Мужчина, не успев ни подумать, ни сообразить что к чему, молниеносно сделал кувырок за ближайшую преграду в виде ящиков. «Успел — обрадовался он, — и хорошо, что они оказались железными, пуленепробиваемыми». Но когда по ним зловеще цокали пули, его настроение не улучшалось. Как выяснилось, в ящиках были аккуратно упакованы противопехотные и противотанковые гранаты. Поэтому и ящики были пуленепробиваемые, и теперь есть чем взорвать пулеметы. Но! До них ещё надо добраться на расстояние броска гранаты, а они ведь всё время стреляют. И долго здесь сидеть придется? «Строчит пулеметчик за синий платочек, что был на плечах молодых… или дорогих?» Даже этого не помню…. Стреляют короткими очередями по…. А вот, интересно, по кому или чему они стреляют? По движущимся объектам? По всему, что движется? Надо бы проверить. Хотя и приятно, конечно, осознавать, что тебя спасут в случае чего…. Но пули-то настоящие, и эти безжалостные свинцовые осы больно жалят… Б-р-р-р!.. «Курс молодого бойца», называется, он же «парк аттракционов»… Можно, конечно, и кнопочку нажать… на брелке, и всё сразу закончится. Только ведь не нажму ни за что! Сколько восемнадцатилетних пацанов наших хотели бы иметь такую же спасительную кнопочку где-нибудь там, в Афгане, в Чечне… А молоденькие лейтенантики, вмиг повзрослевшие, взвалив ответственность за жизнь этих пацанов, за всю нашу страну на свои молодые плечи? Все они, погибающие под пулями врагов, много раз преданные своими большими начальниками-командирами из столицы… Мальчишкам бы этим такой брелок… Они просто выполняли свой гражданский долг перед Родиной так, как они его понимали. Ни перед государством, ни перед его разномастными представителями, а перед Родиной, перед своими родными, близкими. «Нет, не нажму!» — однозначно решил мужчина.
Он медленно высунул приклад автомата. Ну, давайте, пулеметы, стреляйте!.. Но пулеметы молчали. Так, по прикладу не стреляют. И только попытался немного приподняться сам — сразу короткие очереди. Почему? Высунул автомат и сделал несколько выстрелов в сторону пулеметов. Так, от безысходности, от злости. Поднял снова приклад автомата, поводил им в разные стороны. Ну что не стреляете, тупые пулеметы?! Выстрелил ещё раз сам. Опять высунул автомат, почти весь. И тут тупые пулеметы сразу ожили и открыли огонь по его автомату. После нескольких попыток мужчина понял, они реагируют на движение и тепло одновременно. Автомат после стрельбы был ведь ещё теплый, вообще-то, правильней сказать, горячий, и он двигался, вернее, его двигали. Так, теперь понятно. Мертвых зон у пулеметов почти не было, они простреливали всё пространство. Но… Идея быстро созрела сама. Стреляешь из автомата, кидаешь его в воздух и, пока пулеметы расстреливают летящий автомат, перебежками подбираешься поближе к ним, прячась за всеми возможными укрытиями. Так мужчина и менял и автоматы, и места временного отдыха, пока не добрался до пулеметов на расстояние броска гранаты, после чего спокойно и с чувством глубокого удовлетворения закидал пулеметы гранатами. Гранат на них он не пожалел. Наконец-то они всё-таки замолкли. Теперь можно идти дальше. Пока тоже не очень сложно, главное не паниковать, а методом проб и ошибок искать выход и затем шаг за шагом методично идти к нему. Всё просто.
Мужчина напоследок взглядом окинул весь склад. Уходить от такой несметной горы оружия нелегко. Однако надо. Время не ждет. Не торопясь вышел из склада с противоположной стороны, но и шага сделать не успел, как опять пошла стрельба по нему. От неожиданности он только и успел в ближайшую канаву упасть. С канавой повезло и не повезло одновременно. Уж больно грязно в ней было! Но зато от пуль защищает. Высунулся из неё, весь перемазанный в грязи, осмотрелся, кто там опять не пускает его дальше. Видит: какие-то солдаты на вышке стреляют во всё, что заметят. То ли часовые, то ли просто погулять вышли. Явно неадекватные: руками размахивают, ругаются громко — «обкуренные», что ли все или на них так местная тревога подействовала? Нервишки свои так успокаивают? И «шмаляют» длинными очередями, как натовцы, патронов не жалеют. Явно не наши, не российские стрелки специального назначения: наши стреляют, экономя патроны, «двойками», по два выстрела в очереди. Что же теперь делать, как дальше вперед идти? Ребятам с вышки гораздо удобнее простреливать всё пространство, чем ему из этой грязной канавы. Понятно одно: надо «солдатню обкуренную» с вышки нейтрализовать.
Мужчина ползком вернулся обратно в склад, нашел «СВД» — снайперскую винтовку. Приоткрыл чуть-чуть дверь и, используя её, как щит, начал отстреливать солдат на вышке одного за другим. Очень уж не хотелось ему обратно в грязную канаву. Ребята на вышке, благодаря снайперской винтовке, быстро закончились. Так, теперь можно идти дальше. Прихватил с собой «калаш» с двумя полными рожками патронов (в шорты много не запихаешь) и пошел. Вроде всё тихо, никого не видно. До заветного выхода с этажа осталось метров сто, не больше. Сто метров тишины. Спокойная минутка. Да, не помешает отдохнуть от всей этой, столь утомительной, стрельбы. Вот только продлилась эта тишина недолго. Неизвестно откуда, из-за какого угла, другие «обкуренные» солдаты появились и открыли стрельбу. Как только совсем рядом вздыбились первые фонтанчики пыли от пуль, мужчина в ответ выпустил длиннейшую очередь из «калаша» по солдатам, заставив их всех сразу залечь. Весь рожок израсходовал. А затем, используя складки местности, не прицельно, но постоянно постреливая из автомата в сторону солдатни, быстро добежал до лестницы на третий этаж. Меньше чем в десять секунд уложился. Солдаты и сделать ничего не успели: постреляли вдогонку немного, и на этом всё представление закончилось. Единственное, о чем пожалел мужчина, что все патроны в «калаше» закончились, и пришлось его бросить.
Третий этаж.
В очередной раз мужчина открыл очередную дверь. Так, что этот этаж ему готовит? Осмотрелся. Очень похоже на тренировочный зал для единоборств. В дальнем углу несколько монахов чем-то своим, священным занимаются. Сначала потолок внимательно рассматривают, затем какие-то пасы руками делают. То ли обряд особый, то ли тренировка закрытая, но… наверное, точно не для чужих глаз. Надо бы с ними поздороваться и вдоль стеночки тихонько пройти, никому не мешая. Правила приличия обязывают быть тише воды, ниже травы, а то получается, что в чужой монастырь без приглашения вторгся. Нехорошо это. Но поздороваться не успел: монахи что-то закричали на своем птичьем языке, а ближайший из них так вообще сразу к нему побежал, изобразил что-то не совсем понятное, но на доброе приветствие не похожее и замахнулся кулаком — явно хотел ударить. Прямой справа — всё как всегда. Вот только непонятно совсем, почему, если он не такой как они, так сразу драться надо.
Мужчина, как только на него пошел удар, шагнул навстречу и чуть-чуть в сторону от монаха, буквально на какие-то сантиметры. Но благодаря этим сантиметрам кулак монаха пролетел мимо, а мужчина широко раскинул руки, как будто с величайшей радостью приветствовал такой теплый прием. В результате этих манипуляций, одна его рука оказалась у лица монаха спереди, а нога за ногами монаха сзади, после чего мужчина, согнув одно колено, быстро присел. И монах не по своей воле оказался лежащим спиной на колене у мужчины. В позвоночнике у монаха что-то явственно хрустнуло, его тело тяжело обмякло, и глаза быстро закрылись. Второй монах с громким криком бросился на помощь своему собрату. Но мужчина, уже поднимаясь в полный рост, встретил его прямым боковым ударом ногой в грудь — «кинул йоку». После этого второй монах отлетел метров на пять, упал плашмя, схватившись за грудь, и вставать, не торопился. После такого быстротекущего обмена любезностями все оставшиеся лысые отшельники руками и ногами на мужчину замахали: сильно обиделись, наверно, и отомстить хотели; норовили всё посильней ударить, похоже, вообще убить хотели. Дружественный прием не получился. Воинственные, совсем не мирные, монахи оказались. Но, как говорили в старину, «супротив удали русской молодецкой не устояли они и были биты», после чего и остались лежать на полу. Сильны монахи в единоборстве, очень сильны, а русский кулачный бой это когда «стенка на стенку». Отсюда и менталитет боя разный у них и у нас, скорость общения между противниками, ввиду их количества, увеличивается в разы. Казаки в свое время славились способностью побеждать в рукопашном бою и в бою на саблях, с детства их этому учили, как и многому другому в военном искусстве. Никто не хотел с ними в рукопашную сходиться: ни германцы, ни большевики, поскольку шансов выжить после такой «сходки» у них было очень мало.
