Авто тряслось и подпрыгивало на каждом встречном булыжнике, но с бешеной скоростью продолжало катиться вперёд под пугающим, почти отвесным углом. Несколько раз нас чуть подбрасывало вверх на особенно заметных препятствиях, и одно из них, судя по звукам, стоило машине заднего колеса. Вся конструкция тут же заметно просела к левой стороне, и скорость движения как будто бы начала падать… Я даже успел впустить в горящие от напряжения лёгкие крохотный глоток воздуха, когда ставший частью обыденной действительности хруст вдруг растворился в мерном шорохе дождя – и вокруг сразу стало слишком много непроглядной, глухой черноты.

– О нет, – глухо выдохнула Ямато Мэй, и один только тон её заставил мгновенно угомониться плачущих девочек на заднем сиденье, а в меня вселил ощущение тяжёлого отчаяния.

Безразличная, отливающая языком сине-белого пламени молния прочертила небо прямо над нашими головами, и в этом миге абсолютной белизны я разглядел шипящую бездну, раскинувшуюся прямо под нами.

Горная река. Бурный, необузданный поток, втиснувшийся меж телами громадных скал, принял нашу машину с недовольным рокотом, одарив целым каскадом брызг и пронизывающим до костей, почти потусторонним холодом. Удар, к счастью, не показался мне особенно сильным – после пережитой тряски сложно было воспринимать его всерьёз – чего нельзя было сказать о дальнейшем повороте событий: не продержавшись на месте и секунды, автомобиль вдруг торопливо покатился вперёд и вбок, увлекаемый водяным потоком, и я вдруг с ужасом осознал истинную силу беснующегося ливня. Нас несло вниз по течению – всю металлическую махину транспорта с его пассажирами – и от колёс, что тащились сейчас по каменистому дну, не зависело уже вообще ничего.

Свет фар, моргнув, погас. Мы оказались в плещущейся и страшной темноте.

– Девочки! – неожиданно скомандовала тётя Мэй дрожащим, но всё ещё сильным голосом. – Переберитесь на левую сторону! Как можно ближе к двери!

Я автоматически посмотрел в том направлении. И задохнулся от изумления: с той стороны, где находилось оторванное колесо, багажник нашего седана начал уходить вверх. Пока что этот перекос не был особенно заметен, но тётя Мэй, очевидно, молниеносно оценила ситуацию. И решила, что меньше всего нам сейчас может помочь переворот с ног на голову, устроенный могучим движением реки.

– И ты! – тётя вцепилась в моё плечо, возвращая к суровой реальности. – Попробуй отодвинуться дальше! Быстро, всей массой прижмитесь к левой половине, все трое!

– Мам, здесь везде вода!.. – слабо отозвалась одна из девочек, не находя в себе сил даже на слёзы. – Вода под ногами!.. Мы утонем?..

– Не болтай – делай! – приказала Мэй, неотрывно глядя перед собой. В её голове, наверное, строились сейчас целые стратегии выживания… Во всяком случае, я очень хотел на это надеяться, и потому со всем возможным тщаньем перенёс вес своего тела на левую сторону. Девочки тоже послушались незамедлительно: выбрались из-под своего ремня безопасности и перебрались под тот, что находился за моей спиной.

Частые волны тут же начали заявлять о себе, забились в глухо задраенное стекло – и под ногами моими захлюпало ещё сильнее, чем прежде. Авто, что до недавнего времени казалось нерушимой крепостью среди жестокого ливня, вдруг оказалось обычным железным склепом, постепенно наполняющимся водой.

– Юичи! – негромко, но агрессивно окликнула меня Ямато Мэй. Её взгляд то и дело проносился по моему лицу, точно удары плети, и одно только это странное внимание заставило волосы на моей голове зашевелиться.

Изобразив внимание – насколько это вообще было возможно в окружающей обстановке – я повернулся к тёте Мэй, и тут же ужаснулся тому безумному блеску, что захватил чёрные колодцы её глаз.

– Юичи, скажи… – женщина метнула тяжёлый взор назад, убедившись, что девочки нас не слышат. – Я сошла с ума?

– Что?..

– Там, на дороге. Ты видел их?

– Видел… кого?.. – мой голос прозвучал сдавленно и хрипло. Он почти утонул в плеске подступающей воды, не оставив о себе даже памяти.

– Когда ударила молния… мне показалось, что там, впереди, кто-то стоял… Две девочки в белом. С длинными чёрными волосами, – Ямато Мэй буквально рубила воздух быстрыми, чёткими фразами. – Они были там. Прямо на пути стояли! Ты же видел?!

Тётя, позабыв о рулевом колесе, подвинулась ко мне и повторила свой вопрос шипящим, тяжёлым шёпотом. И я, отшатнувшись, смог только покачать головой в ответ. Медленно и очень осторожно.

Мой взгляд тогда был прикован к месту удара молнии – в сотне-другой метров от нашей машины, впереди – и я готов был поклясться, что на залитой дождём дороге не было никого и ничего, что могло бы заставить водителя увести машину вправо.

Ямато Мэй негромко выругалась и зло, проклиная задний привод нашего авто, принялась стучать ладонями по рулю и приборной панели. Её, похоже, моя реакция не просто обезоружила, но оставила в абсолютной прострации.

Некоторое время – может, минуту, а может, и целый час – мы сплавлялись по реке в кромешной темноте и тишине, собирая на пути выступающие камни, вертясь по воле мощного потока и постепенно теряя последние крупицы надежды. Но если поначалу казалось, что этому движению рано или поздно настанет конец, то теперь, спустя целую вечность в объятиях чёрной воды под давлением безразличного ливня… я уже не мог быть ни в чём уверенным.

Осознание холода пришло с некоторым опозданием: в тот момент, когда я вдруг обнаружил, насколько же ледяной была просачивающаяся в салон речная вода, тело моё уже продрогло до нитки. В тщетных попытках согреться я поднёс ладони ко рту и начал часто-часто дышать на них, потом, не забывая клониться влево, с силой потёр свои плечи… И тут меня вдруг швырнуло вперёд и вправо, к приборной панели авто. Ремень безопасности напрягся от натуги, врезаясь в ткань простой белой рубашки, и в лёгких разом перестало хватать живительного воздуха.

Из-за спины моей раздался нескладный вскрик близняшек – они, замёрзшие и перепуганные, явно не ожидали такого резкого удара. Без движения осталась только тётя Мэй – её окаменевшие руки и ноги даже не дрогнули, когда по машине прошла ощутимая вибрация.

– Что это было?.. – негромко поинтересовалась одна из близняшек – я до сих пор не научился их различать – и ухватилась за водительское сиденье.

– Да, мама, что?.. – тут же поддержала её сестра.

– Тихо! – Ямато Мэй требовательно подняла указательный палец, призывая нас всех к молчанию. – Вы… Вы все это чувствуете?.. Движение прекратилось… как будто бы…

Я был бы рад помочь тёте ответом, но тело моё давно перестало ощущать хоть что-нибудь помимо леденящего холода. Да и проговорить хоть слово сквозь стучащие зубы было сейчас выше моих сил.

Не дождавшись подтверждения своей догадки, женщина дёрганными движениями распахнула бардачок и выудила оттуда небольшой походный фонарик. Это удалось ей не сразу – первые три попытки закончились падением в воду под самым рулевым колесом каких-то документов, небольшой кожаной сумочки и чего-то ещё неопределённого – но явно увесистого. Возможно, небольшого дамского пистолета?.. Не знаю. И не берусь теряться в догадках.

Заполучив, наконец, искомый фонарь, тётя Мэй включила его – вновь не с первой попытки – и прижалась к боковому окошку, водя ручным конусом света из стороны в сторону. Ей с трудом удавалось сдерживаться от паники – и на одном только этом стальном самообладании молодой женщины сейчас держалась вся атмосфера нашего импровизированного судна.

– Да, – проговорила Ямато-старшая без особой уверенности. – Да, нас прибило к берегу… Не знаю – надолго ли, и… наверное…

На мгновение тётя потерялась в собственных мыслях, но раздавшийся вдали раскат грома моментально вернул её в сознание и буквально вытолкнул из тисков прежнего страха. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов – что в промозглом холоде далось ей с трудом – женщина резко повернулась к нам с девочками и заговорила с поистине стальной твёрдостью: