– Дружка себе там подыскиваешь? А ты случаем сам не голубой? А то там ещё со времён Кокто преимущественно такие завсегдатаи!
– А что, есть признаки? – засмеялся я. – В отличие от Коммода, – я осекся и воскликнул, – черт, видишь, что ты со мной сделала, никак не могу переключиться, – которого Скотт подозревает во всех грехах, включая мужеложство и инцест, я адекватный и нормальный. Кстати, римский закон жестоко карал за развратные действия не только рабов, но и свободных граждан.
– Да бог с ним, с законом! Лучше скажи, а вообще что – то в фильме тебя тронуло так, чтобы до глубины…
– Ну конечно, Луцилла.
– Это я все помню – Конни Нильсен, музыка к фильму.
– Подожди, пожалуйста! Я рад, что помнишь, но в данном случае я говорю про Луциллу как про римлянку. Хочется верить, что режиссер сам восторгался созданным им изумительным и достоверным образом настоящей римлянки-патрицианки. Женщина в древнем мире была бесправна и глупа, даже для мудрых греков жена – это всего лишь хозяйка в доме, бесправная продолжательница рода, а вот для римлянина со времен первого императора Августа женщина – это уже подруга и спутница жизни.
– При этих словах Клер гордо вскинула голову и тряхнула курчавыми волосами.
– Здорово, – с улыбкой удовлетворения воскликнула она.
– Конечно, здорово. Своими законами Август утвердил понятие семьи как опоры римского общества. Он поощрял рождение детей. Женщина, родившая более трех детей, в случае смерти мужа по закону становилась наследницей его имущества. Август ввел специальный налог на холостяков, чтобы жизнь не состоявших в браке мужчин не казалась им легкой и беззаботной. «Что не позволено женщине, не позволено и мужчине», гласил закон. В римском языческом мире женщина стала воплощением всего земного величия. Красивым женщинам при Августе даже ставили памятники.
– Кстати о памятниках, а ты знаешь, что здесь установлен бюст вашей императрице Александре Федоровне? Представляешь, даже мой папа в свое время имел к этому отношение, когда помогал мэру города в оформлении юридических документов.
– Вот как? Естественно, знаю. Скажу больше, это первый и единственный в мире памятник русской императрице, жене Николая I. Один знаменитый русский поэт даже назвал её в своих стихах «гением чистой красоты» – этот оборот потом заимствовал Александр Пушкин, когда воспел в стихах свою возлюбленную. У нас в России женскую сексуальность долгое время не выставляли напоказ. Доказательство тому – картина Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Знаешь, почему он совершил это убийство?
– По реакции Клер я понял, что и об этой картине она представления не имеет.
– А потому, – продолжил я, видя растерянность на ее лице, – что застал в минуты отдыха беременную жену сына, одетую лишь в исподнее. В средние века на Руси идеалом женщины была крепкая и достаточно крупная женщина, вынужденная носить тяжеленную одежду, которая максимально скрывала талию и грудь. Только в исподнем женщины могли надеть пояс и несколько обнажить грудь. Видеть её в таком одеянии имел право только муж. Так вот, узрев свою невестку в исподнем, Иван Грозный, взбешенный таким, как он посчитал, бесстыдством, наотмашь ударил её. На шум прибежал сын царя, который встал на защиту жены, но получил от родного отца удар скипетром в висок С ужасом узнав о смерти мужа, жена его разродилась мертвым ребенком…
– Клер, потрясенная, не могла вымолвить ни слова и только с сожалением качала головой.
«Эта девочка способна сопереживать, это хорошо», – отметил я про себя.
– Что уж говорить о правах женщины на Руси, которым разрешалось выходить со двора только в церковь, и то по воскресеньям. Только Петр Первый в начале XVIII века своим особым указом заставил русских мужиков спать вместе с женами в своих домах – ведь до этого им запрещалось заниматься любовью с женами в доме, на этот случай годилась только баня, и только по субботам! Так вот, вернемся к нашей теме, если ты ещё раз внимательно посмотришь «Гладиатор», обрати внимание на изысканные наряды, в которых появляется Луцилла. Одежда, аксессуары и косметика еще более подчеркивают красоту лица и тела этой чудесной женщины. А как она умна, как правильна её речь?! В этом весь Рим, в этом его величие. Знаешь, сравнительно недавно, может быть, год или два назад, был снят документальный фильм о том, как в пригороде Рима строители нашли древнее захоронение, оказавшееся нетронутым более двух тысяч лет, со времен Августа. Приехали археологи, вскрыли могилы и обнаружили два саркофага с телами матери и ее взрослого сына. Тела были набальзамированы и оставались в хорошем состоянии, сохранилась даже прическа этой патрицианки. На голове у нее была тонкая золотая сеточка, которая поддерживала красивую укладку волос. Толщина золотых нитей составляла 3 микрона, что меньше толщины человеческого волоса почти в два раза. Технология изготовления таких украшений до сих пор не разгадана. Милая Клер, Рим полон загадок! – сказал я и похлопал ее по узкой коленке.
Девушка вздрогнула от неожиданности и смущенно улыбнулась.
– Остается гадать, что же произошло с человечеством, если, начиная с 5-го века нашей эры, целое тысячелетие мир пребывал в спячке!
Я поднял голову и посмотрел на Клер, которая продолжала меня слушать с тем же вниманием, не демонстрируя ни малейшего желания отправиться домой. Стараясь не обидеть непрошеную гостью, я вкрадчиво спросил:
– Слушай, я начинаю волноваться, а тебе не пора, а то я уж, наверное, тебя утомил?
– Ты же говорил, что вечер у тебя свободен, а теперь гонишь меня домой!
– Да не гоню я тебя. Если хочешь, сиди, только получается, я остаюсь голодным, уже девятый час.
– Ой, у меня же в машине продукты, мама просила купить, не волнуйся, все в сумке – холодильнике. Есть сыр, хлеб, ветчина и ещё чего-то. Для этого она и дала мне свою машину. Только одно условие – сейчас я сбегаю к машине и все принесу, а ты мне расскажешь о том прототипе Максимуса. Давай, не отказывайся, я много купила!
– Ну неси, если не жалко, может и собаке что перепадет! По правде говоря, я действительно голодный, как волк!
Клер выпорхнула к своей машине, а мы с Мартином безмолвно стояли в холле. Он сопел и вертел головой то вправо, то влево, не отрывая от меня пристального взгляда.
– Ну, что смотришь? – спросил я собаку. Пёс в ответ весело затеребил хвостом, радуясь, что я наконец обратил на него внимание.
Совершено обалдевший от этого общения, я отупело смотрел на открытую входную дверь. Мартин продолжал вопросительно глядеть на меня, как будто спрашивая: «Ну что ты распинаешься перед ней, я голодный и хочу гулять». «Чудная ситуация, – думал я, – приглашаешь подружку по собственной инициативе, ясно, как будут развиваться события, а тут…».
Услышав, как девушка пикнула сигнализацией и открыла багажник, пёс сделал резкое движение в мою сторону и подал голос, похожий на жалостный скулеж. Я плюхнулся в кресло и стал нервно листать первый попавшийся под руку журнал. Пёс снова подал голос, пытаясь вызвать во мне сочувствие и жалость.
– Я хорошо тебя понимаю, приятель. Тебе нужно общение. Мне тоже, но уж точно не с ней. Зачем она мне? Если она останется у нас допоздна, что опять подумают соседи? Смотри вон туда, а не на меня! – я обхватил руками шелковистую мордочку и развернул к окну. – Видишь, прислуга этого немца – зануды уже засуетилась – девица-то припарковалась на их месте! Посмотри на нашу гостью внимательно, как она одета?! Это же просто пацан какой-то! Зачем нам лишние неприятности? Немного поболтаем с ней, и пусть себе едет домой.
Пёс внимательно выслушал меня, потом послушно лёг и грустно вытянулся на коврике, ожидая гостью.
– Ну, так-то лучше, – я поднялся с кресла и в благодарность за понимание почесал Мартина за ухом. – А, вот и Клер, – сказал я нарочито приветливо и так, чтобы гостья нас услышала. – Жизнь удалась, сейчас мы наконец будем ужинать!
– Не мы, а вы! Я сыта, – по-хозяйски, словно близкая родственница, распоряжалась Клер, выкладывая на стол бумажные пакеты.
