— И ты знаешь многих? — Хелен утвердительно кивнула. — А вон тот центнер мышц и сухожилий? — Я указала на того самого парня. Сейчас он разговаривал с одним из спонсоров, руки его были сцеплены за спиной, лицо больше походило на каменную маску, чем на что-то, что должно выражать эмоции. Он просто слушал и воспринимал информацию, никак на нее не реагируя.

— Этот? Ох, Элс, вечно тебя тянет на самое страшное! У него самая дурная и одновременно хорошая репутация из всех андабатов.

— Парадокс. — Хмыкнула я.

— Ну да. Но это правда так. Говорят, он настоящий Бог во время драки, равных не имеет. На него Правящие семьи возлагают огромную надежду. Не удивлюсь, если он попадет к Королю.

Я закусила губу, этот темноглазый не давал мне покоя. Может ли быть, что он и Дракон — одно лицо? Значит тот, кем пугают Андабатов, и тот, кем пугают отступников — этот юноша? В голове не укладывается! Парень, будто почувствовав на себе мой взгляд (Кто знает, может андабатов учат и этому?!), отвлекся от собеседника и посмотрел в нашу сторону. Я мигом обернулась лицом к продолжающей щебетать Хелен. Она уже успела переключиться на что-то смешное, наверняка посвященное Аулу, потому что она то звонко смеялась, заставляя светлые кудряшки у лица подпрыгивать, то слегка краснела. Я открыто улыбнулась ей, надеясь, что делаю это вовремя.

Кинула еще один взгляд в сторону компании, но парны снова след простыл. Он еще и неуловимый, отлично! Между тем, толпа поредела, многие ушли в комнату для досуга, другие вели светские беседы или гуляли по саду. Я бы тоже с удовольствием прошлась по «живому» лабиринту, раскинувшемуся рядом с нашим замком. Большой лабиринт из зеленых кустов часто служил мне верную службу, именно туда я убегала, чтобы спрятаться от нянечек. Какая бы жаркая погода не стояла, в нем будто застыл вечный сумрак и вечерняя прохлада, спасающая даже в самый знойный день. Именно там, если повернуть четыре раза на право и один раз взять в лево, находится лавочка из белого камня. Честное слово, это самое холодное место на всей территории пансиона! И именно там я любила читать книги, в тишине и спокойствии. Редкие моменты уединения в таком месте, как женский пансион, были манной небесной. И именно сейчас я нуждалась в такой роскоши, как одиночество. Выносить свет огромной тяжелой люстры, будто созданное из миллиардов светящихся осколков битого стекла, стало просто невыносимо. Извинившись перед Хелен, я направилась к выходу, с недопитым пуншем.

Я была на пути из зала, как дорогу мне преградил один из андабатов.

— Прошу прощения, мне надо выйти. — Даже не посмотрев на него бросила я, пытаясь обогнуть огромную фигуру, обтянутую черным сюртуком.

— Может, выйдем вместе? — Тон его показался мне настолько непривычно фривольным, что я в изумлении замерла, подняв глаза на мое препятствие. Его плечи были раза в три больше чем мои, а шея, охваченная галстуком, была такой короткой, что, казалось, вообще отсутствовала, выпуская его голову прямо из этих здоровенных плеч. Он постоянно проводил рукой по практически наголо стриженным волосам, будто забывал, что они отсутствуют.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Да что ты? А я думаю, что тебе она очень понравится, красавица. — Его взгляд скользнул по моей груди, заглядывая в декольте, кадык парня дернулся, как будто он сглотнул в предвкушении. Его рука, все еще в черной перчатки, схватила мое запястье, сжав его сильнее, чем это было необходимо. — Пойдем, не ломайся.

Мои щеки вспыхнули, я дернула руку на себя. Мой жест заставил амбала нахмуриться, как будто его удивляло мое сопротивление.

— Да что ты, в самом деле. Ты же Элеонора?

Он сказал это таким тоном, будто спрашивал, «ты же шлюха»?

— Все верно, а вот вашего имени я не знаю. Поэтому не могли бы вы отпустить мою руку, пока я не закричала? — Процедила я сквозь зубы. Стаканчик в моей правой руке начинал нервно подрагивать, делая из пунша маленькое цунами.

— Я и предлагаю найти место поспокойнее, чтобы мы могли познакомиться поближе. Как можно более близко, Элеонора. — Он что, пьян?! Рука андабата отпустила мое запястье, но лишь затем, чтобы дотронуться до пряди моих волос. От движения парня у меня прошлись мурашки, но далеко не от удовольствия, а от лютого отвращения.

— Убери руки. — Рявкнула я, уже не думаю о приличиях.

— Да ну хватит ломаться. — Огромная ладонь потянулась к моему голому плечу, осознав, что сейчас его противные пальцы дотронутся до моей кожи, моя рука самовольно рванула вверх, выливая остатки красного пунша на андабата.

— Ах ты!… - Андабат медленно стер со своего лица сладкие капли, живенько и живописно стекающие на его одежду. Сразу на нее, ведь шеи у этого идиота, напоминаю, особо и не было.

— Элеонора МакАртур! — Я на секунда зажмурилась и медленно развернулась на каблуках. Передом мной стояла миссис Маклаффин. В нужное время, в нужном месте. Она в немом шоке взирала на происходящее. Ситуация была швах. Я и моя дурная репутация против будущего Защитника Правящих кланов. По его лицу стекает пунш. В моей руке все еще зажато орудие преступление. Господа присяжные, расходимся, дело закрыто, виновный найден. — Что здесь происходит?!

— Это я виноват. Девушка меня превратно поняла. Я хотел пригласить ее на танец, но действовал, возможно, не по принятым нормам. — Выступил вперед мой обидчик. Ого. Я стрельнула в его сторону глазами. Вряд ли я поняла его «неправильно», но сейчас закапывать его означало лишь встрять самой глубже.

— Что ж… Приношу извинения. Элеонора, и ты тоже должна это сделать. — Я поджала губы. — Элеонора. — Повторила миссис Маклаффин тоном, не терпящим возражений.

Я сделала глубокий вздох и повернулась к парню. Тот изучал благожелательность, но в его глазах открыто читалась насмешка.

— Прошу прощения за то, что вылила на вас пунш. — Он хотел открыть рот, чтобы принять мои извинения и наверняка заверить в том, что я не виновата, но я бодро продолжила. — К сожалению, у меня в руках не нашлось ничего тяжелее, чтобы огреть вас этим по несомненно тупой голове и вбить ее еще глубже в ваши плечи.

Вот и ларчик с секретом шеи открылся! Наверняка его так часто били по темечку, что она просто сжалась.

— Мисс МакАртур, в свою комнату, немедленно.

Ох, ну, это того стоило. Я сунула парню в руку пустой стаканчик, пусть выносит за собой мусор сам и, развернувшись на каблуках, вышла из зала. Сразу идти в комнату я не стала, хоть в зал вернуть и не могла (Не очень и хотелось.), но миссис Маклаффин будет сторожить девушек как Цербер еще пару часов. Поэтому я вполне могу охладиться, что очень даже необходимо после стычки с наглым парнем. Его поведения было недопустимым, но он действовал так, будто это норма. И имя мое знал… Странно это.

Выйдя из здания, я с наслаждением впустила в легкие вечернюю прохладу и, спустившись по шикарной лестнице из белого мрамора — главный вход в академию, прошла к саду-лабиринту. Но до лавочки, или даже до входа в лабиринт, дойти меня сегодня было не суждено (В последнее время все отчаянно идет не так, как я хочу, заметили?). Я услышала голоса, мужские. Казалось бы, чего странного, если сейчас праздник и внутри полно андабатов, спонсоров и прочих людей внешненеженского пола? Да только любопытство — враг мой. Пройдя вдоль живой изгороди, я выглянула из-за густой зелени и заметила несколько андабатов и пару местных парней. В одном из них я узнала Стива — сына кухарки. Мы ровесники, и я знаю его уже лет шесть минимум. Это самый добрый парень, которого я встречала, с широкой улыбкой буквально до ушей и веснушчатым лицом. И прямо сейчас в эту лицо с «поцелуями солнца» несся кулак одного из этих «Защитников», людей, который только что дали обет защищать нас! Прежде чем я успела подумать, моя туфля уже летела в его затылок и попала. И туфля попала. И я тоже попала.

Брендан

Я практически не удивился, когда после того, как что-то неприятно тюкнуло меня по голове, обнаружил за спиной рыжую бестию в одной туфле. Эта ненормальная девчонка решила сжить меня со свету? Она близка к успеху. Я видел секундное замешательство в ее взгляде, когда наши глаза снова пересеклись, но затем ее синие глаза вспыхнули воинственно, и более чем внушительного вида грудь еще больше подалась вперед. Этот рыжий воробушек что, драться собрался? Я наклонился и поднял туфлю.