– Кто над тобой потешался? Никто, кроме моей сестры, и не знал о том, что я тебя отправил дежурить, – возразил ему Андрей.

– А что думаешь, этого мало?! – взвился Вася. – Она меня целый месяц потом изводила. Легко ли мне это было в моем-то положении?

Вася так расстроился, что чуть не плакал. Мы принялись его утешать, Андрей говорил, что не случилось ничего страшного, что все девки дуры. Это было, конечно, большим свинством с его стороны. Но затем Андрей напомнил Васе, что у моего брата теперь другая девушка. Братик этот факт как-то упустил из виду, но, припомнив, быстро начал приходить в норму.

– И в самом деле! – воскликнул он. – Больше такое не повторится.

Если он имел в виду, что сестра Андрея больше не будет потешаться над ним, то он был безусловно прав. Если же думал, что Андрей успокоится и не попытается втянуть нас в очередную неприятную историю, то тут он ошибался. Потому что уже на следующий день Андрей появился возле нашего домика чуть ли не в шесть часов утра. Во всяком случае, будильник показывал именно это время.

– Ты что, сдурел? – не очень-то любезно осведомилась у него тетка Зоя. – Ты хоть знаешь, который теперь час? Все люди еще спят.

– Ничего подобного, – ответил Андрей, одновременно стараясь просочиться мимо Зои внутрь дома. – Все уже встали, и знаете что главное?

Зоя не знала и совсем не горела желанием узнать. Но Андрей так просто никогда не отступал.

– Суреныч уехал в город! – торжественно произнес он. – Понимаете, чем это пахнет?

– Как это уехал? – недовольно спросила моя мама, разбуженная громкими голосами. – На чем? Машину свою за ночь починил?

– Не починил, уехал на автобусе.

– На каком еще автобусе? – влез в разговор заспанный Васька. – Первый автобус отходит в семь тридцать, а сейчас еще только шесть.

– Это у вас в доме шесть! – возмутился Андрей. – А во всем остальном мире уже начало десятого.

Насчет всего мира это он погорячился, но тем не менее факт оставался фактом, будильник стоял.

– Не может быть, – не поверила Зоя. – Я его вчера сама лично заводила.

– И я заводила, – встряла бабушка. – Еще перед сном он отлично ходил.

В результате выяснилось, что будильник сломан. После легкого потряхивания его задняя панель отвалилась и изнутри посыпались винтики и шестереночки.

– Кто-то тут на славу потрудился, – заметила бабушка. – Только кому это ночью понадобилось портить наш будильник?

– Почему ночью? – переспросила моя мама.

– Потому что с вечера он был в полном порядке, – рассудительно заметил Вася. – Я перед сном брал его в руки, от него ничего не отваливалось.

– Вот вам и ответ, – сердито пробурчал Слава. – В следующий раз думай, прежде чем что-то хватать.

– Помню, когда ты был еще крошкой, как-то мне сказал: «Знаете, тетя Таня, любую вещь можно разобрать на маленькие, маленькие кусочки», – пустилась в воспоминания моя мама.

– Вы чего это? – поразился Вася. – Меня подозреваете?

– Ну и ладно, – поспешила примирить стороны Зоя, но по ней было видно, что и она не очень-то поверила своему дорогому сыночку.

– Вы на рыбалку едете? – неожиданно спросил Андрей. – Сейчас самая пора. Пока к вам шел, мимо меня целая армия с удочками прошлепала. Свежие бычки, когда они еще пахнут морем, просто пальчики оближешь!

Фраза о деликатесных бычках мигом отбила у Славы всякую охоту обсуждать что-либо другое. Он оживленно принялся выспрашивать у Андрея, кто, сколько и чего принес вчера с моря, а также обсуждать с ним места, куда лучше направиться. В результате, когда мы закончили завтрак, план был уже выработан. Феноменально рыбное место находилось всего в двадцати километрах. Вообще-то рыбных мест было пруд пруди и ближе, но о том участке берега рассказывали уж форменные сказки. Поэтому решено было ехать туда на Славиной машине. С собой дядька согласился взять меня, Васю и Андрея. Бабушка от этой затеи отказалась, заметив, что из ума еще не выжила, чтобы скакать по лесам, где на деревьях притаились клещи, а под ногами коварные, укрытые мхом ямки, где так легко сломать ногу, а то и обе. Слава бабушкин отказ принял легко и помчался к своей машине.

Мы едва успели натянуть ботинки и накинуть на себя непромокаемые накидки – дождь не прекращался, – как Слава уже нетерпеливо гудел нам, требуя поторопиться. В итоге я забыла сачок, а Вася свой спиннинг, который хоть и уступал Славиному автомату, но все-таки был хорош.

– Ну точно пути нам не будет, – заявил он, когда обнаружил свою оплошность.

– Не каркай! – рявкнул на него Слава. – Доедем с ветерком.

Увы, ветерка не получилось. Уже через несколько минут Слава недовольно крякнул и сердито спросил:

– Ну вот, можете радоваться, бензин на нуле. Придется возвращаться.

– Ты забыл заправиться? – радостно переспросил его Вася, который с самого утра бубнил, что ехать на рыбалку по такой погоде сродни самоубийству.

Слава метнул на своего единственного отпрыска уничижающий взгляд и пробормотал что-то вроде того, что всегда мечтал иметь дочку.

– Возвращаемся, – решительно заявил Слава. – Бензина едва хватит, чтобы дотянуть до кемпинга. О том, чтобы добраться до бензоколонки, и речи быть не может. Разживемся дома у кого-нибудь бензином и снова поедем.

– Представляю, как все будут потешаться над нами, – уныло промямлил Андрей. – Сунут нам под нос полные корзины и будут хихикать, что они без всяких машин наловили кучу рыбы, а мы возвращаемся с пустыми руками. А потом еще станут жарить ее у нас под носом.

Славе такая мысль тоже приходила в голову, и она ему очень не нравилась. Однако другого выхода, кроме как повернуть обратно, не было. Бензина было и в самом деле мало, счетчик уже давно показывал абсолютный нуль. И двигались мы до сих пор, должно быть, только благодаря остаткам оксида азота, которые заблудились в двигателе и позволяли тому работать.

Чтобы срезать дорогу и сохранить последние капли бензина, Слава свернул на узкую и мало использующуюся по назначению дорожку. Ехать по ней приходилось очень осторожно – от дождя она совершенно раскисла и превратилась в нечто, сильно напоминающее болото. И вот там, где эта дорожка выходила к берегу моря, мы все разом (исключая, понятно, Славу, который если и отрывал взгляд от дороги, то только чтобы взглянуть на приборы, видимо, надеясь, что они вдруг покажут, что бак полон) увидели место, просто созданное для рыбалки в дождливую погоду. Нас просто поразил навес, и не просто из полусгнивших от жары и дождей досок, а из самых настоящих крепеньких брусьев. Тут даже Вася забыл про свое брюзгливое настроение и буквально завопил:

– Стой!

Слава испуганно вздрогнул и отдернул ногу от педали газа. Машина резко встала, а водитель разразился серией проклятий, адресованных своему дорогому сыночку.

– Почему ты такой придурок? – спросил он у моего братика, и, к счастью для себя, не дожидавшись ответа, добавил: – Теперь мы тут надолго застряли. Что хоть случилось?

– Целое море, а в нем полно рыбы! Она просто плещется! – восхищенно ответил за Ваську Андрей и попал в точку, так как воды вокруг и в самом деле было предостаточно.

– Что море, это точно, – скорбно заявил Слава, пробуя завести машину.

Это ему против ожидания удалось, и он восхищенно прищелкнул языком, отдавая дань своему мастерству водителя. Теперь его голова не была занята машиной, и он обернулся к нам как раз вовремя, чтобы увидеть, как Андрей, выпрыгнув из салона и размахивая удочкой, мчится к бухточке, где резвится тьма-тьмущая рыбы.

– Господи! – ахнул Слава и тоже выскочил из машины.

Мы с Васей рассудили, что глупо теперь и даже опасно оставаться сидеть в машине, и тоже вылезли. Глупо – потому что на турбазе будут смеяться только над нами с Васькой, вернувшимися без улова. Опасно же потому, что Слава может в этом случае поручить нам делать что-нибудь менее приятное. Например, собирать ежевику, а она в этом году уродилась очень уж колючая, или кизил, который остался сейчас только поглубже в горах, и потому его сбор – настоящая пытка.