Сидоров почитал фон Неймана и обнаружил у него разумную постановку задачи. Для начала он решил найти простейшую информационную структуру, способную к самовоспроизведению и имеющую потенции к развитию на функциональном уровне.
Самое главное, до чего Сидоров дошел своим умом без всяких первоисточников, - надо сконструировать среду. Наблюдение за эволюцией "популяций" в игре Конвэя натолкнули его на мысль, что в замкнутой системе развитие невозможно. Ничего, кроме энтропии, в замкнутой системе расти не может. Нужны внешние воздействия - потоки энергии и вещества, а точнее, их информационные эквиваленты. Эти эквиваленты не могут и не должны порождаться чисто случайными процессами, нужны аналоги законов природы. И законы эти...
До законов, увы, дело доило не скоро. Ибо голову Сидорова посетила вторая по очереди, но первая по значению мысль. Мысль эта была так удивительна и настолько выходила за рамки здравого смысла, что за всю историю человечества ее согласился принять всерьез еще только один индивидуум. Позже эта история вызвала большой общественный резонанс, а сама мысль привела к очень серьезным последствиям. Помните?
"И сказал Бог: да будет свет. И стал cвет. И отделил Бог свет от тьмы".
"И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделит она воду от воды, которая над твердью".
И наконец:
"И сотворил Бог человека по образу своему".
Мысль, таким образом, проста: нужно последовательно отделять сущности одну от другой и так же последовательно творить то, что ты считаешь нужным.
"Чушь все это собачья!" - подумал Сидоров первоначально.
Автор честно признается, что ему, воспитанному в "сплошной лихорадке буден", патетический стиль изложения не слишком близок. Поэтому он и затолкал в текст, эту убогую сентенцию, не несущую никакой семантической нагрузки, но вырвавшуюся из подсознания Сидорова непосредственно после того, как в его голове родилась вторая по очереди, но первая но значению мысль.
"А почему, собственно, чушь?", - подумал Сидоров спустя некоторое время.
Действительно, пусть даже никакого первого мыслителя не было, пусть все началось с первичного бульона, который квасился в первобытном океане, пока, наконец, дело дошло до появления нас с вами, любезный читатель. Но кто мог помешать Сидорову начать с другого конца, а именно с того, во что вылился этот самый первичный бульон через миллиарды лет.
И Сидоров решился. Для начала он отделил свет от тьмы, верхние воды от низших, а землю - от неба. Потом сотворил светила ночные и поместил их на тверди небесной "для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов". Потом сотворил "рыб больших и всякую душу животных... по роду их". И, наконец, следуя известному образцу, "благословил их, говоря: плодитесь и размножайтесь..." Но самое главное, что сотворил Сидоров он сотворил некое подобие человека, как и предписывалось, "по образу своему" из праха, то есть из... Хм...
Плохо верится, не так ли? А самое главное, нет ответа на вопрос, из чего все-таки Сидоров все это сотворил?
Отвечу: из операторов. Операторы - это такие штуки.., гм.., такие примитивные предложения из слов некоторого примитивного языка высокого уровня. Уверяю вас, такие языки существуют. Автор лично знает два или три таких языка. Ничего особенного - китайский гораздо сложнее. Кстати, именно на языках высокого уровня программисты, в основном, и пишут свои программы, в частности, программы автоматизации расчетов по зарплате, столь близкой сердцу всякого уважающего себя читателя, пишутся именно на этих языках.
Особая роль Сидорова состояла в том, что он сделал попытку и в первом приближении решил с помощью одного из упомянутых языков задачу сотворения мира. Вот так! Пусть плохонького, неказистого, но мира, в некоторой степени адекватного нашему собственному. Ай, да Сидоров! Ай, да сукин сын!
Но, в отличие от нашего сугубо материального мира, мир Сидорова состоял из вещей эфемерных, а именно: из битов и байтов разного рода. За более подробными объяснениями автор, имея ввиду трудности с бумагой, отсылает заинтригованного читателя в фирму "Микрософт" или "Борланд Интернешнл" (последняя, по мнению автора, предпочтительнее).
Однако, если кто-либо думает, что семи дней Сидорову, с учетом предыдущего опыта, хватило с избытком - он глубоко заблуждается. Затея оказалась настолько серьезной, что потребовался год и семь месяцев, чтобы хоть как-то свести концы с концепциями, Адская работа - творить миры! Одних только имен для идентификаторов понадобилось выдумать больше четырех тысяч штук. Кто не знает - может сам попробовать, а кто знает - пусть перекрестится...
Что касается Адама, то на него ушло четыре месяца, а с его супругой Сидоров провозился целых шесть, и это при том, что в результате женская натура оказалась весьма противоречивой и непоследовательной, впрочем, как и в жизни. Сказалось, видимо, что незамужний Сидоров имел весьма смутное представление о параметрах характера наследниц праматери Евы.
Так или иначе, но мир получился вполне терпимый с точки зрения здравого смысла. То есть жизнь в нем кипела и бурлила ничуть не хуже, чем в первичном бульоне. Правда, все мироздание Сидоров ухитрился затолкать в несколько мегабайт оперативной памяти, и собственную эту область он назвал Раем Эдемским. Остальное мироздание располагалось в файлах на диске. Там же хранились модели тверди земной, небес, животных, рыб и гадов ползучих, стихийных бедствий и разного рода природных явлений, которые вызывались в оперативную память по мере необходимости. Мир Сидорова первоначально был населен одиночными моделями человека мужского и женского пола, а также моделью духа бестелесного, или ангела, который был специально придуман для того, чтобы Сидоров мог взаимодействовать со своими крестниками, не травмируя их квазипсихику. Дух был начисто лишен всяких свойств, но имел чисто внешнее конфигурационное сходство с человеком. Разумеется, не для Сидорова, а для его моделей.
Каждый день, примерно с десяти утра, Сидоров отставляя в сторону дела по основной специальности, делал индифферентное лицо и вызывал мир к жизни. Вся программная кухня была спроектирована так, что обеспечивала преемственность развития от сеанса к сеансу. После завершения очередного этапа работы программа записывала свое состояние в файл на диске, а при следующем запуске состояние мира восстанавливалось и развитие продолжалось своим чередом. Сидоров мог, конечно, в любой момент запустить все сначала, но это был бы уже совсем другой мир, а творить каждый день по миру не стоило, потому что развитие шло довольно медленно, и ничего интересного на начальных этапах не наблюдалось.
Модель вела себя вполне пристойно. То есть, квази-Адам с квази-Евой бродили по квази-Раю и, при безоблачном небе, наслаждались жизнью. Безмозглый ангел систематически сообщал Сидорову об их настроениях и мыслях. Настроения были радужные, а мысли - простые, как огурец: "Вот птичка чирикает. Вот бабочка порхает. Вот пчелка жужжит." Звали бы эфемерные божьи создания, каких трудов стоили Сидорову все эти бабочки пчелки и ручейки!
----
Шли дни, недели... Бабочки продолжали порхать, птички чирикать. Однако, вопреки всем предшествующим, усилиям Сидорова, самовоспроизводиться, то есть размножаться и плодиться никто в модели не желал. В том числе и Адам с Евой. Сидоров безуспешно ломал себе голову, пытаясь понять, в чем тут дело...
Догадка приняла внезапно, как и всегда в таких случаях. Ошибка была допущена не на этапе реализации проекта, а в самой концепции.
Да, Сидоров предусмотрел возможность размножения, то есть появления в модели новых квазиорганизмов, но совершенно упустил из виду необходимость их гибели. Модель же была сбалансирована по ресурсам, и поскольку никто не хотел умирать, никто не мог и родиться.
Да-а... Это было для Сидорова откровением. Он три дня посвятил углубленным философским размышлениям, и уже было почти решился ввести в модель костлявую даму с косой, но...
