Крэг, постарался отбросить неприятные воспоминания, вчера у него не было на них времени, а вот теперь картиной встали перед глазами некстати. Как бы то ни было, нужно что-то делать. Пожалуй, идея остаться здесь на постой не так хороша, как поначалу показалось. Сколько еще он выдержит подобных ночей?

– Держись от нее подальше… – пробормотал он тихо и горько усмехнулся, уже умирая от тоски по вчерашнему вечеру.

«Может уехать к болотам, как и планировали? Подождать там в каком-нибудь поселении, а Нааррон с сестрой подъедут позже? – Этот вариант Крэг отмел сразу. – А если тин Хорвейг сорвется, кто тогда вступится за Киррану?». Никто не осмелится встать между ней и обезумевшим Защитником, если тот поддастся влиянию силы. Надеяться только на то, что имя тин Даррен станет для него преградой точно не стоит. Пасита всегда найдет себе оправдание, но для Киры будет уже поздно. Кроме того, Крэг хорошо расслышал слова Глафиры о том, что Кира залезла к Защитнику в постель. Значит ли это, что тин Хорвейг уже делал попытки и раньше?

На сердце стало тревожно: «Решено. Я остаюсь!»

Воздух в горнице раскалился, и Крэг понял, что не справляется со рвущейся на свободу силой. Стремглав он выскочил наружу, преодолел двор, отворил калитку и с размаху врезался в Паситу, вынудив того отступить на шаг.

– Молокосос! И куда же ты так торопишься?

– Не твое дело! – Крэг чуть не застонал от досады. Не хватало еще перед тин Хорвейгом опозориться.

– Проблемы с самоконтролем? – вкрадчиво поинтересовался тот, радостно улыбаясь.

– Чего тебе нужно? – Крэг намертво застрял в калитке.

– Кире пора на тренировку, – ляпнул, недолго думая, Пасита, хотя шел сюда вовсе не за этим.

– На тренировку? С тобой?!

– А здесь есть кто-то еще, кто после смерти Каррона подумал о том, что будет с девчонкой? Что-то Махаррон не поспешил на помощь внучке.

Крэг только молча сопел, но не мог не согласиться с доводами тин Хорвейга. Новички плохо контролируют силу и эмоции, и наставники днями гоняют их по плацу – у обессилевшего от нагрузки курсанта непроизвольных выплесков почти не бывает. Наконец, он нашел что ответить:

– Ты, конечно, прав, но твоя помощь плохо пахнет. Я бы даже сказал – смердит.

Крэг уже едва сдерживался. Потоки разбухли от нерастраченной энергии, узлы распадались, узор искажался, заставляя его чувствовать себя, что тот же новичок. Еще никогда в жизни он не был таким сильным и бестолковым одновременно. Попробуй сфокусируй энергию при таком состоянии структуры потоков. Крэг по опыту знал – получится что угодно, но не то, что нужно.

– А я смотрю, тебя так и распирает, – усмехнулся Пасита и прищурился.

«Сартог дери! Ублюдок что, меня насквозь видит?!» – негодовал Крэг.

– Перестрой структуру по схеме четырнадцать. Не забудь дублировать компенсаторы, добавь дополнительные витки на узлах и живи счастливо. – Тин Хорвейг легонько щелкнул Крэга по носу, показав, что разговор окончен, и попытался пройти мимо, но тот будто врос в землю. Пасита вынужденно остановился и усмехнулся, глядя себе под ноги, потом поднял голову и с прищуром взглянул на противника:

– Значит, так?

***

Кира проснулась, когда за Анасташей тихонько закрылась дверь. Сладко потянувшись, она села на кровати и тут же прижала руки к пылающим щекам:

– О нет! – воскликнула шепотом и повалилась набок, утыкаясь лицом в подушку. Вчерашнее желание исполнилось в точности, и теперь она не знала, как показаться на глаза Крэгу, а учитывая вчерашние поцелуи в сенях… «На улице… В овине… Боги! Я же сама его туда привела! – Если прошлый сон еще можно было списать на коварство Паситы, то этой ночью, к ее великой радости, они с Крэгом были вдвоем: – Но что же он обо мне теперь подумает? Ой! А вдруг решит, что я блудница? Только не это! Стыдоба-то какая!»

Ей приснилась ночь Киаланы, только на месте Люты с Ламитой были они с Крэгом. Одни во всем лесу, и никто им не мешал. Горестно застонав, Кира отняла лицо от подушки и обвела глазами маленькую спаленку: «Пожалуй, сегодня не стоит и носа за дверь высовывать. Может, сказаться больной?»

Душевные метания прервал какой-то шум снаружи. Охотница сначала и внимания не обратила, погруженная в свои мысли, как вдруг раздался вопль Анасташи:

– Люди добры-ыя-я-а!

Слетев с постели, охотница подскочила к окну. Что-то творилось за оградой, но через сугробы и плетень толком ничего нельзя разглядеть. Вот мелькнул цветастый платок Анасташи, и безотчетный страх за мать заставил похолодеть. Киррана стремглав выскочила наружу, чуть не сбив по пути сонного Нааррона. Тот, взлохмаченный, в одних домашних портах, почесываясь и зевая, как раз выполз из ее собственной комнаты.

– Ты ку…

Кира вихрем пронеслась мимо, выбежала в сени как была – босиком. Походя схватила платок, но даже и не подумала накинуть его на плечи.

–…куда? – закончил ей в спину Нааррон и покачал головой, заботливо прикрывая распахнутую настежь дверь. – Иль случилось чего?

Адепт поспешил обратно в комнату и приник к окну. Босиком по снегу в одной лишь домашней рубахе, Кира пересекла двор. За калиткой виднелась Анасташа, на первый взгляд, тщетно пытавшаяся воззвать к голосу разума Защитников.

***

Пасита и Крэг дрались прямо на дороге. Дрались без затей и силы, просто обрушивая друг на друга мощные удары увесистых кулаков. У тин Хорвейга шла носом кровь, щедро орошая снег алыми брызгами. Скула его соперника припухла и наливалась багрянцем, глаз заплыл. Судя по состоянию сугробов вокруг, мужчины успели основательно повалять друг друга. Оба тяжело дышали, от разгоряченных дракой тел поднимался пар. Защитники успели скинуть верхнюю одежду и теперь радовали зевак играющими мускулами, которые не в состоянии были скрыть суконные поддевки. На улице едва рассвело, и свидетелями сего происшествия стали в основном управлявшиеся со скотиной бабы, да прочие ранние птахи, которых по какой-то причине не смогла удержать в объятьях теплая перина.

– Ой-ой! Поубивают же! – неубедительно, зато громко выкрикнула Анасташа, но осталась стоять на прежнем месте у калитки, с неподдельным интересом наблюдая за дракой. – Куда? – Она ловко поймала выскочившую Киру за локоть.

– Надо разнять! – Мгновенно оценив происходящее, охотница без обиняков было направилась к дерущимся.

– Не лезь, дура! – буркнула мать, снисходительно поглядывая на отчего-то перепуганную дочь. – Еще и босиком вылетела, а ну в дом немедленно! – И тут же испустила новый вопль, чуть повернувшись в сторону: – Боги, что же это творится-то! – С удовлетворением отмечая, как на улицу высыпают все новые зеваки.

Кира не послушалась и осталась стоять рядом с матерью, лишь накинула платок на плечи под неодобрительным взглядом синих глаз. Защитники продолжали мутузить друг друга, и Киррана вдруг осознала, что Крэг Пасите ни в чем не уступает. Он был очень искусен, ловко уворачивался и контратаковал. Она с легкостью узнавала знакомые чуть ли не с детства приемы и морщила лоб, отмечая совершенно неизвестные, которые, пожалуй, не ведал и Пасита.

Вот тин Хорвейг повелся на обманное движение. Пропустил удар и оказался на земле, но тут же взвился в воздух, поднимаясь на ноги и одновременно роняя Крэга. Тот не остался в долгу и, хитро извернувшись, достал соперника. Пасита снова упал, но на этот раз очутился сверху. Защитники, глухо рыча, будто псы, принялись кататься по снегу, нанося короткие удары, напрягая жилы, пытаясь подмять под себя один другого.

Во время этой возни они перемещались все ближе и ближе, пока не оказались совсем рядом с калиткой, в нескольких шагах от Киры. Анасташа поспешно отскочила в сторону, подальше от дерущихся, и беспомощно взглянула на дочь, но та даже не пошевелилась. С лица Кирраны сошло то первоначальное перепуганное выражение, теперь ее глаза пылали гневом. Губы были плотно сжаты, и лишь природная пухлость не позволила им превратиться в тонкую полоску. Пальцы до побелевших костяшек сжимали края платка.