Погода окончательно испортилась, ветровое стекло покрылось тонкими дождевыми царапинами. Дворники натужно закряхтели, размазывая грязь.

Лучше бы переночевал в Эдвинстоу, с досадой подумал Павел. Тоже еще принц нашелся. Хостел показался каким-то пионерским, вторая гостиница вообще напоминала слегка облагороженный Европой дом колхозника. Путеводитель обещал за околицей вполне приличный сетевой мотель, но, покрутившись по мистически запутанной развязке, Павел так и не смог его обнаружить. Плюнул и поехал куда глаза глядят – главное, чтобы на юг, к дому.

Поездка вообще не задалась с самого начала. Барт, сосед по квартире, предупреждал, что осенью в Шервуд лучше не ездить, но ему прямо вот приспичило срочно посмотреть на места Робин Гуда. Встал в субботу затемно, проверил бензин в баке, забил в навигатор Ноттингем – и вперед, на север. Всего-то сто тридцать километров от Оксфорда. Город – ну да, симпатичный средневековый городок. Только вот робингудский дух, ради которого Павел туда приехал, как-то не слишком чувствовался. Музей знаменитого разбойника создавали скорее в расчете на детей, памятник у ворот городского замка изображал странного круглолицего азиата в компании столь же сомнительных Малыша Джона и монаха Тука. Ну а сам Шервудский лес, он же национальный парк, оказался самым обыкновенным лесом - хотя и ухоженным, но по-октябрьски мрачным и грязным.

- Вот что, Павел Андреевич, - сказал он себе тоном, которым читал студентам лекции, - пожалуй, природу стоит отложить до теплых времен. Музеев тебе не хватает, что ли, особенно бесплатных?

Он уже знал, что в первый год постдоки[1], особенно получившие хорошую стипендию и нашедшие дополнительную работу, не особо стесненные в средствах, просто из кожи вон лезут, чтобы увидеть все, а потом потихоньку сдуваются, ленятся. Ему-то как раз повезло – и грант достался очень даже приличный, и семинар подбросили дополнительный. Хватило, чтобы снять квартиру, хоть и с соседом, и даже на потрепанный «форд» в аренду. Видимо, фортуна решила, что пора уже к Павлу фасадом повернуться, хватит уже того, что диссертация и защита дались каторжным трудом.

Быстро темнело. Пейзаж, летом представляющий собой милую пасторальную картину, сейчас выглядел до тошноты уныло – бесконечные пустые поля, нарезанные оградами на геометрически правильные фигуры. Указатель доверительно сообщил, что до ближайшего населенного пункта Рэтби пять километров, а вот до гостиницы «Рэтборо» – всего километр. Опережая мысль, руки повернули руль, машина с кряхтением съехала на узкую дорогу без разметки.

Один поворот, второй – впереди показался огонек и светлый фасад, оплетенный плющом или какой-то другой ползучкой. Павел ожидал увидеть мотель или аналог отвергнутого им в Эдвинстоу «отеля», но «Рэтборо» оказался чистеньким трехэтажным особняком георгианской эпохи: крылечко с колоннами, треугольные фронтоны, масса балкончиков и окна с переплетом. На стоянке тосковали несколько машин отнюдь не престиж-класса, из чего он заключил, что номер должен быть ему по карману.

Вытащив из багажника дорожную сумку, Павел поднялся на крыльцо, открыл дверь – приветливо звякнул колокольчик. Портье за стойкой отложил газету и привстал с легким поклоном:

- Чем могу помочь, сэр?

Дешевый номер действительно нашелся, и не один – не сезон, постояльцев мало. Удобства были только в люксах, но он решил, что вполне обойдется душем и туалетом в коридоре, тем более что на этаже кроме него никто не жил. Портье проводил его в угловую комнату с большим окном, деревянной кроватью под пологом и огромным гардеробом.

Телевизор в холле и ужин в ресторане Павел отверг (бутерброды и кипятильник форева!), попросил разбудить в восемь утра и отправился в душ, где холодная и горячая вода текла попеременно. Перекусив, завалился в постель с сыроватыми холодными простынями, часок почитал и выключил свет.

Сон не шел. Павел насчитал несколько тысяч баранов, прикинул план следующего занятия со студентами, мысленно написал письмо Наташе, отношения с которой зашли в тупик еще до его отъезда в Англию. Самое время было появиться какому-нибудь завалящему привидению. Или, может, провинциальное убийство в духе Агаты Кристи?

Ничего так и не произошло. Включив бра, Павел потянулся за книжкой и обнаружил на тумбочке не замеченную раньше брошюру. Это был глянцевый иллюстрированный буклет с фасадом гостиницы на обложке. С первой страницы мрачно смотрел чернобородый господин с выпученными глазами – баронет такой-то, первый владелец Рэтборо. Дальше кратко рассказывалось обо всех последующих хозяевах, включая нынешнего, живущего в Канаде. Кроме того, в буклете были сведения о графстве Лестершир в целом, о городе Лестере и ближайшей деревушке Рэтби, всевозможные гостиничные полезные сведения и список местных достопримечательностей. Наклеенный на заднюю сторону обложки стикер бесхитростно гласил: буклет является гостиничной собственностью, но поскольку администрация отеля заказала «очень-очень большой тираж», она не возражает, если гость заберет буклет себе в качестве сувенира.

Под наклейкой предательски просвечивала цена – один фунт. Вот хитрюги, усмехнулся Павел. Заказали буклеты, чтобы продавать, а их никто не покупал. Тогда включили цену буклета в стоимость обслуживания, а если постоялец на сувенир не польстится – им же лучше.

Бегло пролистав брошюру, он остановился на списке достопримечательностей. Не слишком богато: старинная мельница, несколько частных музейчиков, рыбное хозяйство, где можно самому поймать и приготовить зеркального карпа. А еще – дракон. Именно так – дракон. И ничего больше. Только стоимость входного билета – пять фунтов – и схема проезда.

Дракон… Наверняка ведь какая-нибудь глупость. Может, статуя, может, восковая фигура. Или живой ящер – вроде варана. Наверняка хозяева отстегивают отелю за рекламу. Павел представил себе будку кассира, который с каждых пяти фунтов пятьдесят пенсов кидает в кружку с надписью «Рэтборо». Нет уж, хватит с него экскурсий. Домой, в Оксфорд. Надо же, живет в Англии всего третий месяц, а уже на полном серьезе зовет свою конурку под крышей домом. На этой мысли он и уснул, даже не погасив свет.

Утром Павел выпил в баре кофе с тостами, рассчитался с портье, сел в машину и задумался. Было холодно, солнце робко пробивалось сквозь туман, жухлая трава казалась седой – то ли от инея, то ли от серебрящихся капель. Днем должно было развиднеться – самая погода для прогулки. Вернуться на шоссе – или поехать по пустынной сельской дороге дальше, туда, где живет таинственный дракон?

Вот еще, фыркнул Павел, можно подумать, у меня завалялись пять лишних фунтов. И… свернул влево – к дракону.

Он проехал километров десять и не встретил ни одной машины, только телегу со спящим крестьянином, которую тащила понурая гнедая лошадь. Увидев машину, лошадь задрала голову и издевательски заржала. Сразу за ней Павел увидел табличку со стрелкой и стилизованным изображением крыльев и бугорчатого хвоста. Даже лошадь надо мной смеется, подумал он.

Поворот – и маленький красный домик за тисовой изгородью. На этот раз викторианский. Хоть Павел и был химиком, но архитектурой интересовался с детства и в стилях разбирался. Вокруг английский садик – не по географической или национальной принадлежности, а по пейзажной разновидности. Наташа была ландшафтным дизайнером, и он от нее знал, сколько труда и средств требует такая вот «естественная» небрежность.

Оставив машину в небольшом «кармане», Павел пошел вдоль изгороди к холму, на который указывала еще одна стрелка. У калитки на складном стуле дремал пожилой мужчина с надвинутой на нос шляпой. Услышав шаги, он встрепенулся и поздоровался. Павел спросил про билет, и мужчина дернул подбородком в сторону деревянного ящика, на котором было написано, что сюда посетители могут опустить пожертвование для Джереми, «about 5p» - то есть примерно пять фунтов. Засунув в щель свернутую банкноту, Павел прошел за ограду.