Но сегодня, наблюдая за тем, как улыбается Эйвери, беседует со своими знакомыми, Люк почувствовал искры заинтересованности, влечения, даже мурашки по спине пробежали. Время от времени она бросала взгляды в его сторону, и ему захотелось узнать, испытывает ли она то же самое, но их взгляды больше не пересеклись.

Неужели она намеренно избегает его?

На протяжении всего ужина, даже во время разговоров с несколькими особенно смелыми посетителями, его уверенность росла. Наконец Эйвери поднялась из-за стола, впервые позволив ему беспрепятственно взглянуть на ее стройную фигуру. Облегающее платье выгодно выделяло плавные изгибы тела.

Она легко и грациозно шла между столиками, несколько раз останавливалась, чтобы улыбнуться и поговорить с кем-то, ни разу не задержавшись надолго. Огоньки свечей в центре столов отражались в ее серьгах, отбрасывая сверкающие блики и добавляя свечение в хрупкий образ. Черное платье, расшитое пайетками, навело его на мысль о состоятельности ее семьи. Она, несомненно, далеко не впервые находилась в этом заведении.

Эйвери по-прежнему категорически не смотрела в его сторону. Люк уже подумал, что она и вовсе не подойдет к их столику, но тут Кристина встала и помахала ей рукой:

– Эйвери, иди к нам.

Ее замешательство было очень заметно. Люк с неохотой оторвал от нее взгляд. В его воспоминаниях она осталась неуклюжей девчонкой, застенчивой, нелюдимой, всегда в тени. Новая Эйвери завораживала.

– Снова ужинаешь с Доком Моррисом, не так ли? – ухмыльнулся Эйден.

– Если бы его жена не присутствовала здесь, непременно поползли бы слухи.

Люк буквально утопал в плавных движениях ее рук, жестах, мгновениях, когда она пожимала хрупкими плечами. «Безумие. Тебе сейчас меньше всего нужно ввязываться в любые отношения. Сначала надо восстановиться», – взывал он к себе, не в силах отвести взгляда, игнорировать влечение. За столом послышался непринужденный смех, и она наконец взглянула в сторону Люка. Волнующие будоражащие мурашки рассыпались по его телу.

– Привет, Люк. – В это мгновение в ее защите, прочной как броня, забрезжила уязвимость, первая едва заметная трещинка.

Он отлично помнил, как те же слова сказала ему еще юная девушка, как отчаянно старалась скрыть смущение, что, правда, удавалось с трудом. Теперь изысканная женщина проявила к нему лишь сдержанную учтивость, словно избегая повторения юношеской неловкости.

– Так ты теперь врач?

Их взгляды пересеклись, и она тотчас отвела глаза:

– Я физиотерапевт.

О нет. После недавних весьма болезненных сеансов терапии это откровение сложно было назвать приятным.

– Точнее говоря, – добавил Эйден, – она твой физиотерапевт.

За доли секунды Люк вновь пережил нестерпимые муки терапии и содрогнулся. Боль будто обнажает человека, вынуждая показывать даже самые сокровенные чувства, открываться людям гораздо больше, чем того хотелось бы.

– Черт, только не это!

– Боюсь, у тебя нет выбора. Я единственный физиотерапевт в Блэк-Хиллз. К тому же я чертовски хороший специалист. Все в округе знают это.

Рядом с ней возник Марк Забински, старинный школьный друг Джейкоба.

– Значит, Бунтарь вернулся. И к тому же наделал немало шума.

– Да, я такой.

Эйвери обвела внимательным оценивающим взглядом всех Блэкстоунов, воссоединившихся сегодня за этим столом.

– Должно быть, странно снова собраться здесь всем вместе, – заметила Эйвери.

Эйден обвел тяжелым взглядом всех сидевших за столом и улыбнулся:

– Да уж.

Последние три месяца Люк просто не выжил бы без поддержки семьи.

– Аминь, – согласился он.

Разговор продолжался, но от его внимания не ускользнуло то, как изменилось лицо Эйвери, омрачился взгляд. Рука Марка легла на ее спину. Демонстрация собственности, показатель власти и покровительства, признак близкой дружбы или нечто большее?

Эйвери не отстранилась, но и не расслабилась, ощутив прикосновение. Очень интересно.

– Марк, – начал Джейкоб, – я рад, что ты заглянул к нам. Компьютерные асы наконец вот-вот установят на фабрике новое электронное оборудование. Пришло время меняться и совершенствоваться. Завтра встречаемся обсудить это подробнее.

– Превосходно, – улыбнулся Марк.

Люк подозревал, что он не испытывал восторга, который продемонстрировал, напоминая зловещего Джокера.

– Эйвери, позволь проводить тебя к камердинеру.

Он продолжал ее направлять. Она кивнула и мельком обвела всех теплым взглядом. Всех, кроме Люка. Почему-то от этого стало холодно и неуютно. Чувствуя, что он думает о ней, Эйвери бросила взгляд через плечо, однако маска невозмутимости по-прежнему скрывала ее эмоции. То что надо. Злобный физиотерапевт, способный причинить боль одним лишь движением руки.

Люк всегда умело использовал обаяние, выбираясь из подобных ситуаций, обращая их в нечто позитивное и забавное. Любопытство росло. Так же, как и неожиданное желание. Отношения не входили в его планы в обозримом будущем.

Эйвери не из тех, кому пришлось бы по душе быть причисленной к категории привлекательных. Она скорее предпочла бы категорию «одаренная».

Если она надеется, обращаясь к нему формально, удерживать его на должном расстоянии, ее ждет сюрприз. Он твердо намерен подобраться к ней ближе. Смелый вызов пробудил в нем прилив сил и энергии.

Открытое пространство в центре основной части здания занимал впечатляющий тренировочный зал. Новейшее оборудование сверкало. Эйвери жестом пригласила Люка в процедурный кабинет. Отменным качеством отличалось все, включая мягкий массажный стол.

– Здесь просто чудесно. Ты прекрасно все обустроила. Молодец, Эйвери. – Этот комплимент вызвал первую искреннюю улыбку.

– Спасибо. Клиника – настоящее благословение для меня и пациентов.

– Ты назвала ее в честь матери.

– Да. Пока она болела, мы особенно сблизились. Кроме того, она предусмотрела в моем наследстве финансирование крупной общественной клиники.

Эйвери буквально светилась, гордая своим успехом. Люк почувствовал зависть. Эта женщина ежедневно трудится на благо общества. Должно быть, это приносит огромное удовлетворение.

– У тебя много пациентов?

– Приятно думать, что это благодаря моему профессионализму, а не потому, что у них нет иного выбора.

– Готов поспорить, так и есть. Ты, должно быть, отлично работаешь руками, да?

– Ты переходишь границы.

Люк отнюдь не собирался нарушать рамок приличия. Румянец вспыхнул на ее щеках. Немного подразнить ее забавно.

– Я широко известен умением говорить все, что придет на ум, и своей привлекательностью. И обаянием.

– И невыносимой самовлюбленностью, не так ли? – Контраст между резким обвинением и ее приторно-сладким тоном заставил Люка рассмеяться. Господи, это так приятно.

– Возможно. Время от времени.

Маска напускной официальности приоткрыла еще немного настоящей Эйвери. Он на верном пути. Еще немного остроумия – и, возможно, она тоже от души посмеется.

– Каковы твои цели? – Она сосредоточилась на бумагах.

– Вернуться на гонки. И как можно скорее.

Эйвери подняла глаза – прекрасные, бездонные, манящие.

– Вижу, ты настроен решительно.

– Говоришь так, будто это плохо. Ты спросила. Я ответил.

Ее взгляд, неодобрительный и несколько более долгий, чем того требовала простая вежливость, пробудил в нем желание увернуться, спрятаться, провалиться сквозь землю. Последний раз он испытывал нечто подобное классе в третьем.

– Большинство пациентов беспокоятся, смогут ли снова ходить без посторонней помощи.

– У меня другие цели.

– Что-то еще?

– Хорошо провести время, хотя это, кажется, не относится к делу, если ты понимаешь, о чем я.

– Тебе помочь?

От неожиданности его будто поразило электричеством. Кто бы мог предположить, что маленькая мисс Совершенство предложит помочь переодеться? Ее круглые щечки заалели густым румянцем, а его бросило в жар.

Люк посмотрел на Эйвери, представшую в бикини. Должно быть, купила специально для прощальной летней вечеринки выпускников у озера, после которой все разъезжались в колледжи и институты. Все, кроме него. Его местом назначения была Северная Каролина и гоночный трек. Но даже перспектива долгожданного отъезда не придала ему безрассудной смелости, чтобы познакомить с превратностями любви самую нежную и невинную девушку класса. И не важно, о чем молили ее глаза.