– Спасибо. Даже не ожидал от тебя такой самоотверженности. Но кстати, я сказал почти правду. Просто в основе моего чудесного всеведения лежит то ускользнувшее от твоего внимания обстоятельство, что за разрешениями на крупномасштабные магические изменения реальности теперь приходят именно ко мне. Вот и Малдо Йоз пришел. Вернее, прорвался примерно через полгода после принятия основных поправок к Кодексу Хрембера. Я тогда вообще никого не принимал по личным вопросам, просто физически не успевал. Но Малдо заручился поддержкой Джуффина – ты же знаешь, как тот любит талантливую молодежь, особенно из числа своих бывших арестантов. Так что деваться мне было некуда, и разрешение Малдо Йоз получил, благо случай совсем простой: дом и земельный участок принадлежат ему, следовательно, согласия собственника не требуется, и гарантии компенсации в случае возможного ущерба можно не оговаривать. И цель колдовства в прошении указана самая невинная: «художественные и ремесленные эксперименты», захочешь, не придерешься. Мне стало любопытно, что он затевает, я даже несколько раз приходил посмотреть, но ничего интересного не увидел и выкинул Скандальный переулок из головы – ровно до того момента, как в газетах принялись писать о Новых Древних Архитекторах и возрождении старинных методов строительства. Тогда я пришел сюда ночью – просто потому, что в это время более-менее свободен от дел. И, как выяснилось, угадал. Днем здесь ничего интересного не увидишь: ветхий особняк, когда-то доставшийся в наследство сэру Малдо, стоит, как всегда стоял. Зато по ночам он превращается – сам видишь во что. С тех пор я сюда часто заглядываю. Успел заметить, что обычно примерно через три часа после полуночи происходит смена экспозиции – самый прекрасный момент. Все время думал, что надо бы показать его тебе, но до сих пор как-то не складывалось.
– Хорошо, что наконец сложилось. Невероятное было зрелище, когда один дом превращался в другой. Но как им не жалко?
– Жалко – чего?
– Такая была красота и исчезла. И никто, кроме нас, ее не видел. Будь это моих рук дело, я бы захотел все сохранить.
– Для всех тут просто не нашлось бы места. Участок Малдо Йоза совсем небольшой. И, как я понимаю, все эти удивительные здания – просто черновики. На них отрабатываются сложные приемы и обучаются новички… Пошли отсюда, пока нас не стало видно.
– А теперь куда?
– Ужинать. Когда я сказал тебе, что не голоден, я солгал.
Кто как, а я в подобных обстоятельствах совершенно не способен заявить, что устал и хочу домой. Даже когда это чистая правда.
Поэтому домой я вернулся уже в предрассветных сумерках, как и положено безответственному тунеядцу и прожигателю жизни, в которого я искренне надеюсь когда-нибудь превратиться. А более-менее сносно притворяюсь уже прямо сейчас.
Думал, все уже давным-давно спят. Отчасти это оказалось верно, по крайней мере, собаки совершенно точно где-то дрыхли, и никто не стал сшибать меня с ног, а потом с энтузиазмом тащить на утреннюю прогулку. Так уж мне сегодня повезло.
Однако в гостиной сидела тощая рыжая девица, конопатая, глазастая, скуластая и в целом чрезвычайно симпатичная. Сперва я ее недоуменно разглядывал, прикидывая: кто такая, откуда взялась? И что такое ужасное должно было стрястись в ее жизни, чтобы она побежала не в Дом у Моста, а прямиком ко мне? Все же репутация у меня, прямо скажем, неоднозначная, еще со старых времен, когда Джуффин с Кофой вовсю развлекались, выдумывая обо мне легенды, которые должны были хоть немного уравновесить мой несолидный облик и местами вздорный, а все же слишком легкий для Тайного Сыщика характер.
И только несколько секунд спустя я наконец опознал Базилио. Не то чтобы я действительно забыл, что леди Сотофа нынче ночью превратила наше чудище в юную леди, просто знание это пока оставалось сугубо теоретическим. Я еще не успел по-настоящему осмыслить тот факт, что теперь в моем доме стало одним человеком больше. И одним условным василиском меньше. Что, строго говоря, даже немного досадно, я как раз окончательно привык к его кошмарному облику. И тут вдруг – здрасьте пожалуйста, начинай сначала. А ведь к человеку обычно гораздо трудней привыкнуть, чем к самому ужасному чудищу. По крайней мере, мне.
– Ты чего не спишь? – наконец спросил я.
И тут же сам понял, насколько это глупый вопрос. Если бы меня из чудовища в человека превратили, я бы поначалу не то что спать, а даже в кресле спокойно сидеть не смог. Бегал бы небось по потолку с воплями, восторженными и паническими вперемешку.
Впрочем, побегать у Базилио не было никаких шансов: на коленях у нее устроились Армстронг и Элла, а из-под такого груза фиг выберешься, мне ли не знать.
При моем появлении она просияла, как будто увидела доброго волшебника.
Впрочем, если разобраться, я и есть волшебник. В некотором смысле даже добрый. Иногда. Но в тот момент так растерялся от ее радости, что задал еще один глупый вопрос:
– Может быть, ты голодная?
Как заботливая бабушка, честное слово.
Бывшее чудовище отрицательно помотало рыжей головой.
– Наоборот, – сказала она. – Сэр Джуффин перед уходом предупредил Трикки и Меламори: «Не увлекайтесь пирожными, а то бедный ребенок у вас обожрется до полного изумления». Похоже, именно это со мной и произошло. Наверное сэр Джуффин наделен пророческим даром.
– Этого у него не отнимешь, – согласился я. – А где, собственно, твои кормильцы?
– Пошли спать. Вообще-то сперва они уложили спать меня. И даже немножко со мной посидели. Я видела, что они очень устали, и притворилась, что уснула, чтобы их не задерживать. Правда, потом об этом пожалела. Мне почему-то стало страшно одной. Хотя я была не совсем одна, а с кошками. Но все равно страшно.
– Страшно – что именно?
– Вообще все! – упавшим голосом призналась Базилио. – Я же еще никогда не спала в человеческом виде. Наверное мне теперь должен присниться настоящий человеческий сон? Ужасно интересно, как это, но все равно страшно. Потому что в первый раз. Но гораздо больше я боюсь, что во сне превращусь обратно…
– Понимаю, – кивнул я. – Сам бы на твоем месте тоже боялся. Но на самом деле об этом и речи быть не может. Леди Сотофа Ханемер никогда не халтурит. Уж если заколдовала, то заколдовала, точка.
– Леди Сотофа Ханемер, – мечтательно повторила Базилио. – Такая удивительная, прекрасная леди! А она еще когда-нибудь сюда придет?
– Не знаю, – честно сказал я. – Вообще-то у нее очень много дел. С другой стороны, как раз нынче ночью она говорила, что без дружбы жизнь теряет всякий смысл. Так что у нас с тобой есть шанс снова ее тут увидеть. Ну или получить приглашение на кружку камры в ее саду, тоже неплохо.
– Это было бы потрясающе. Я еще никогда в жизни не ходил… не ходила в гости. И слушайте, я же, получается, вообще почти ничего никогда в жизни не делала! Ну, такого, что обычно делают люди. И теперь ужасно боюсь не справиться.
– И снова понимаю тебя как никто, – согласился я. И в ответ на ее недоверчивый взгляд добавил: – Я сюда когда-то вообще из другого Мира попал, там все совершенно иначе устроено. Поэтому у меня чуть ли не каждый день что-нибудь впервые в жизни.
– До сих пор?!
– Конечно, до сих пор. Например, я еще никогда в жизни не рассказывал о себе чудовищу, только что превратившемуся в красавицу. Не было такого, клянусь! Ты у меня первая.
Базилио неуверенно улыбнулась. Я понял, что надо продолжать.
– А пару часов назад я впервые в жизни наблюдал, как один удивительный дом превращается в другой, еще более удивительный. Перед этим впервые в жизни провожал домой леди Сотофу – обычно-то она Темным Путем уходит, или еще как-нибудь исчезает. А нынче днем я впервые в жизни попал в лапы уличной гадалки и увидел Пророческий сон. Как тебе такой список? И учти, это был, по моим меркам, очень спокойный день, заполненный исключительно удовольствиями и дружеской болтовней.
– То есть обычно у вас все еще более удивительно? – восхитилась Базилио.
