‒ Не попросишь, ‒ улыбнулся мне в волосы он. ‒ Ты на редкость благоразумен. Для начала я хочу подарить… себя и своё сердце.

‒ Франко, не пугай меня! Ты что задумал?

‒ Вот. Прими, пожалуйста, ‒ прошептал мне на ухо любимый человек, и перед моими глазами возникла чёрная бархатная коробочка на широкой ладони. Это… Я его убью!

‒ Франко! Убеди меня, что это не то, о чём я подумал! ‒ воскликнул я, переворачивая этого сумасшедшего на спину и садясь сверху на его бёдра. Его улыбка стала мне ответом. Я покачал головой и произнёс: ‒ Франко Нерри, ты с ума сошёл?

‒ Да! От тебя.

‒ Так нельзя, ‒ я наклонился и поцеловал его вкусные губы. Долго, нежно. ‒ Сколько мы с тобой знакомы? Всего ничего. Подумай об этом. Нельзя жениться на первом встречном.

‒ У меня чувство, будто я знаю тебя сто лет и вечность, ‒ упрямо ответил Франко. ‒ Мы подпишем брачный контракт, если тебя так волнует моё благосостояние.

‒ Это само собой, ‒ автоматически кивнул я головой, подтверждая.

‒ Значит, ты не возражаешь? ‒ с надеждой спросил Франко, а его руки так по-собственнически легли на мои бёдра. Обнажённые, между прочим.

‒ В принципе не возражаю, но точно не сегодня и даже не в этом году.

‒ Почему?

‒ Франко, это только в сказках люди благосклонно относятся к бесприданнице и безвестной красавице, которая выходит замуж за принца, а в жизни будут косые взгляды и океан сплетен. Я, конечно, не Золушка в полном смысле и кое-что за душой у меня имеется, но волны злословия не хочу. Кто я сейчас? Никто! Дай мне время встать на ноги, ‒ попросил я.

‒ Сколько? Я согласен только на год! ‒ заупрямился его Бриллиантовое Высочество. ‒ И кольцо тебе всё равно придётся надеть!

‒ У-у-у! Ты мне ещё штампик на лоб поставь ‒ собственность Франко Нерри! Руками не трогать!

‒ Штампик ставить не буду. У тебя лобик слишком красивый, чтобы его портить, а ручки я и сам оторву, вместе со всем остальным, ‒ проворчал Франко, заставляя меня смеяться. Такое упрямое выражение лица я уже видел. Так отец смотрел на маму, когда у них всё было хорошо. Когда у нас была семья. Счастливая семья.

‒ Помолвку хочешь? ‒ моё чудо кивнуло в ответ. Я вздохнул. ‒ Хорошо, только не вздумай о ней сказать кому-нибудь!

‒ А Чезаре? А моей семье?

‒ Им скажем, к тому же мой отец прилетел. Придётся и его обрадовать, ‒ хмыкнул я, тут же вспомнив кое о чём. ‒ Франко! Мне нужно ненадолго сбежать!

‒ Опять? ‒ вскинулся он, пытаясь ухватить меня за руки. А я быстрее!

‒ Сообрази мне завтрак, пожалуйста, а я обрисую тебе обстановку в моей семье. Вкратце и по-быстрому, а то меня отец ждёт.

‒ Пока не наденешь кольцо, никакого завтрака! ‒ услышал я ультиматум. Пришлось сдаваться. А у Франко великолепный вкус!

В свой собственный, как оказалось, дом я приехал в самый разгар сражения. Гала упрекала отца опять в чём-то, вероятно пытаясь давить на жалость. Летти хватало глупости вставлять в их разговор свои пять копеек, и одна только Никки стояла у дверей, бросая взгляды в сторону кухни, откуда на неё поглядывал Джанни.

‒ Да, я сделала подлость, когда выгнала Марика, но меня можно понять! Он подлец и негодяй! Неблагодарный! Я заботилась о своих дочерях и твоём сыне, как могла! Откуда мне было знать, что анализ ошибочный? Ты не можешь меня обвинять в чужой некомпетентности!

‒ Ты убедила меня, что я вырастил чужого ребёнка! Именно ты!

‒ Но Бьянка сама мне призналась! ‒ вдруг выкрикнула Гала, заставив отца заткнуться от неожиданности.

‒ Пасть закрой! ‒ не выдержал я и, наконец, нагрубил. Ну, сколько можно-то? Проигрывать надо тоже уметь.

‒ Мама, хватит! ‒ неожиданно вмешалась Никки. ‒ Вы не настолько были близки с Бьянкой, чтобы она тебе душу открывала. Обычно ей приходилось выслушивать твои жалобы. И ты заплатила своей подруге немалую сумму за те бумаги, где говорилось, что Марко не сын дяди Антона.

‒ Как ты можешь такое говорить о собственной матери? Откуда ты вообще взяла эту чушь?

‒ Я сама это видела и слышала! Вы просто не обратили на меня внимания, ‒ призналась Никки, опустив голову, а потом обратилась к моему отцу: ‒ Простите, дядя Антон. Я боялась сказать и позволила обижать Марко.

‒ Спасибо, Никки. Лучше поздно, чем никогда. Повторный анализ всё расставил на свои места. Знаешь, дорогая моя жена, а твоя подруга очень зла на тебя, ‒ ехидно улыбнулся мой папуля. ‒ В последний раз ты посмела расплатиться с ней изумрудными серёжками Бьянки. Как только в шкатулку залезла-то?

‒ У неё есть дубликат ключика, ‒ сдала мамочку Никки. Похоже, всё то, что она держала в себе многие годы, теперь лилось неудержимым потоком. «Бедная Гала», ‒ не смог сдержать я ехидной и довольной улыбки. Даже малышка Никки может ударить, если её довести.

‒ Короче, Гала. Мы все вместе возвращаемся в Москву, ты подписываешь документы на развод без всяких фокусов и возражений. Потом съезжаешь на квартиру, которую я купил для вас с Летти. И… я больше не желаю о вас ничего слышать. Кстати, фамилию вернёшь себе прежнюю.

‒ А Никки? ‒ вдруг озаботилась судьбой сестры Летти в кои-то веки.

‒ Ей решать, ‒ пожал плечами отец, присаживаясь в кресло. ‒ Если захочет, останется здесь и будет учиться в Академии Брера. Если нет, то уедет с вами.

‒ И на каких правах ей всё это? ‒ возмутилась Летти. ‒ Я тоже хочу учиться!

‒ Ты уже использовала свой шанс и отучилась. Целых два года в МГИМО, ‒ припомнил мой отец, а я добавил:

‒ Теперь можешь смело искать миллионера в мужья!

‒ Или идти работать в…

‒ Никки!!! ‒ не дала Летти закончить сестре фразу, но мы её поняли и не удержались от смеха.

‒ Если вы изволили забыть, дамы, то Никки крестница моей жены Бьянки и моя святая обязанность позаботиться о её будущем. Она уже совершеннолетняя и потому может сама решать, что ей делать. Я помогу ей в любом случае. Твой выбор, Никки?

‒ Я… ‒ она нерешительно взглянула на мать, ответившую ей холодным взглядом, потом оглянулась и вдруг улыбнулась, широко и радостно. ‒ Я остаюсь здесь. С Джанни и Марко.

‒ С этим голодранцем? ‒ фыркнула Летти.

‒ Он достаточно умён и талантлив, чтобы заработать деньги самому, а не пытаться лечь под того, у кого много денег! ‒ гордая за своего избранника, отрезала Никки.

Я тоже с гордостью посмотрел на Никки, так жестко одернувшую зарвавшуюся сестрицу. А вот Джанни поступил просто и достойно мужчины. Он вошёл в гостиную, вежливым кивком поздоровался с моим отцом, проигнорировав презрительные взгляды Галы и Летти, и обнял свою любимую девочку, показавшую, наконец, что она может защищаться. Может, Никки стоило влюбиться раньше? На этом дискуссии были окончены. Гала и Летти поплелись собирать чемоданы, отец подозвал к себе Никки и Джанни, а я, чтобы никому не мешать, поднялся к себе. Завалился на кровать и прикрыл глаза. Ужасно хотелось спать после бурной ночи, но сон пришлось прогнать железной рукой. Следовало спокойно обдумать те шаги, которые мне необходимо предпринять, чтобы выполнить то, в чём я убеждал Франко сегодня утром. Собственное желание стать хотя бы на одну ступеньку ближе к социальному положению Франко исполнить будет сложно. Он наследник старой и очень известной в Италии фамилии. А это не только огромные деньги, но и определённый вес в обществе. Относительно нас так и так будут злословить ввиду того, что мы оба являемся мужчинами, но если мне удастся претворить в жизнь хотя бы часть из запланированного, то пересудов будет меньше, а нам спокойнее.

У меня была собственность ‒ вот этот самый дом, находящийся почти в центре Милана и на данный момент стоящий достаточно дорого. Это если просто оценивать его стоимость, ведь продавать я его не собирался. Ещё у меня, как оказалось, есть весьма приличное состояние, доставшееся от мамы. Значит, у меня имеется возможность стать студентом. Осталось только выбрать бизнес-школу попрестижней. Это добавит мне ценности как специалисту, но имя сделает не скоро. Милан ‒ один из центров мировой моды и, судя по всему, от карьеры модели мне не отвертеться, как бы этого ни хотелось. Это тот шанс, который упускать нельзя.