Кэлла улыбнулась в ответ и вполголоса заговорила:

— Рада тебя видеть! Но зря сейчас ты здесь. Есть мнение, что болезнь поражает только одаренных, тебе опасно здесь находится. Хотя кому я это говорю, знаю твоё упрямство, так что отнеси эти одеяла тем, кто в них нуждается, и прошу, не прикасайся к больным.

Дилия кивнула головой и, взяв внушительную стопку цветастых одеял, кинула через плечо:

— Эйрик жив и в безопасности, пока мне нечего больше сказать.

С этими словами Дилия направилась по коридору, заглядывая в палаты. Раздав почти все, она отодвинула очередную шторку и, подойдя к больному, застыла как вкопанная — это был Дэрелл.

Дэрелл лежал укрытый одеялом, но его тело дрожало от холода, лицо было бледным, осунувшимся, губы приобрели синеватый оттенок. Дилия присела на краешек кровати и укрыла его ещё одним одеялом.

Дэрелл, увидев её, улыбнулся. Его усталые глаза оживились, и он еле слышным голосом прошептал:

— Дилия, я так мечтал увидеть тебя!

Дилия не смогла удержаться от печальной улыбки.

— Я тоже рада тебя видеть, правда, лучше бы это случилось не здесь.

— Я люблю тебя, — прошептал он, — я должен был это сказать, мне не долго осталось, так что прости. Я предполагал подобное, хотел помочь, но у меня не вышло. Всех, кто пошёл против семи, изгнали, и боюсь, я остался в живых последним.

— Я не могу понять, что им нужно… Чего они добиваются?

— Разве это не очевидно? — спросил Дэрелл.

— Да, пожалуй… Выходит, эпидемию могут остановить только великие хранители, но что они взамен могут потребовать, страшно даже представить.

Дэрелл, казалось, совсем ослаб, его глаза закрывались сами собой, дыхание превратилось в пар, как на морозе.

Дилия укутала его поплотнее и прошептала:

— Поспи и не вздумай уходить. Ты нужен мне.

Ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему, согреть своим теплом, защитить от страшной болезни. Она сдержалась с трудом, растерянно наблюдая как он погружается в сон, и, только когда движение его глазных яблок выдало начало сновидений, вышла из палаты, задёрнув штору. Дилия чувствовала себя абсолютно одинокой, слабой и беспомощной. Сейчас избранная отчаянно нуждалась в утешении. Какие бы испытания ни выпадали на её долю, как бы она ни старалась быть сильной, как ни пыталась стать равнодушной, в ней пробуждались человеческие слабости.

— С тобой всё в порядке? — вопросила Кэлла, заглядывая в глаза.

— Нет, — призналась Дилия.

— Расскажи мне, что произошло?

— Я чувствую себя абсолютно беспомощной, загнанной в угол. Эйрик подвергся опасности по моей вине, сейчас я не знаю где он и не смогу пока узнать. Всё очень сложно Кэлла… Вернувшись я не могу даже облегчить страдания умирающих. Что уж говорить, о том, что не знаю, как справиться с эпидемией, и это ещё не всё…

— Я понимаю… На тебе непосильный груз ответственности, я даже не представляю, как ты можешь с этим жить. Но ты, по крайней мере, посвятила жизнь борьбе. В конце концов, ты ‒ воин.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя есть хотя бы возможность попытаться что-то изменить, у большинства людей нет и этого, — Кэлла подошла ближе и печально вздохнула.

Глава 76.

Хотя Дилия провела в замке довольно много времени, она недостаточно исследовала его, он был слишком огромен. Добравшись наконец до северной башни, она зашла внутрь. Затем двинулась по узкому коридору, который шёл вроде бы в нужном ей направлении. Сам коридор был похож на многие другие, только стены белёные и немного светлее. Вскоре она поднялась по лестнице на самый верх. Дилия распахнула дверь в конце очередного коридора на верхнем ярусе башни. Перегнувшись через металлические перила, посмотрела вниз, в манящую темноту.

Требовательный голос Халфаса заставил её отвлечься:

— Заходи и рассказывай всё по порядку.

Дилия зашла в круглую комнату около восемнадцати шагов в поперечнике. Её венчал куполообразный высокий потолок. На столе в центре были аккуратно выложены ровные стопки книг, рядом перо и чернильница. У стола, опершись о спинку стула, стоял Халфас. Его лицо было хмурым, и он внимательно смотрел на Дилию, ожидая её рассказа. Складывалось впечатление, что он обо всем уже знал и ждал лишь подтверждения.

Дилия решила не тянуть и рассказала великому магу всё.

Когда она закончила, Халфас подошёл к ней, взял её за плечи и, заглянув в глаза, спросил:

— Дар богов давно к тебе вернулся?

Дилия подняла на него глаза:

— Я не знаю, я вообще не знаю, что делать и как быть дальше…

— Понимаю, значит, говоришь Эйрик жив и в безопасности. Уверен, быть отсюда подальше неплохо для него, пока всё не утихнет. Насчёт же полубога я подозревал, но не думал, что он поступит именно так. Это, надо сказать, довольно странно, но и здесь есть свои плюсы. Будет время для передышки. Объединение, я считаю, только к лучшему. Касательно пророчества и рождения полубога… тут, боюсь, ничего не изменить, но в наших силах использовать полученное время для коррекции планов. Жаль правда, что не смотря на его миролюбивые обещания, он вряд ли поможет нам с эпидемией. Если Рухнас не хотел, чтобы хранители узнали о вашем соглашении, то и вмешиваться не будет. Но всё же свяжись с ним, мало ли, есть шанс. Почтовая комната — это как раз здесь. Встань в центр круга, выбитого в полу, потом позови его, остальное я сам, а ты смотри и учись.

Дилия встала в центр круга. Вокруг неё закрутился мерцающий радужный вихрь. Дилия позвала Рухнаса, звук её голоса становился всё тише, слова долетали как из глубин бездонного колодца. Вскоре из каменного пола поднялся ещё один вихрь, но более тёмный. И тут раздался голос полубога, будто бы доносящийся из другого мира. Дилия позвала опять. Тёмный вихрь стал принимать форму Рухнаса и вскоре приобрёл оттенок сумрака. Извиваясь, он набрал скорость, резко опустился, и полупрозрачная фигура заговорила:

— Соскучилась?

Но, заметив Халфаса, гость замолчал и нахмурился.

— Рухнас, у нас эпидемия, нам нужна помощь, мы не можем ничего поделать. Все, кто пытался лечить больных, уже умерли. От отваров и зелий нет пользы. Людей убивает холод идущий изнутри. Если так пойдёт и дальше, Свирию будет не с кем объединять.

— Скорее всего, это кара предков-хранителей, мне очень жаль, но она смертельна для всех, в ком есть магические способности. Разница только в том, что более сильные маги дольше будут умирать.

— Ну это нам уже известно. Ты знаешь, как она распространяется?

— Через прикосновение магией точно, в остальном не уверен… — неспешно словно припоминая, ответил Рухнас.

— Для тебя она тоже смертельна? — поинтересовалась она.

— Не знаю точно, но экспериментировать не буду. Дилия, ты должна покинуть Дарту, переждать эпидемию и заняться тем, о чем мы договорились.

— Рухнас, почему ты боишься предков-хранителей?

— Я никого не боюсь, — возмущено отрезал полубог, — но и связываться с ними у меня нет желания.

— Понятно. Помнишь, ты говорил, что мы не такие и разные? Так вот я не имею желания пережидать эпидемию, когда люди умирают от какой-то там кары каких-то напыщенных идиотов. Я намерена помочь, чем смогу. Так что извини, пока наше соглашение отменяется по форс-мажорным обстоятельствам.

Рухнас, казалось, задумался, но спустя несколько минут произнёс:

— Я попробую что-нибудь узнать.

И прибавил, обратившись к Халфасу:

— Можешь пообещать, что последишь за ней?

— Не смогу, и поверь, никто не сможет. Мой тебе совет: неси сюда свою божественную задницу и следи сам.

Рухнас усмехнулся:

— Хорошо, и об этом я тоже подумаю.

Он исчез всё в том же сероватом вихре.

— Халфас, чего хранители добиваются? — спросила Дилия на одном дыхании, выходя из круга.

— Полагаю, они всё же решили захватить всю власть, пользуясь случаем, — печально ответил он и устало опустился на стул.

Глава 77

Утром Дилия сразу направилась в госпиталь. Четыре упакованных для сожжения трупа встретили её прямо у входа. Выдохнув и собрав волю в кулак, она стремительно прошагала к палате Дэрелла. Он лежал уже под тремя одеялами, кожа стала ещё бледнее, кое-где появились синеющие пятна. На тумбе рядом с кроватью стояла миска, наполненная тёплой водой с ароматной травяной смесью. Рядом лежали два небольших полотенца. Дилия присела рядом с Дэреллом и, намочив полотенце, положила ему на лоб. Он открыл глаза. Дилия попыталась изобразить улыбку, но это вышло не очень.