– Привет!

– Привет, – просипел я в ответ. В горле першило. Кажется, кто-то ночью сорвал голос. Я обвёл взглядом очумелую кухню, и спросил. – Это кто такой садист-дизайнер? Я с похмелья чуть инфаркт не получил.

– Эля. Моя бывшая жена.

– Это потрясающе, но всё-таки стрёмно как-то. Остальные комнаты тоже её работа?

– Я немного участвовал, – улыбнулся Морозов. – Пытался умерить буйство фантазии и найти компромисс. В итоге так отделана была только детская. Там буйствуют джунгли со всякими канатами, лесенками и прочим. Детям безумно нравится. А во всех остальных комнатах Эля, к моему счастью, ограничилась просто современным дизайном, без эксцентричных изысков.

– Странно, – проворчал я себе под нос, аккуратно усаживаясь за барную стойку, которая как островок спокойствия разместилась в углу.

– Что именно? – Тимофей поставил передо мной чашку ароматного кофе со сливками. Я втянул жадно запах. Замечательно!

– Да это так. Просто ощущение, что квартира не совсем твоя. Как будто немного чужая.

– Почему? – Морозов присел напротив меня с такой же большой дымящейся чашкой, и уставился внимательным взглядом зелёных глаз.

– Мне всегда казалось, что натуральное дерево, тёплый камень, мех… Скорее это ты, чем пластик, стекло, металл…

– А знаешь, ты прав. Мой загородный дом именно такой: классический, уютный, просторный, пахнущий деревом и камнем. Там мне нравится жить больше, чем здесь. Но отсюда ехать до офиса сорок минут, а оттуда час с небольшим. Как кофе?

– Очень вкусно.

– Завтракать будешь? – я мотнул утвердительно головой.

– Только сначала в ванную. Заодно найду свои вещи.

– Они там, но очень измяты. Вчера было не до развешивания на плечики. Давай я дам тебе свои джинсы и свитер?

– Это становится традицией, – усмехнулся я. – Наверное, так будет лучше. Сегодня пятница, дресс кода нет, можно и в джинсах.

– У тебя сегодня выходной, – глядя на меня начальственным взглядом, произнёс Тимофей.

– С чего вдруг?

– А ты хочешь своей вихляющей походкой потешить сплетников в офисе? Я сказал выходной, значит, выходной. Я Веллера сам предупрежу, что послал тебя по делу, куда-нибудь.

– Сдаюсь, товарищ начальник, – ухмыльнулся я, и тихонько поковылял в ванную. Вещи свои собрал в кучку, и залез под контрастный душ. Самое оно на похмелье. Пока мылся, Тимофей втихомолку занёс свои вещи. Я вытерся и оделся, посмотрел на себя в зеркало. Да! В таком виде только на работу ходить. Глянешь, и сразу понятно, чем всю ночь занимался. Вспомнил кое-что, и огляделся. Блин, куда я часы-то дел? Неужели посеял? Иногда, когда немного перепью, помню не всё. Кафе помню отлично, как подъехал Морозов в костюме Деда Мороза смутно, как ехали сюда, вообще, не помню. Вот как раз момент между этим, и ночными забавами выпал из памяти. Где же я часы снял? Не помню. Жаль. Это подарок отца на двадцать пять лет, с выгравированной на обороте фразой Сенеки: «Только время принадлежит нам». Если первую машину мы с ним выбирали вместе, то часы Ebel 1911 Discovery Chronograph отец выбирал для меня сам. И это было ценнее всего. Мне они ужасно нравились. Обычно я свои вещи не теряю, а в этот раз… Я постучал себя по лбу, и, убрав расстроенное выражение с физиономии, пошёл на кухню.

– Я думал уже опять идти тебя спасать, – Тимофей опять улыбался, и это было так непривычно. Нет суровой маски начальника. Да и самого начальника здесь нет, а есть обаятельный мужчина, с которым я провёл самую сумасшедшую ночь в своей жизни. И, что самое интересное, выставить побыстрее меня из своей квартиры он не пытался. Даже всеми силами стремился накормить завтраком. Тимофей был уже одет и причёсан. Мне устроил выходной, а сам на работу. Когда я вновь устроился за барной стойкой, передо мной поставили тарелку с овсяной кашей. От неё так замечательно пахло распаренной курагой и изюмом, а ещё мёдом и маслом. Я сунул в рот первую ложку, и прибалдел. Это был шедевр!

– Вчера подрабатывал Дедом Морозом, а сегодня шеф-поваром? – спросил я, наслаждаясь вкуснятиной. Тимофей, прожевав, улыбнулся.

– Ездил вчера детей поздравить, они в понедельник улетают в Нью-Йорк на новогодние праздники с Элей. Вернутся только в начале января. Костюм решил дома снять, но по пути увидел сладкую парочку, и не смог проехать мимо. А готовить меня мама учила.

– А меня бабушка. Она знатная кулинарка была. Почему-то всегда говорила, что когда она умрёт, меня не кому будет кормить. Вот и учила, – Тимофей бросил на меня быстрый взгляд, и ухмыльнулся. Что?

Где-то из коридора раздался неповторимый голос Фредди Меркьюри. Мой телефон проснулся, и требует меня. Я извинился, и пошёл отвечать.

– Привет, пап.

– …

– Ты у меня дома? – спросил я, возвращаясь на кухню. Товарищ начальник мыл посуду. С ума сойти. – У меня сегодня выходной, и я скоро буду. Только машину от офиса заберу.

– …

– Я ночевал у друга. Да ничего с Тимофеем Ильичом не случилось. Орёт потому, что жрать хочет, – Морозов обернулся ко мне, широко раскрыв глаза. Я махнул рукой, мол, потом объясню. Отец продолжал возмущаться. – Его толстой заднице очень даже полезно похудеть.

– …

– Пап, ты же знаешь, где его корм. Насыпь, и он отстанет. Всё. Жди меня. Я через час приеду. – Я отключил телефон, с трудом сдерживая смех. Тимофей поглядывал через плечо на свой подтянутый зад, и непонимающе пожимал плечами. – У тебя очень аппетитный зад, а я говорил о твоём тёзке: рыжем, толстом и наглом. У меня кота зовут Тимофей Ильич, и не в честь тебя. Его мне подарили на год раньше, чем ты пришёл к нам.

Морозов облегчённо вздохнул, и расхохотался. Я тоже не удержался, и не заметил, как под шумок меня прижали к стене. Зелёные весёлые глаза смотрели в упор. Губы были совсем рядом. Я сам сделал первый шаг в этот раз. Сладкий нежный долгий поцелуй. Это обнадёживало. Оторвавшись от губ Тимофея, я спросил:

– Ты приедешь ко мне сегодня? От моей квартиры до офиса всего двадцать минут, – бросил пробный камень. Согласится, или нет?

– А твой отец?

– Он уедет домой через несколько часов. Отец живёт и работает в Москве.

– Тогда да. Я приеду, а ты расскажешь мне, что у тебя за война с моей секретаршей. Договорились? – кивнул ему, соглашаясь.

Я снова поцеловал его. Тимофей подвёз меня к моей заждавшейся машине. Впереди был разговор с отцом, и что он мне принесёт, на тот момент я даже предположить не мог.

========== Глава 13. ==========

По дороге домой я успел заскочить в супермаркет за продуктами, и в любимую булочную за свежей выпечкой. Отец и кот меня ждали. Причём каждый сидя на своём любимом месте: отец за кухонным столом, попивая горячий чай, а кот на окне, сердито отвернув морду в окно. Ну-ну. Стоит только открыть холодильник и паршивец будет тут как тут. Это он холод не любит, и зимой его ни за какие коврижки на улицу не выпрешь, а у меня личная жизнь есть, причем от погоды не зависящая. Поздоровался с любимым родителем, быстренько достал и уложил в плетёную вазочку ароматные булочки и ватрушки, и поставил на стол. Отец покосился на меня, на вазочку, опять на меня, опять на вазочку… и проиграл свежей выпечке подчистую. Ириша, его жена и моя любимая мачеха, пытается ограничить его в сладком, а я изредка балую. Не скажу, что отец у меня страдает большой склонностью к полноте, но маленький животик где-то там начинает проглядывать. Я сделал себе большую чашку чая с лимоном, и присел напротив отца.

– В городе по делу?

– Да. И к тебе, заодно. Ты, охламон, в последнее время не появляешься. Ириша на тебя почти обиделась, учти это, а Илья готовит очередную пакость, потому как тоже в обиде. Они соскучились, – я виновато улыбнулся.

– Прости, и Ирише с братишкой передай мои искренние извинения. Когда появится время, обязательно приеду. У меня дел сейчас полно.

– Наслышан. Всё-таки вышло по-твоему. Значит, со мной работать не будешь?