- Внимательно слушаю. И все-таки, почему вы сказали неправду?

- Интересно! - возмутился Глеб. - Я что, при муже Илоны должен был говорить, что я ее любовник?

- Интересные у вас представления об этике! - хмыкнул капитан. - Ладно, излагайте.

Глеб коротко рассказал о взаимоотношениях Илоны с мужем и о ее намерении развестись.

- Кстати, вы в курсе, что Свирин психически... нездоров? - спросил он капитана.

- Вот как?

- Да. Он обращался в какую-то частную клинику, и ему посоветовали пройти курс лечения. Мой адвокат должен был узнать подробности - для развода. Свирин настаивал, чтобы ребенок остался с ним. Постоянно говорил Илоне, что отберет Вику, угрожал, пытался... применить силу. Это может подтвердить Алла Маркова, няня Вики.

- Только вот где она? - капитан поджал губы, словно все это ему до смерти надоело. - Дома ее нет.

- Когда мы вернулись из Сочи, - чтобы дрожащие руки не выдали его, Глеб спрятал их под скатерть, - Илона побоялась ехать домой. Она с девочкой осталась у меня. Алла ночевала у себя дома, а днем приходила к нам.

- Зачем вы поехали к Свириной домой?

- Ей надо было забрать какие-то вещи, документы. С мужем она не хотела встречаться. Позвонила - никто не брал трубку. А на стоянке, куда они машину ставили, сказали, что Свирин уехал в Москву. Я хотел пойти с ней, но она не позволила.

Глеб замолчал. Справляться с волнением становилось все труднее. Оттопыренная из-под усов губа капитана так и говорила: я тебе не верю!

- Дальше! - потребовал страж порядка.

- Когда… В общем, потом я позвонил Алле, она была с девочкой у меня дома, все рассказал. А когда приехал, их уже не было. И вещей тоже. Она оставила вот это, - Глеб протянул «казаку» записку, которую попросил Аллу написать на всякий случай.

- «Глеб, Илона не хотела, чтобы Вика жила с Олегом, пусть так и будет. Я ее забираю. Алла», - прочитал вслух капитан. - так, это я возьму. Кстати, что вы делали все это время?

- Сначала дома был. Потом просто по городу ездил. Пешком ходил - лишь бы дома не сидеть. Водки купил. Думал, вернусь домой и напьюсь. А тут вы.

- Извините, что помешал, - капитан усмехнулся, но тут же сообразил, что сарказм неуместен.

- Это Свирин убил Илону! - медленно сказал Глеб, глядя в пол. - Он специально не подходил к телефону, чтобы она подумала, будто его нет. Чтобы врасплох застать. Илона говорила, он ради ребенка на все пойдет.

Капитан равнодушно пожал плечами:

- Ваши догадки мне неинтересны. Я занимаюсь пропажей ребенка. А что касается Свириной… В жилконторе есть ее заявление об аварийном состоянии балкона, есть акт обследования. Эксперты сказали, что балкон обвалился бы, даже если б на край встала крупная кошка. И никто не видел, чтобы на балконе был кто-то еще. Даже если вы и правы, дело дохлое… и ясное - несчастный случай.

- Да подумайте вы сами, - заорал, вскакивая, Глеб, - что ей делать на балконе, если она знала, что на него выходить опасно.

- Да мало ли. Может, вам хотела что-нибудь крикнуть. Допустим, чтобы вы поднялись.

- Ага, с мужем познакомиться. Если она и хотела что-нибудь крикнуть, то только на помощь позвать. Вот тут-то он ее и толкнул.

Капитан сделал вид, что ничего не слышал.

- Если Алла Маркова вдруг появится или позвонит, дайте нам знать, - он протянул листок с телефоном. - Дело, знаете ли, нешуточное.

- Вы полагаете, я ей помог украсть девочку? - спросил Глеб, машинально пряча листок под скатерть.

Капитан снова притворился глухим и поспешил откланяться. Не рискнув звонить из дома, Глеб спустился вниз и из автомата позвонил Алле на мобильный.

- Поздравляю! Ты в розыске. Мент сказал: «Дело, знаете ли, нешуточное».

- К тебе уже приходили? Про меня спрашивали? - испугалась девушка.

- Не бойся, все будет в порядке. Кстати, к Свирину не подкопаться. Несчастный случай. Ничего, я его и сам достану.

- Глеб… - умоляюще пискнула Алла.

- Спокойной ночи, - быстро сказал он и дал отбой.

А через два дня с букетом белых роз Глеб стоял у раскрытой могилы на Северном кладбище. Народу было много, и он без труда затерялся среди толпы. Илона лежала в обитом голубым атласом гробу - спокойная, умиротворенная и необыкновенно красивая. Свирин стоял рядом, в черном костюме и с идеальным пробором безутешного вдовца. Глядя на его тщательно сконструированную гримасу вселенской скорби, на чуть сонные белые глаза, Глеб поклялся отомстить. Работа, друзья, теннис - все это в один момент стало нелепым и ненужным. Илона заполнила его целиком - всю его душу, мысли, мечты. А теперь там, где была одна, зияла звенящая пустота. Вакуум, черная дыра. И заполнить ее можно было только одним - местью.

Персонал сдержанно выразил радость, но вообще-то все сделали вид, что ничего не произошло. Дима сел за стол и с отвращением включил компьютер. Пока он валялся в больнице, авгиевы конюшни заполнились под завязку. Первым в папке «Очередь» красовался файл «буфетчицы», во что бы то ни стало желающей разобраться с «кошкой»-соперницей.

Свободных людей как не было раньше, так не было и сейчас. Вообще-то давно уже не мешало обсудить с Птицей вопрос о расширении штата. Дима сделал пометку в ежедневнике. Но это когда еще будет, а работать надо сейчас. Все лучше, чем бесцельно сидеть в кабинете и думать без конца об одном и том же: об Ольге, Олеге и Гончаровой.

На следующий день с утра, одевшись поскромнее, Дима вышел «на задание». Объект ему попался беспокойный. Парень носился по всему городу, из конца в конец, причем исключительно на своих двоих или на общественном транспорте. Видимо, на машине его грозная супруга каталась сама, а на такси не хватало.

Прошло три дня, а результат так и не нарисовался. Бессменная слежка становилась опасной: за это время вероятность быть запомненным и узнанным возросла до абсолюта. Спасало только то, что парень был близорук, но очков принципиально не носил, а в круг четкой при таких диоптриях видимости Дима старался не входить. Дежурный акустик слушал домашние телефонные разговоры, по мобильнику-клону отслеживали входящие и исходящие на трубку. И никакого намека на подружку. С каждым днем объект становился все более нервным и встревоженным. А потом Дима высмотрел, как он покупает на Сенной наркотики.

«Тетя, да у него просто не стоит на тебя, а ты сразу заподозрила другую бабу. У парня вся потенция в венах. Или в носу», - думал Дима, впустую глуша ноги.

И вдруг попал, что называется, в цвет. С утра они покатались с Юго-запада в Невский район, потом в Гавань, в центр, на Выборгскую сторону. Уже начало темнеть, когда на площади Мужества спустились в метро. Парень ехать никуда не собирался, он сидел на лавочке и смотрел на подходящие поезда, вытягивая тощую птичью шею. К нему подошла девчонка лет семнадцати, на редкость вульгарно накрашенная, в обтягивающих до писка атласных брючках. Прижалась всем телом, сочно поцеловала в губы.

Дима стоял поодаль. Он уже сделал миниатюрным фотоаппаратом несколько снимков и теперь ждал развития событий. Парень больше был не нужен, предстояло идти за девицей.

Подошел поезд, мальчик с девочкой сели в вагон. Дима - в соседний. Иногда бывало так, что ему становилось жалко тех, за кем приходилось следить, но только не в этот раз. Сладкая парочка «Твикс» казалась мерзкой до тошноты. Всю дорогу они что-то обсуждали, судя по жестам и мимике, отнюдь не любовно.

Доехали до «Академической». Чуть зазевавшийся Дима еле успел выскочить из вагона. Парень вытащил подружку едва ли не за шкирку и поволок к выходу. Та отчаянно отбивалась и верещала, а потом изловчилась и стукнула кавалера в нос. Замысловато выругавшись, кавалер отвесил даме затрещину и добавил фонарь под глаз, после чего попал в заботливые объятья неожиданно приключившегося милиционера.

Дальнейшее было просто до неинтересности. После того, как парочку запротоколировали и сдали по назначению, Дима за пару приятно зеленых бумажек купил у лопоухого сержанта все «кошкины» данные. Подумав, он решил, что, раз уж все равно здесь, стоит заглянуть к Паше Лисицыну.