В то же время современная практика позволяет пойти в выяснении сути интервью дальше. По характеру интервьюируемого этот жанр может быть разбит на четыре подгруппы: интервью-мнение, интервью-информация, интервью-эмоция и интервью-социологическое исследование. По характеру интервьюирующего – на две: интервью, которое берет журналист, и интервью, которое берет читатель, телевизионный зритель или радиослушатель.
В интервью-мнении обращаются к видному, авторитетному, популярному человеку, которого знают все.
В интервью-информации – к должностному лицу, фамилия которого может быть и не известна широкому кругу.
В интервью-эмоции обращаются к очевидцу или участнику события, фамилия и должность которого никому не известны и никого не интересуют.
В социологическом интервью личность отвечающего вообще отодвигается на второй план, отвечающий может быть и анонимным.
Объективным основанием такого деления является убывающая степень конкретизации интервьюируемого. В первом случае это личность, во втором – должность, в третьем – случайный свидетель, в четвертом – аноним, средне- арифметическая величина.
Такая разбивка на подгруппы жанра интервью признается далеко не всеми. Вернее, нигде не приводится четыре деления, а возражения возникают уже при попытке разделить интервью хотя бы на две подгруппы. Н.Г. Пальгунов, например, считает, что «Интервью, прежде всего, – это беседа журналиста с каким-либо видным государственным, общественным, научным или иным деятелем…». И только. Н.Г. Пальгунов начисто отсекает возможность появления иных форм: «Нельзя случайную беседу, случайный разговор выдавать за интервью, как нельзя интервьюировать случайного человека, случайных никому неизвестных людей». Но последнее – интервью обедняет.
Владимир ильич, например, не только сам интересовался мнением «рядовых», но и советовал делать это газетам. Он направляет письмо в редакцию «Известий ВЦИК»: «Податель – представитель Елецкого совдепа, очень прошу поместить в газете интервью с ним. Образцовый учет по порядку, учету культурных имений и хозяйству в них, по подавлению буржуазии». А.Л. Мишурис, приводя это письмо, подчеркивает: «Речь идет, таким образом, не только об интервью с руководящими ответственными товарищами из центра, но и с местными работниками, которые могут давать прессе нужный и ценный материал в начавшемся мирном социалистическом строительстве». Здесь ясно подразделяется интервьюирование не только ответственных товарищей, но и местных работников.
В интервью, где нас интересует мнение, привлекается популярный, заслуживающий доверия человек. Нас интересует не только информация, – о сути разговора знают все, – сколько то, что думает именно этот интервьюируемый по данному вопросу, по данной проблеме. Под Алма-Атой, например, решили соорудить при помощи взрыва противоселевую плотину. Нашлись противники как плотины, так и сооружения ее при помощи взрыва. Чтобы разрешить споры, мы обращаемся к мнению авторитетного человека, известному ученому, академику, специалисту по искусственным взрывам. Его авторитетное и верное мнение и служит основой интервью-мнения. Как верно заметил еще 1100 лет тому назад выходец из Казахстана известный ученый древности аль-Фараби, «Понятие «АВТОРИТЕТ» означает такого человека, который, если он указал на что-либо, то его мнение принимается без спора и не требует проверки. Указания его принимаются, даже если они не основываются ни на каком доказательстве» [10]. Именно такой авторитетный человек необходим для интервью-мнения.
Информационное интервью берется у должностного лица. Если мы хотим поближе узнать о противоселевой плотине, интервью берется у того, кто возглавляет это строительство, хотя сам он, даже его фамилия нам были до этого не известны. Это – информационное интервью. В «Вечерней Алма-Ате» информационное интервью появляется под рубриками «интервью у министра», «интервью у директора предприятия»…
Интервью-эмоция у нас встречается реже. Его иногда называют случайным. «Беседы, взятые репортерами на вокзале у прибывающих с мест происшествия жертв землетрясения, – пишет А. Гарри в «Журналисте» за 1928 год, – будут носить характер случайного интервью. Случайное интервью может быть взято у свидетелей уличного происшествия, у зрителей театрального спектакля, у любого прохожего. Оно может быть и именным, и безымянным». Если мы вернемся к плотине, то интервью-эмоция могло быть взято у свидете- ля взрыва, при помощи которого создали эту плотину, или у свидетелей селя 1973 года, селя, который был задержан могучим сооружением. В интервью-эмоции интервьюируемый еще более расконкретизирован. Нас не интересует ни его фамилия, ни его должность, ни его профессия. Он – свидетель значительного события, и этого достаточно.
Интервью-социологическое исследование в последнее время стало встречаться чаще. Это интервью типа «Сто ответов» на анкету «Правды» (июнь 1963 года), «Институт общественного мнения» в «Комсомольской правде» (январь 1964 года). В таком интервью важна усредненность ответов. Это обращение с одними и теми же вопросами (анкетой) к большому количеству людей. Метод анонимного опроса применен в материале «Начальник цеха: социальный портрет», опубликованном в «Неделе» за 25 сентября – 1 октября 1972 года. Руководителям и рабочим был предложен специальный вопросник. Для составителей анкеты важен был ответ не одного человека, а целой категории их, ибо только это давало возможность нарисовать объективный суммарный портрет руководителя промышленного предприятия.
Четыре-подвида интервью присущи всем средствам массовой коммуникации. Но в интервью-мнении авторитетность суждения должна подкрепляться на радио и телевидении умением выступать, авторитетно излагать свою точку зрения. в интервью для телевидения авторитетное лицо, если оно певец, артист, декламатор, может не только высказать свое мнение, но и исполнить что-либо из своего репертуара. На телевидении и радио чаще чем в печати можно прибегать к интервью-эмоции, так как при помощи звука и изображения легче и лучше можно передать состояние человека, взволнованного тем или иным событием. Алма-Атинская студия телевидения взяла интервью у электросварщика, на минутку оторвав его от работы, как только стало известно, что наши космонавты смогли сварить металлические детали в условиях безвоздушного пространства. Эмоциональное интервью было заснято на Зимних олимпийских играх в Японии у советских лыжниц, только что выигравших дистанцию.
Реже, чем в печати, прибегают на радио и телевидении к интервью-социологическому исследованию, так как усредненность ответов труднее показать, продемонстрировать. А если и прибегают, то обращаются к меньшему кругу лиц. В конце 1933 – начале 1934 года всесоюзное радио взяло такое интервью у членов рабочих делегаций. «В интервью, – пишет Г.А. Казаков, – всем были даны одинаковые вопросы: что сказали бы рабочие XVII съезду, как за годы между съездами изменилось их предприятие, работа, жизнь. Ответы на эти вопросы вылились в яркий рассказ об успехах социалистического строительства, о росте культурного и политического уровня советских людей». Нечто вроде социологического интервью запечатлели на пленку публицисты телевидения ГДР Хайновский и Шойман во втором фильме о Конго-Мюллере, когда в западно-германском городке стали задавать прохожим один и тот же вопрос: не знают ли они, где живет этот человек. Прохожие указывали улицу и даже дом и при этом совершенно не возмущались тем, что рядом с ними обитает преступник. Демонстрация этого равнодушия и составила главную цель опроса.
Характер интервьюирующего определяет два подвида, также весьма условных, поскольку такая разбивка еще нигде не была сформулирована. А сформулирована не была потому, что во внимание принимался только один вид – тот, в котором интервью берет журналист. Второй вид стал популярным в самое последнее время. «комсомольская правда» только 17 марта 1973 года официально открыла новую рубрику «Интервью берет читатель». На спортивную тему сходная по приему рубрика была открыта в «Комсомольской правде» раньше. Она называется «Хочу спросить…». одно из таких читательских коллективных интервью было помещено 3 апреля 1973 года. Многократный чемпион мира Г абдрахман Кадыров отвечает в нем на, примерно, двадцать вопросов читателей, отобранных редакцией из потока писем. Озаглавлен материал «Мой конь – мотоцикл». Подоб- ное построение интервью – редакционная находка, достойная подражания.
