, а потом от меня лично. Пара яростных криков и пощёчин – всё что хотела сделать Соломка. Я был только рад получить по морде разок-другой от неё. А вот от Маусэра… Он поговорить со мной не осмелился. Знал, что если он тяфкнет на меня – я отгрызу ему ухо. Ну… так всё и прошло. Я извинился за неудобства, отказался от помощи Маусэра и мы разошлись. Мне оставалось ждать только Марко, ибо он был дико обеспокоен моим состоянием и захотел «приглядеть» за мной. Но он не приходил.
Дальше всё шло довольно тихо. Началась новая неделя, дожди начали литься чаще, солнце жарило сильнее. Ну а дела так и не появлялись. За один день, с помощью Макс, я смог починить свою пилу, заменить всё, что сломано, и вернуть всё на свои места. Сделали всё так быстро, что я и забыл про погром, который я устроил пару дней назад. А на следующий день случилось чудо – Хэнни начала… работать! Она начала помогать мне и Макс! Подшила ей одежду и дополнила гардероб своими «дизайнерскими» одеждами, перекраивая или подравнивая различное тряпьё, перекрашивая и очищая всё, что попадётся ей на глаза! Она даже сделала для Макс более… как бы сказать… лёгкую рабочую форму: Клетчатую рубаху, не доползающую до живота. А потом ещё и шорты, вырезанные из каких-то штанов… или джинс… В общем: Она создала очень «откровенную» рабочую форму. Не хватает только фермерской шляпки.
«Ну~? Как тебе, Гоул?» - Хэнни и себе сделала этот проклятый наряд. Это ужас… Я словно находился в каком-то баре, а Хэнни, виляя и пританцовывая, привлекала моё внимание, стараясь взять мой заказ. Что на счёт Макс – Она не была фанаткой этого наряда. Макс то подтягивала шорты (которые налезли на неё вплотную, верьте или нет), то стягивала рубаху к животу. И с каждой попыткой она покрывалась ярким красным, не выдерживая подобного стыда.
«Ты – нелогичное, развратное животное, Хэнни.» - довольно сильно я удивил её подобными высказываниями, но на это была причина. Очень логичная и правильная причина: – «Если ты хочешь подчеркнуть всю свою пошлую натуру этим карнавальным костюмчиком – ты молодец! Ум-нич-ка! Тебе это даже подходит, ибо ты проводишь время с животными и растениями! Они будут щекотать тебе пузико, и ты будешь хихикать, словно юный ягнёнок на лугу! А вот мне с Макс приходится рубить! Колоть! Бить и молотить! Ей нужно закрыть тело от всех возможных опасностей, а не вертеть задницей перед ними!» - Хэнни была польщена и, частично, обижена моими заметками. Но на правду, знаете ли, не обижаются! Она знает, что у нас с Макс довольно серьёзные занятия. Что щепки, занозы и осколки могут расцарапать ей всё, что угодно. Мне пришлось сделать небольшие «поправки» в её стильном костюмчике. Я встал рядом с Макс и показывал пальцами примерные размеры и величины, касаясь её ног, рук, плеч и живота. Естественно, она не могла терпеть меня без доли румянцы: - «Рубаха должна быть до пояса, с длинными рукавами. А вот шорты – около колен. Может даже ниже.»
«Но мне придётся пришивать всё…» - Хэнни не успела высказать свою мысль, вздрогнув и кротко простонав от неожиданности. Я поступил очень нагло и хитро, появившись рядом с ней и хлопнув её по ягодице, быстро нагнав нужные краски на её недовольное личико.
«Тебе не сложно, а нам – приятно.» - спокойно произнёс я, стараясь держаться как можно ближе к уху Хэнни. И это сработало! Наша извращённая портниха заулыбалась и тихо завизжала, радостно ускакав от меня в дом, подобно грациозной лани. Оставалась только Макс, которая продолжала раскаляться от продолжительных взглядов. Ей я сказал… нечто иное: - «Тебе идут шортики. Без шуток. Просто мне не хочется вытаскивать из тебя занозы и зализывать твои раны каждый, чёртов, день. Для твоего же блага, скажем так.»
От первых моих фраз она застеснялась. Убрала взгляд в сторону и сжала губы. А от всего остального она повела себя более… радостнее. Я словно угадал её желание. Дал ей то, что она хотела. Ей пришлось уйти домой и переодеться в старую рабочую одежду, и по возвращению она не постеснялась врезаться в мою спину и обнять меня, покачиваясь из стороны в сторону. Это было неким «Спасибо» от неё, к которому я успел привыкнуть. Не очень то я и люблю, когда меня трогают… но терпеть приходится. Ну а когда терпение начинает иссякать, я начинаю злиться и бубнить:
- «Не растекайся давай. У нас полно работы.»
Это помогало.
С момента моей «неистовой ярости» прошло где-то три дня. Я довольно много вещей успел сделать за это время, не говоря уже про Макс или Хэнни, бегающих около меня, словно пчёлки. Чинка механизмов и построек, походы в шахту… Я даже успел сходить на «вылазку» поздней ночью, когда эти две птички чирикали в одиночестве. Вот только эта вылазка была… не самой приятной, скажем так.
Исходя из данных и координат: Маусэр обещал мне местечко для кемпинга с… десятью говнюками, ожидающих моего появления. Хотя… там могло быть чуть больше десяти человек. Никто не был уверен в точном числе. Его координаты оказались… не совсем точными. Да и место оказалось пустым. Ни единой души! Чёрт… Я целый час сюда пёрся, чтобы ничего не найти! Всё, что я нашёл – множественные следы. Одни из них были довольно чёткими и свежими на вид. И вели они туда, откуда я пришёл. В сторону моего дома. Так ведь и знал, что Маусэр поднасрёт мне в пирожок! Мне пришлось бежать к своему дому, не обращая на извилистые пути, которые брали незнакомцы. На всех парах я бежал обратно, стараясь достигнуть своего дома чуть раньше этих кровожадных ублюдков. И я добежал! Прямо в тот момент, когда они начали делать лазейку к моему дому. Все они прыгали с небольшой возвышенности, приземляясь прямо на мой участок. Эти дебилы не догадывались о том, что я не подавал напряжения на ограду. Они ломали свои ноги напрасно, а я был только рад этому. Я смог насчитать где-то двенадцать человек, бродящих на моей улице. Двенадцать тупиц, подписавших себе смертный приговор! И пока они ходили какими-то длинными и извилистыми дорожками – я быстро проскочил на свой двор, прилепил на лестницу пару динамитных шашек и забежал в Мастерскую. Дверь я за собой закрыл так тихо, как только возможно, но вот увести девиц от опасности я не мог. Хэнни и Макс играли в карты за столом, наблюдая за мной с диким удивлением. Особенно сильно они удивились, когда я прижал свой палец к губам, на цыпочках двигаясь назад, закрыв за собою дверь на ключ. Если дверь закрыта, то там никого нет, верно? Оставалось только спрятаться. Я спрятался в доме, прижавшись к стене коридора.
