– Матерый! – оценил его староста. – Наверняка вожак. И стрела в сердце! Ну вы звери, господа маги! Неужто нельзя было просто спалить беднягу, сколько ж вы ждали, пока он кровью истечет?

– Те, которых мы подпалили, дальше будут, уж больно резво драпали, – пообещал Ассасин с таким видом, словно не сидел всю ночь на дереве, трясясь от страха.

И верно, следующим трупом на нашем пути стал один из тех, кого Алколит приласкал пламенем. Живот бруколака был разорван, а пасть окровавлена. Видимо, серебро вышло из мяса и стало колоть стенки его желудка. Наверное, смерть была мучительной, потому что всю поляну как мотоблоком перепахало.

Охотники смотрели на наше трио со все возрастающим уважением по мере нахождения следующих трупов. Победное шествие было прервано воплем одного из охотников.

– Нежить! – орал селянин и натягивал лук.

У меня сердце чуть из груди не выскочило. Я сжал руками рогатину и закрутил головой, отчаянно пытаясь высмотреть атакующую тварь.

– Вон он, вон он, стреляй! – орали деревенские.

Проследив за полетом их стрел, я увидел какого-то бомжа, ковыляющего к нам. Среди его обносков торчало две или три стрелы. Остальные щедро украшали собой окрестные деревья и подлесок. Блин, да это же не шустрые бруколаки, а обычный зомби!

Тем временем фигура приближалась, не обращая внимания на застревающие в ней стрелы.

– Знакомая рожа, – обрадовался вдруг Ассасин, – это ж тот рыцарь, которому мы зубы выбили! Вот только что-то он мне не нравится в новом амплуа покойника.

И с этими словами Артем метнул в подошедшего почти вплотную мертвеца позаимствованный у одного из охотников топор. Тот попал в голову, но отскочил, хотя и сбил наконец-то зомби с шага. Казалось, нежить раздумывает, что дальше делать: падать или продолжать идти. Свистнули, вонзившись в тело, еще две стрелы, но реакции на них по-прежнему не последовало. Долго думать ему не дали. Алколит подошел к покачивающейся фигуре и окатил ее пламенем из своего посоха. Мертвый рыцарь взмахнул руками последний раз в своей второй жизни и упал.

– А почему он не пах? – спросил я. – Вроде ветерок-то в нашу сторону.

– Природный консервант, думаю, – откликнулся Ярослав, – иначе при такой погоде да при активном движении любой зомби сгнивал бы недели за две. Ну что, пойдем дальше?

И мы продолжили двигаться по следу.

– Все! – обрадовал я их, когда последний след завершился недвижимой тушей. – Они кончились!

– Неслабо! – прокомментировал Фолидий. – А от чего же они все-таки сдохли?

– Ну, ты же сам видел, четыре из пяти совершили самоубийство, – пожал плечами Ярослав.

– Но почему? – спросил Аллисандр, которому этот вопрос явно не давал покоя.

– То, чем я отравил их, вызывает боль, – пришлось пояснить мне. – Сильную боль. Настолько, что разорвать себе пузо им показалось меньшим злом.

– Знаешь, чародей, а я тебя, пожалуй, боюсь, – произнес после молчания староста.

– Он не чародей, он – алхимик! – поправил его Алколит.

По возвращении в деревню мы застали странную картину. На частоколе стояли люди с луками. Вне досягаемости стрел находились гоблины с копьями. Предводительствовал среди них тот пузатый, которого я в свое время окрестил вождем. Обе стороны смотрели друг на друга и ничего не предпринимали.

– О, – изрек Фолидий и многозначительно поднял вверх палец, – это к вам!

– Угу, – мрачно подтвердил я, – вот как чувствовали, паразиты, что мы усталые и злые! Ну что, народ, пошли к ним. Нам, наверное, долю за епископа принесли.

– Мы с вами, – решил староста, – и телегу тоже возьмем, пригодится.

– А трофеи?

– Не стухнут.

Завидев наш отряд, гоблины обрадовались, вождь шустро выкатился вперед и протараторил: «Какя радчтовы пришли, скореебыстрее шаманзовет».

– Чего? – не понял Ассасин.

– Шаман зовет, – уже медленнее повторил серокожий, – там эльфы и гномы пришли с платой за того человека.

– Ну и к чему такая спешка? – подозрительно осведомился Ярослав.

– Так Вархен же не знает, сколько с них взять! – Крик души толстенького гоблина мог быть услышан в его родном поселке. – Мы с ними по-крупному едва ли не первый раз торгуем!

Теперь уже мне захотелось подгонять гоблинов. А тут еще и деревенские с нами увязались. Но ребята и так свое дело знали: построили лесной коридор, по которому без малейших проблем даже подвода проехала, и вскоре мы прибыли в уже хорошо знакомое поселение. Местность преобразилась кардинально: повсюду сновали толпы серокожих, громко галдящих и таскающих туда-сюда кулечки и мешки; были разбиты импровизированные навесы, в которых те же гоблины продавали сородичам различный хлам: корешки, ветошь, обрывки кольчуг, оружие, мясо, запечатанные кувшинчики. На нас косились, но и только. Попыток атаковать не было. Впрочем, среди коротышек в парочке мест попадались высокие фигуры людей, явно не являющихся рабами или пленниками. Похоже, мы угодили прямо на ярмарку. Или народное гуляние. По самым скромным подсчетам, здесь было никак не меньше десятка тысяч гоблинов. Наверняка пришлось вырубить часть леса, а то бы все не поместились. Островком среди серой толпы возвышались крытый тент и травянистый пригорок по соседству. Первый охранялся крепкими бородачами таких габаритов, что сразу было понятно: танки не пройдут, их распилят и в металлолом сдадут. Гномы, без сомнения, причем на каждом столько амуниции, что хватило бы на броню для маленькой самоходки! А вот холм был занят десятком истинных арийцев: высоких, красивых, с лицами, над которыми трудились и мать-природа, и отец-гример. Причем девять стояли с натянутыми луками, а один сидел за легким походным столиком и попивал вино. Даже отсюда мне был виден рубиновый блеск в хрустальном фужере.

– Слава Ленваху, наконец-то вы пришли! – Как Вархен умудрился найти нас в такой толчее, оставалось непонятным. – Эти карлики уже чуть не подрались с древолюбами, требуют, чтобы я отдал им того церковника!

– А что дают взамен? – деловито уточнил Ассасин. – И вообще, откуда здесь столько народа?

– Да это я захотел возвыситься над остальными племенами, – признался шаман, – вот и кликнул большой сход. Пообещал, что здесь и эльфы, и гномы торговать будут! Кто ж знал, что почти все окрестные племена припрутся? Подгорные, те хоть какую-то мелочовку с собой притащили, но вот ушастые…

И скривился.

– Кому бруколаков?! Бруколаков кому?! – внезапно заорал Фолидий, заставив лошадь испуганно шарахнуться. – Свежепойманные, кровь не остыла! Шкура целая! Клыки на месте!

Рядом с ним мгновенно образовался десяток покупателей и начался ожесточенный торг. Причем трактирщик чирикал на гоблинском едва ли не быстрее, чем на своем родном.

– Ну, так что дают за епископа? – продолжал наседать Ассасин. – Скажи, интересно ведь.

– Эльфы обещают благосклонность Великого Леса, а гномы, соответственно, милость Каменного Трона и полторы сотни золотых в довесок, – ответил шаман. – Всегда знал, что подгорные честнее ушастых, но все же поторговаться бы не мешало.

– Ну а нас зачем позвал? – спросил я.

– Чтобы еще немного накинули, – признался Вархен. – Если со мной целых три чернокнижника будут, то авось до двухсот цену набью.

– Стоп! – скомандовал Ярослав и в самом деле остановился. – Так дела не делаются! Посмотри на нас, похожи мы на темных магов? Ни капельки: грязные, уставшие, в одежде с чужого плеча. У тебя есть какая-нибудь кладовая с человеческими вещами?

– Конечно, – даже удивился гоблин, – но их стоимость я из вашей доли вычту.

– Веди нас туда, – посоветовал ему Алколит, – и, кстати, как выглядят темные маги?

Вопрос поставил гоблина в тупик. Он развел руками и попытался буквально на пальцах показать, что, мол, это… того… страшные.

– Не, это не про нас, – решил я, – тогда лучше найди нам одежду монахов. Рясы там какие-нибудь, пусть думают, что епископа свои же сдали.

Одежда из закромов гоблинов новизной, прямо скажем, не блистала. Да и чистотой тоже. Зато в наличии имелись многочисленные дыры, причем большая их часть была сделана не копьями, а мышами.