Но песик дернулся, поводок зацепился, и тонкий шелковый платок упал с лица.

– Ух ты! – восхитился Маркиз. – Это теперь в салоне такие процедуры делают? А что, ничего. Можешь на детском утреннике изображать сырокопченый окорок, гримироваться не надо.

Лола взглянула на него с таким неприкрытым отчаянием, что Леня тотчас устыдился.

– Дорогая, – затараторил он, – не нужно принимать все так близко к сердцу! Прими таблеточку от аллергии, а я никому не скажу, что у тебя такой конфуз…

Тут он не удержался и фыркнул, да еще попугай подлил масла в огонь, заорав не к месту:

– Кошмар-р! Ур-родство!

– Так я и знала! – всхлипнула Лола. – Знала, что на вас нельзя положиться! Раз вы сейчас издеваетесь, что будет, когда я по-настоящему заболею? Я буду умирать, а ты со своим котом и попугаем станешь злорадствовать!

Леня протестующе замахал руками.

– А потом, когда я умру, вы спляшете на моей могиле!

– Это уж ты загнула. – Маркиз решительно ссадил попугая с плеча, кот ушел сам. – Прекрати истерику и выпей лекарство, завтра все пройдет. И незачем таскаться к этой Розе через два дня на третий!

Да, Леня Маркиз не любил Розу Тиграновну. Казалось бы, у них не было особых точек соприкосновения. Не любил он ее потому, что Роза вечно пыталась пристроить Лолу к какому-нибудь отвратительному богатому типу, и Леня опасался, что когда-нибудь она преуспеет в этом, и Лолка увлечется кем-нибудь. Еще, пожалуй, решит к нему уйти. Что тогда будет, Леня боялся даже думать. И вообще, эта Роза она сбивает Лолку с пути.

– А знаешь, почему это со мной случилось? – разъярилась Лола. – Потому что милый песик так расхулиганился, что его чуть не прибили шваброй. Пришлось его спасать, забыв обо всем. Время прошло, маску передержали – и вот результат!

Пу И нацепил на морду самое невинное выражение и сделал вид, что он вообще ни при чем. Лола тяжко вздохнула и ушла к себе со словами, что она отказывается от еды и вообще от всего и собирается умереть от горя, поэтому убедительно просит всех своих сожителей не мешать ей.

– Видишь, до чего ты довел свою хозяйку? – Леня решил провести воспитательное мероприятие. – Что ты устроил в салоне?

Пу И представил, как орала чужая тетка, потрясая описанной сумочкой, и на морде его разлилось явное блаженство.

– Ах ты, разбойник! – умилился Леня и постучался к Лоле.

Но его несчастная подруга не ответила. Лола пыталась плакать, но от слез еще сильнее щипало щеки. Тогда она поворочалась немного и заснула. Не дождавшись ответа, Леня пожал плечами и ушел на кухню.

Лола сладко потянулась и открыла глаза.

Из открытого окна доносилось щебетание птиц и легкий аромат цветущей сирени, к которому примешивался доносящийся из кухни чудесный запах свежезаваренного кофе. В ногах у Лолы копошился Пу И. Он пытался забраться под одеяло и укусить хозяйку за большой палец ноги. В общем, жизнь была прекрасна.

– Пу И, негодник, прекрати! – воскликнула Лола со смехом.

Песик понял, что хозяйка проснулась, радостно взвизгнул и просеменил к подушке, чтобы приветливо лизнуть Лолу в нос и щеки. Но вместо этого он вдруг зарычал, как настоящая собака, испуганно попятился, свалился с кровати и немедленно напустил лужицу.

– Пу И, дорогой, что с тобой? – испугалась Лола. – Ты не заболел? Ты что, не узнал меня?

Она легко соскочила, чтобы взять песика на руки и внимательно осмотреть, но Пу И, истошно взвизгнув, уполз под кровать и оттуда снова зарычал.

– Пу И, что с тобой? – повторила Лола. Она волновалась уже всерьез и, как всегда в трудную минуту, вспомнила о верном друге и компаньоне. – Леня, Ленечка! Иди скорее сюда! Пу И, кажется, взбесился! Он меня не узнает!

В эту самую минуту Лола случайно бросила взгляд в зеркало. Квартиру огласил душераздирающий вопль.

– Лолочка, ты меня звала? – Маркиз появился в дверях. В руках у него был поднос с чашкой горячего кофе и парой свежих круассанов. – Зачем же так кричать? Ты проголодалась? Я уже несу завтрак.

Леонид Марков, широко известный в узких кругах как Леня Маркиз, принадлежал к немногочисленным мошенникам экстра-класса, наследникам великого Остапа Бендера. Он был первоклассным специалистом по безболезненному и почти законному отъему денег у тех, у кого этих самых денег чересчур много.

Обычно он работал один, но время от времени привлекал кого-нибудь из своих друзей. Но с недавних пор они с Лолой составили замечательный дуэт и прекрасно дополняли друг друга. Для удобства они и поселились вместе, хотя по взаимной договоренности ничто, кроме работы, их не связывало.

– Что с тобой, дорогая? – озабоченно повторил Маркиз, предусмотрительно поставив поднос на прикроватный столик. – На тебе лица нет!

– Конечно, нет! – воскликнула Лола хорошо поставленным голосом, примерно таким, каким в трагедии «Мария Стюарт» шотландская королева произносит монолог перед казнью. – Конечно, на мне нет лица! Разве это можно назвать лицом? Меня даже собственная собака не узнала!

– Да, действительно, – протянул Леня, – немножко не того… А я тебе всегда говорил, что от этой Розы Тиграновны одни неприятности!

Лолино лицо было покрыто красными пятнами и опухло, как подушка. Конечно, не как большая диванная подушка, но уж точно не меньше, чем вышитая подушечка для иголок.

– Я ждала от тебя поддержки и понимания, – всхлипнула Лола, – а ты только злорадствуешь… Ах, разве мужчины способны на настоящее сочувствие?

Леня уже и сам устыдился того, что у него вырвалось, и дал задний ход:

– Дорогая, все не так уж плохо! Все можно слегка замазать тональным кремом, припудрить…

– Не успокаивай меня! – Лола закатила глаза. – Какой крем? Какая пудра? Мне уже ничто не поможет! Разве можно в таком виде выйти из дому?

– Думаю, ничего ужасного нет. Прими еще одну таблетку от аллергии, и все пройдет.

– Как быстро? – заволновалась Лола.

– Надеюсь, к завтрашнему дню от этого не останется даже воспоминаний. Но сегодня тебе действительно придется посидеть дома.

– Это ужасно!

Леня, который по-своему понял ее последние слова, проговорил с максимальной заботой, на которую был способен:

– Не беспокойся, я выведу Пу И на прогулку. Заодно мы купим тебе пирожных.

– Пу И можно уже не выводить, – горестно вздохнула Лола, покосившись на лужицу на ковре.

Однако у Пу И на этот счет было совершенно другое мнение.

Он выскочил из-под кровати и возмущенно затявкал. Если бы хозяева понимали по-собачьи, они узнали бы, что пес собирается сказать: «Как это не выводить? На улице прекрасная погода, я, может быть, встречу ту симпатичную скочтерьершу из соседнего дома, узнаю все собачьи новости. Нет, утренняя прогулка – это святое! Вы не можете лишить прогулки собаку древней храмовой мексиканской породы!»

Леня, конечно, не понимал собачьего языка, но общий смысл выступления, а главное, его пафос понял прекрасно.

– Ладно, Пу И, старичок, никто не собирается лишать тебя законной прогулки. Лолочка, дорогая, каких пирожных тебе купить?

– Никаких! – Лола всхлипнула от жалости к себе. – Неужели ты думаешь, что пирожные могут примирить меня с жизнью, с этой обителью скорби и несправедливости?

– Не знаю, может быть, не всякие пирожные, но тирамису или ореховые трубочки наверняка смогут.

– Что я, Пу И? – возмутилась Лола. – Это Пу И обожает ореховые трубочки!

Пу И возбужденно залаял, подтверждая правоту ее слов.

– И вообще, – продолжала Лола с нарастающей обидой, – ты что, хочешь, чтобы я вдобавок ко всему еще и растолстела? Сидеть дома и есть пирожные – так я скоро ни в одну дверь не пройду! Никакого тирамису! Никаких ореховых трубочек! Самое большее, на что я могу согласиться, – фруктовый флан. Ежевичный, в крайнем случае вишневый.

– Хорошо, – быстро согласился Леня. – Но ореховых трубочек я тоже возьму – для Пу И. Он на них очень настаивает.

Оставшись одна, Лола приняла таблетку от аллергии, села перед зеркалом и грустно вздохнула. На лице был ужас. Может, и не такой ужас, как показалось вчера, но на люди, конечно, в таком виде не покажешься.