Наконец, увидев родные светлые стены и красную черепицу, я с облегчением заметила, что дом не горит и выглядит очень целым. Я не знаю, что произошло, но может нас этот ужас, царящий вокруг, обошел стороной? Должен был обойти! С бешено колотящимся сердцем я пронеслась по ступенькам вверх и толкнула дверь. Я застыла на пороге. Мама всегда закрывала дверь. Почему сейчас она открыта? Я протерла рукой лоб и заметила, что он весь мокрый. Пряди волос прилипли к вискам. Кажется и лицо у меня было мокрое. Может я все-таки плакала? Я не знала этого. Все происходящее будто происходило не со мной, это будто был ужасный сон, который я смотрю через молочную пелену, в бреду.

Шмыгнув носом, я сделал шаг в прихожую, не решаясь позвать маму. Было страшно произносить слова. Сжав руки в кулаки, я все же тихо произнесла:

— Мам… — Мой голос оказался хриплым, совсем не похожим на обычный. А слово, произнесенной мной, повисло в пустом доме. — Мама. — Повторила я, чуть громче. Ни слова в ответ. Она же может спать?

Я быстро побежала в родительскую спальню: дверь тоже была распахнута, но там никого не оказалось. Лишь расправленная кровать показывала, что кто-то на ней спал этой ночью. Я пробежала по всему нижнему этажу и, не найдя мамы, побежала по лестнице в мою комнату. Дрожащими руками, я толкнула дверь.

Мама была здесь.

Она лежала на моей кровати. В длинной ночной рубашке, похожей на мою, только изодранной теперь. С растрепанными, прекрасными волосами. Ее поза была неестественно застывшей, руки заломаны вверх. Остекленевший взгляд был направлен в потолок, который мы с отцом когда-то вдвоем украсили звездами, тщательно сверяясь с картой созвездий. Я сделала шаг вперед, не в силах отвести глаз от мамы. Еще шаг. Еще. Я чуть не споткнулась, задев что-то ногой. Этим чем-то оказалась моя бита. Странно, неужели мама принесла ее в мою комнату. Зачем?

Я продолжила очень медленно идти к кровати. «Мама» — хотела снова произнести я, но поняла, что лишь подвигала губами, но из моего рта не вырвалось ни звука.

Я уже была очень близко, оставалось сделать последний шаги и я могла бы до нее дотронуться, но тут кто-то резко дернул меня за плечо и развернул к себе. Я не успела даже испугаться, как оказалась прижатой лицом к груди Брендана. Он крепко держал меня за затылок, не давая возможности повернуться.

— Элеонор, надо уходить, надо спрятаться. — Сказал он. Уходить? От мамы? Что он несет?

— Отпусти. — Сказала я спокойно.

— Нет, ты не должна… — Что я не должна? Я хочу к маме!

— Отпусти меня к маме! — Озвучила я мысль, набатом звучавшую в моей голове. Это все, чего я хотела, к маме! Пожалуйста! Мне надо к маме, сейчас же!

— Элеонор, нет! — Рявкнул Брендан, заставляя меня злиться еще сильнее. Кто он такой, чтобы решать за меня?!

Я стала рыдать в голос и вырываться из его рук и что есть силы бить его. Потом я стала кусаться и мне почти удалось отцепить парня от себя, как внизу раздался грохот. Мы оба замерли, а затем услышали голоса.

Взгляд Брендана заметался по комнате и, увидев шкаф, он дернул меня за собой:

— Спрячься. — Быстро произнес он, толкая меня в ворох платьев.

— Там мама! — Запротестовала я.

— Молчи. — Заткнул меня он и захлопнув дверь шкафа. Казалось, что сердце колотится у меня не в груди, а в горле. Я с ужасом увидела в щель между дверцами, что Брендан метнулся к бите, так и валявшейся на полу и, схватив ее, встал сбоку двери в комнату.

Через какое-то время, показавшееся вечностью, хотя, должно быть, прошло не больше минуты, в комнату вошли трое мужчин в одинаковой одежде. На первого из них и напал Брендан. От неожиданности, мужчина не увернулся, и удар битой пришелся ему по уху. Тот взыл от боли, хотя ощутимого вреда удар ребенка ему и не принес. Брендан снова замахнулся своим оружием, как другой мужчина резким движением остановил биту в воздухе и, вырвав ее из рук Брендана, заломал его руки.

— Тише, тише парень. Мы пришли помочь, ладно? Слышишь? Мы пришли помочь.

Брендан волком смотрел на них, однако, не делая попыток драться. Его взгляд лихорадочно метался от одного мужчины к другому. Я знала, что он пытался придумать план. Но что он мог перед такими взрослыми и страшными людьми?

Мужчина, державший мальчика, тем временем засмеялся:

— Ну ты… Волчонок. Молодец, боевой. Как тебе зовут?

Брендан чуть помедлил, затем произнес:

— Брендан.

Мужчина кивнул:

— Это твоя мама? Очень жаль.

Брендан промолчал, лишь кинул быстрый взгляд на шкаф.

— Послушай. — Мужчина осторожно отпустил руки Брендана, и, положив свои крупные ладони ему на плечи, присел перед ним на корточки. — На город напали плохие, очень плохие люди. Мы хотели помочь, но опоздали. Но тем, кто выжил, мы обязательно поможем, ладно? Тебе больше не будет страшно, мы позаботимся о тебе, хорошо?

Брендан продолжал хмуро взирать на говорившего, все чаще кидая взгляды на второго мужчину, которого успел ударить. Тот нянчил свое ухо и ходил по комнате, рассматривая ее. Когда он подошел к шкафу, Брендан толкнул мужчину и рванул вперед, но тот за шкирку оттащил его обратно.

— Тише-тише, ну, чего же ты?

Он перевел взгляд с парня на шкаф и кивнул своему напарнику. Тот резко распахнул дверцы шкафа, а я поздно подумала, что стоило глубже спрятаться в платьях. Но я застыла точно так, как Брендан меня оставил: на том же месте и в той же позе. Сейчас мне казалось, что я и не дышала все это время. А оказалось, что дышала, причем очень быстро.

— То-то я смотрю, комната какая-то девчачья. — Бросил бородатый. — Ну привет. — Он посмотрел на меня и осклабился. Его улыбка меня жутко напугала. Я сделал судорожный глоток воздуха и вжала голову в плечи. Когда он подался вперед и, схватит меня за руку, вытянул из шкафа, я автоматически сделала вперед пару шагов на ватных ногах. Брендан же зарычал и дернулся в руках второго.

— Отпусти ее! Не трогай своими лапами! — Закричал парень, но вызвал у странных визитеров только смех.

— Ну ты рыцарь, нам такие нужны. — Седой погладил Брендана по голове и обернулся ко мне. Рыжий и бородатый делал мне больно, крепко вцепившись в предплечье. Я была уверена, что когда он отпустит руку, я обнаружу там синяки в форме его пальцев. — Отпусти девочку, или тебе кажется, что она опасна?

Он сурово посмотрел на напарника, тот фыркнул и пустил мою руку. Я потерла ее, Брендан не отрываясь следил за мной глазами и заметив мое движение снова бессильно зарычал и дернулся в руках мужчины в сторону рыжего. Старик снова засмеялся и, встряхнув легонько мальчика сказал второму:

— Ты нажил себе врага. — А затем обратился к парню. — Я тебя отпущу к девочке, обещаешь вести себя хорошо? — Брендан раздумывал секунду, смотря только на меня и резко кивнул. Получив долгожданную свободу он в мгновение пересек комнату и крепко обнял меня. Я второй раз за сегодня уткнулась лицом в его темный свитер с горлом, но теперь я лишь крепко обняла его за пояс и прижалась.

— Ладно, — Подал снова свой режущий слух голос рыжий. — Сюсюкаться с ними няньки будут. А у нас время поджимает. — Он кинул взгляд за окно, за которым уже было хмурое утро. Старик проследил за его взглядом и кивнул. Затем посмотрел на кровать и едва поморщился.

Он снова подошел к нам с Бренданом.

— Как тебя зовут? — Спросил он меня. Брендан сильнее сжал мои плечи, а я, чуть повернувшись, ближе рассмотрела лицо старика. Он был похож на моего отца чем-то, только мой папа не был седым. Мне хотелось довериться этому взрослому. И так хотелось узнать, что я сплю, и это все сон.

— Эленор МакАртур. — Произнесла я. Лицо мужчины расплылось в добродушной улыбке.

— Эленор, пойдешь с нами? Все будет хорошо.

Я посмотрела на него, а затем подняла взгляд на Брендана.

— Я пойду туда, куда скажет Брендан.

— Конечно-конечно, — Согласился мужчина. — Брендан здесь мужчина, ему и принимать решения. Отведешь девушку туда, где безопасно, да?

Брендан кивнул.