– Кирилл, – хихикнул дяденька, но посмотрел при этом почему-то на Лушину маму. А мама покраснела и вцепилась в Лушину руку, прямо как клещ.

– Что ты за ребенок? – горестно вопросила мама, когда они подходили к Любимому Парку. – Почему, скажи мне, ну почему в любом общественном месте, да хоть в автобусе, ты всегда оказываешься в центре внимания?

Луша решила в ответ промолчать многозначительно.

Когда Луша покачалась на качелях, покаталась с горки и испекла целых восемь пирожков с мясом и один – из голубой формочки – с черничным вареньем, ей стало скучно. Она посмотрела на маму. Мама сидела на скамеечке и одним глазом читала толстую книгу.

Луша точно знала, что читает мама только одним глазом, потому что второй глаз у мамы был волшебный и всегда наблюдал за Лушей. Луша об этом узнала, когда захотела потихоньку от мамы вытащить из холодильника сгущенку и съесть одну ложечку, всего одну, честное слово. Но стоило ей приоткрыть холодильник и взять баночку, как мама крикнула из гостиной: «Луша, немедленно поставь сгущенку на место и закрой холодильник!» Луша так удивилась, что без споров поставила баночку обратно и холодильник тоже закрыла. «Мама, – спросила она, – ты что, видела меня?» – «Конечно, – ответила мама, – я всегда тебя вижу одним глазом. Он у меня волшебный». – «А какой? – спросила Луша. – Правый или левый?» – «Не скажу, – мама сурово сдвинула брови, – это тайна всех мам на свете. Если я тебе ее открою, другие мамы никогда не будут со мной разговаривать». Луша пошла к себе в комнату, посадила куклу Зою на кровать, сама села за свой столик и попыталась одним глазом смотреть на яркие цветы, нарисованные на столике, а другим следить за тем, что делает Зоя. Ничего-то у нее не получалось. Только голова закружилась. «Значит, – расстроилась Луша, – у меня никакой глаз не волшебный. А может быть, только у взрослых мам глаза волшебные?» Луша хотела спросить об этом маму, но тут Зоя раскапризничалась, Луша с ней совсем закрутилась и забыла, о чем хотела спросить маму.

Теперь Луша смотрела на маму и пыталась угадать, какой же глаз у нее волшебный. Если правый – значит, мама сейчас очень хорошо видит, что делает Луша, потому что скамеечка стоит немного правым боком к песочнице. А если левый? Если левый, подумала Луша, то он никак не может видеть песочницу. Или волшебные глаза умеют вылезать на нос? Или они видят даже сквозь голову?

Луша встала. Мама продолжала читать. Луша огляделась.

Ряды скамеечек уходили от детской площадки во все стороны. Скамеечек было много-много, наверное, сто или даже целая тысяча. Почти на всех скамеечках кто-то сидел. Вон дяденька одной рукой что-то пытается сделать со своим мобильником, а другой туда-сюда возит розовую коляску. Вон тетенька и малыш кормят голубей и воробьев булочкой. Луша тоже любила кормить голубей и воробьев булочкой. Однажды им с мамой попались такие смелые голуби, что их можно было кормить прямо с руки. Большой белый голубь с коричневыми пятнышками осторожно склевывал крошки с лушиной ладошки и при этом смешно урчал, ну просто как котенок. А Луша совсем-совсем не боялась, потому что клюв у голубя оказался вовсе даже не острый, а только твердый, как карандаш. У малыша кончилась булочка, и он с визгом пробежал сквозь стаю. Воробьи бросились врассыпную, а голуби тяжело зашуршали крыльями и полетели низко над землей мимо детской площадки. Луша проводила их взглядом.

И тут она увидела волшебницу.

Волшебница была уже немножко старенькая. Она сидела на дальней скамеечке, подставив морщинистое личико под солнечные лучи, покачивала ногой в ярко-синем тапке с загнутым носом и улыбалась. На голове у нее была настоящая остроконечная шляпа, которую носят все настоящие волшебницы, а на плечах – шелковый плащ со смешными помпончиками.

Луша положила совок в ведро, вылезла из песочницы и решительно направилась к дальней скамеечке. Мама ничего ей не сказала, даже голову от книги не подняла. Луша хотела предупредить маму, что сходит к дальней скамеечке, но потом подумала, что можно не волноваться, ведь мамин волшебный глаз все видит.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Луша, примостившись на скамеечке рядом с волшебницей.

Та приоткрыла один глаз, скосила его на Лушу и ответила:

– Привет.

– Вы правда волшебница? – спросила Луша.

– Не-а.

Луша удивилась. Не могла же она ошибиться. Вот же – и шляпа, и плащ.

– Я не волшебница, – сказала старушка, переводя взгляд внимательных серых глаз на Лушу. – Я колдунья. Я была волшебницей в молодости. А сейчас я стала настоящей колдуньей. А ты кто?

– А я Лукерья, – Луша слезла со скамеечки, сделала книксен и забралась обратно, – Витольдовна. Иванова.

Колдунья расхохоталась. Луша заметила, что зубов у нее во рту почти нет, как у бабы Яги.

– А вы точно не баба Яга? – на всякий случай спросила Луша.

Старушка перестала смеяться.

– Абсолютно точно. Баба Яга живет в лесу. А я здесь, в городе. Ты не обиделась на меня? Просто у тебя очень необычное имя. И отчество.

– Нет, – прямо как мама, пожала плечами Луша, – многие смеются, когда я представляюсь. Я люблю, когда смеются. Не люблю, когда делают вот так.

Луша широко-широко разинула рот и выпучила глаза. Колдунья опять расхохоталась. Дяденька и тетенька, которые в это время проходили мимо скамеечки, почему-то шарахнулись в сторону и прибавили шагу. Луша тоже рассмеялась. Ей было хорошо рядом с колдуньей, ни капельки не страшно и очень интересно.

– А вы можете что-нибудь наколдовать? – спросила Луша. – Вот прямо сейчас взять и наколдовать.

– Запросто, – подмигнула старушка. – Чего бы тебе хотелось?

– А пусть дождь пойдет, – сказала Луша. – Я люблю, когда дождь.

– Пожалуйста!

Колдунья изо всех сил зажмурилась, сжала кулачки и быстро-быстро зашептала:

– Хочу, чтобы пошел дождь, хочу, чтобы пошел дождь, хочу, чтобы пошел дождь… И-и-и… Оп!

Она подпрыгнула на скамеечке и громко хлопнула в ладоши.

Луша с надеждой задрала голову. Ничего не произошло. Солнышко светило все так же задорно, на небе не было ни облачка.

– А где же дождь? – расстроилась Луша.

– Э-э-э, нет, милочка! – колдунья погрозила Луше пальцем. – Волшебство так сразу не случается! Сначала нужно придумать, что ты хочешь. Потом сильно-сильно захотеть, вот так, – она опять зажмурилась и сжала кулачки, – и много-много раз повторить, что ты хочешь, чтобы не забыть. Потом хлопнуть! И потом ждать. Если ты все сделаешь правильно, то волшебство случится через неделю. А если где-то напортачишь, то через месяц или через год. А может быть, вообще через сто лет.

– Да-а? – Луша очень удивилась. – А я читала в сказках, что нужно просто взмахнуть волшебной палочкой… и все… Как фея, которая помогла Золушке поехать на бал, помните?

– Фея, – фыркнула колдунья. – Запомни, милочка, все феи – дилетантки. Надолго ее волшебства-то хватило? Всего на шесть часов!

А мой дождь будет идти двенадцать дней, представляешь, целых двенадцать дней! Это ж почти две недели! И вообще. У тебя есть волшебная палочка? – строго спросила старушка.

– Нет, – Луша совсем растерялась. Неправильная какая-то колдунья ей встретилась. Это у колдуний должны быть волшебные палочки, а не у девочек.

– И у меня нет. Настоящие колдуньи обходятся без всякой ерунды вроде палочек, запомни это, милочка, хорошенько и на всю жизнь!

Запомнила?

– Запомнила, – кивнула Луша. – А что такое «диле-танки»?

Колдунья собралась было ответить, но тут…

…раздался отчаянный вопль мамы.

– ЛУКЕРЬЯ!!!

Мама бежала по тропинке так быстро, как будто ее нес вихрь, точно такой же как тот, который забросил Элли с Тотошкой в Волшебную Страну.

– Извините, – сказала Луша колдунье, – мне надо идти.