Литмир - Электронная Библиотека

Старик поднялся и, не прощаясь, двинулся на выход.

Прошла зима, за ней весна, и наступило новое лето. Слова деда по матери не шли у меня из головы. Особенно последние, насчет девочек. Я в жизни не видел никаких девочек, но они стали сниться мне по ночам, красивые и добрые, как мама до смерти отца.

Однажды утром я проснулся от того, что Рашид на своей кровати шумно ворочался, кряхтел и даже скрипел зубами.

— Ты что? — спросил я, его растолкав.

Рашид вскинулся, затем выдохнул и сел, свесив ноги на пол.

— Мне снилось, что я украл женщину, — сказал он. — Как отец. Украл у сыновей Пахадыра, а их обоих зарезал. Вчера снилось то же самое, только женщин было две. И я подумал… — Он, сощурившись, замолчал.

— Что ты подумал? — помог я.

— Давай вдвоем сделаем, брат? Пойдем на юг, обогнем болото, пересечем пустыню, за три дня мы доберемся до гор. Узнаем у людей, где живут сыновья Пахадыра, и отомстим. Не сразу, надо хорошо подготовиться.

— Не хочу, — сказал я.

— Струсил? — поднял на меня взгляд Рашид. Я ударил его, по лицу, впервые в жизни, до этого мы не дрались никогда. Рашид вскочил и бросился на меня. Мы, сцепившись, рухнули на пол, он оказался сверху, подмял меня под себя, и…

— Прекратите! — отчаянно закричала с порога мама. — А ну, прекратите сейчас же!

Рашид отпустил меня и медленно поднялся на ноги. Он тяжело дышал, капли пота катились по смуглому, как у отца, лицу.

— Прости, — сказал он и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

На следующий день Рашид ушел на охоту один, не позвав меня. На север, куда обычно мы не ходили. Сутки спустя он вернулся без всякой добычи, на вопросы отвечать отказался, а на следующее утро ушел опять. На этот раз его не было четыре дня, и мама переволновалась: до этого ни один из нас не уходил так надолго. На пятое утро Рашид вернулся. В поводу он вел двух лошадей, гнедую кобылу и серую в яблоках.

— Откуда это, сынок? — опешила мама. — Где ты их взял?

Рашид долго не отвечал, потом процедил сквозь зубы:

— Не бойтесь, никто на нас не подумает.

Больше ничего говорить он не стал, а вооружившись отцовским топором, принялся мастерить во дворе конюшню. Я взялся ему помогать, с конюшней мы провозились все лето, потому что ничего в строительстве не понимали, но к осени с грехом пополам соорудили нечто кособокое и уродливое. Так же, с грехом пополам, я научился ездить на лошади. Рашиду же и учиться не пришлось: он носился на лошадях так, будто занимался этим с самого детства.

Зимней метельной ночью тихо умерла мама — не проснулась поутру. Рашид стоял и молча смотрел на нее, а я снова ревел навзрыд, забыв о том, что мужчины не плачут.

Мы схоронили маму на ручьевой излучине, потом вернулись в дом и долго сидели за столом, не глядя друг на друга и не разговаривая. Я пытался понять, что же нам теперь делать, но понять мне не удавалось.

— Будем жить, как жили, брат, — решил наконец Рашид.

Про сыновей Пахадыра он больше мне не напоминал. И вообще, разговаривать мы с этого дня стали гораздо реже, чем прежде. Весной, едва стаял снег, я оседлал гнедую, она была покладистее и смирнее, чем серая в яблоках. Под седло пошла шкура крысьего волка, которого неделей раньше убил Рашид. Он теперь охотиться предпочитал на востоке и говорил, что на лошади ему не страшен никакой зверь.

Я вскочил на спину гнедой и, подбадривая ее пятками, двинулся на север. К полудню я достиг лесной опушки, дальше начинались развалины города и гиблые земли. Я обогнул их с востока, заночевал в редколесье и наутро отправился дальше. К трем пополудни с вершины невысокого с пологими склонами холма я увидел вдалеке поселение православных.

Привязав гнедую к дереву, я дальше пошел пешком. Неподалеку от поселения забрался на верхушку высоченной сосны. Долго неотрывно смотрел вниз, на три десятка тянущихся двумя линиями домов. На кажущихся с моего места крошечными людей, на раскинувшееся вокруг поле. Не знаю, было ли это поселение тем самым, из которого приходил к нам мой дед, или другим. Так или иначе, пока я глядел на него, у меня мучительно давило в груди и было скверно и горестно оттого, что я изгой и сын изгоев, которому не нашлось в жизни места.

Когда начало темнеть, я спустился на землю и медленно побрел туда, где оставил лошадь. Забрался в седло и двинулся обратно на юг.

Вернуться, навязчиво думал я по пути. Вернуться к людям. Оставить этого человека, который по какому-то недоразумению мой брат. Мы росли вместе, но что с того. Он чужой мне, у таких, как он, на уме лишь убийство и воровство, правильно сказал тогда дед.

Я злился на себя, я едва не рычал от злости. Ближе брата у меня теперь никого не было. Я гнал от себя подлые, предательские мысли, но они настойчиво возвращались и не желали уходить. Вернувшись, я не застал дома брата. Он появился под утро, когда я еще спал. Растолкал меня и потащил за собой во двор.

— Смотри!

Рашид вскинул к плечу длинную палку, в следующий миг раздался грохот, обломилась и повалилась на землю верхушка молодой сосны.

Я шарахнулся: у брата в руках была винтовка, точно такая, что мы видели на картинках в растрепанной книжке.

— Откуда это? — ошеломленно спросил я.

— С подземного склада. Я нашел его, — обрадованно объяснил Рашид. — Это в двух сутках пути на восток. Места там гиблые, не хоженные с самой войны. Так вот: под землей сотни, тысячи винтовок, патроны к ним в коробках и ящиках. И еще много всего. Держи. — Брат протянул мне винтовку. — Это тебе, я захватил с собой еще несколько. Стрелять очень просто, смотри: патроны загоняешь сюда…

— А зачем? — прервал я его. — В кого нам стрелять?

Несколько мгновений Рашид недоуменно смотрел на меня. Затем сказал:

— Завтра я поеду на юг и сочтусь с сыновьями Пахадыра. Если удастся, заберу у них женщин. А если нет, женщин мы найдем позже, у православных. С оружием мы возьмем, каких захотим. И вообще все, что захотим.

— Все, что захотим, — механически повторил я. — Знаешь, когда ты пальнул, мне показалось, что следующей пулей ты застрелишь меня.

Рашид раскатисто засмеялся.

— Шутник, — сказал он. — Надо же такое придумать.

— Я всерьез.

Лицо его вдруг стало будто бы каменным. Уголки губ поползли вниз, брови сдвинулись и едва не срослись вместе.

— Олег, — медленно проговорил он. — Ты сейчас сказал плохие слова. Ты мой брат, единственный. Запомни: что бы ни случилось, я никогда не подниму на тебя руку. Клянусь в том памятью отца с матерью. Ты понял?

Я кивнул и почувствовал, что краснею от стыда.

— Прости, — сказал я.

— Пожалуйста, никогда так больше не говори. Ты поможешь мне с сыновьями Пахадыра?

— Нет, — отрезал я. — Не желаю никого убивать.

— Хорошо, брат. — Рашид улыбнулся, шагнул ко мне и обнял за плечи. — Я знал, что ты не пойдешь со мной, и спросил лишь на всякий случай. Ничего, я управлюсь сам.

Наутро, забрав обеих лошадей, брат ушел. Его не было долгие двенадцать дней. Все это время я безвылазно просидел дома, выбираясь наружу, лишь чтобы поупражняться в стрельбе из винтовки. Мне было тревожно, и я сам не знал, за брата ли я тревожусь или за то, что будет, когда он появится вновь. А еще не давал мне покоя подземный склад, к которому Рашид, единственный, знал дорогу.

Он вернулся на исходе двенадцатого дня. Во дворе ржанула лошадь, и я вышел на крыльцо встречать. Брат, улыбаясь, шагал от конюшни ко мне.

— Что с сыновьями Пахадыра? — спросил я.

Рашид нетерпеливо махнул рукой.

— Сыновья Пахадыра подождут, это теперь не главное, — выпалил он и, обогнув меня на крыльце, вбежал в дом. Я растерянно постоял на пороге, затем переступил через него вслед за братом. От удивления застыл в дверях. Рашид сбросил с себя рубаху и сейчас стоял передо мной в темно-красной черкеске, про которую отец говорил, что правоверный надевает ее, только когда случается очень важное событие в его жизни.

— Я разговаривал с людьми, брат, — сказал Рашид, глядя мне в глаза. — А потом с муллой. Помнишь, что плел тот старик? Он врал, я тогда знал, что он врет, только не знал почему. Так вот: все не так, брат, совершенно не так. Правоверных всегда было мало, до войны их было мало, а после почти совсем не осталось. А неверных много, и они всегда брали себе лучшие земли, лучшие дома, одежду, женщин и скот. Они всегда ненавидели нас.

3
{"b":"595404","o":1}