Таня наблюдала за её перемещениями только глазами, чуть насмешливо усмехаясь, и докуривала сигарету. Вскоре прозвенит звонок и следовало бы уже подниматься на лекцию, но уйти сейчас значило бы надутые потом губы Аньки. Та умудрялась поздороваться с кучей людей, но едва ли не в последнюю минуту очутиться возле Тани, чтобы вместе пойти на пары — еще одна утренняя традиция, благодаря которой Гроттер все еще стояла на улице. Её саму одиночество не угнетало, даже если при этом она стояла в толпе.

— Доброе утро всем еще спящим, и не доброе проснувшимся! — слева словно из ниоткуда нарисовался Ягун, зевая до хруста в челюсти. Знали его, вообще-то, куда банальнее — Саша Жеглов, но новым знакомым он представлялся не иначе как Баб-Ягун. Всем любопытствующим он немедленно и с кучей подробностей рассказывал, как в младших классах возмутился, что у сказочной Бабы Яги нет мужского аналога. Обстоятельства истории всегда менялись в силу буйной фантазии, но суть оставалась одна — к лопоухому мальчишке намертво приклеилось прозвище Баб-Ягун. Вопреки негласному кодексу прозвищ, хозяину оно понравилось. Спустя много лет этот великовозрастный лоботряс, куда больше интересовавшийся техникой, чем учебой, продолжал себя величать именно так и страшно оскорблялся, если к нему обращались банальным «Саша».

— Мне бы, пожалуй, всё же доброе, — махнула рукой Таня. Ягун еще раз улыбнулся и, вытянув голову, осмотрелся вокруг. Благо, рост позволял.

— Катьку не видела? — и вот еще один утренний ритуал. Светловолосая красавица Лоткова с первого курса рекламы стала для Ягуна то ли голубой мечтой, то ли идеей фикс. Так, в принципе, Таня с ним и познакомилась. Катя была с её потока, а парень, с первых же дней влюбившийся в неё по самые лопоухие уши, решил идти в обход и пообщаться с её однокурсницами — воздыхателей у Лотковой хватало, так что ломиться напрямик смысла не было. А потом Таня с Ягуном вдруг подружились. Без всяких там особенных историй, которые можно вспоминать в старости. Взяли — и поняли, что им весело и легко в компании друг друга.

Не обнаружив в толпе искомую светлую макушку, Ягун вновь взглянул на Таню и хитро расплылся в улыбке:

— О тебе, кстати, кое-кто спрашивал. И уже не впервые.

— И кто это? — Гроттер скривила нос и выпустила из легких дым. Мало ли кто что спрашивал — хватало Морозовой, которая сватала ей чуть ли не каждого, у которого была хоть капля мозгов и приличное тело.

— Я так не играю! Не вижу энтузиазма! — Ягун любил, чтобы всё, что он говорил, воспринималось окружающими морем эмоций. Реакция Таньки его совершенно не устраивала. Но она хотя бы отвечала, в отличие от той же Лотковой, которая могла что-то слушать, а потом, мечтательно улыбнувшись, улететь посреди фразы по своим делам. — Ладно, будем считать, ты еще не проснулась. Помнишь Ваньку Валялкина, моего соседа? Он вчера весь вечер расспрашивал о тебе.

Таня помнила, причем очень хорошо. Высокий, светловолосый, с ярко-голубыми глазами и мягкой улыбкой. Слегка худощав и чуточку неряшлив в выборе одежды — перебирание шмоток для него, наверное, дело еще более скучное, чем для самой Гроттер. Он учился на втором курсе на ветеринара и был полной противоположностью Баб-Ягуна, как говорил сам друг. Валялкин редко раскрывает свои тайны, предпочитает слушать, абсолютно не интересуется техникой и новомодными штучками, а его полки заставлены не только книгами про животных и их болезни, но и философией и классикой.

— Если не ошибаюсь, у него же есть девушка. Светлая такая, высокая?

— Лиза, — неожиданно мрачно кивнул Ягун. Бесплатным приложением Ваньки была Лиза Зализина, которая едва ли не прописалась в их комнате третьей и даже на ночь не всегда уходила. Девушка вполне симпатичная и умная, вот только любит истерить. Как такие непохожие люди до сих пор были вместе оставалось для Ягуна загадкой. С Лизой всё было давно понятно: еще на дне абитуриента она заметила светловолосого паренька в толпе и мгновенно влюбилась. Как говорят, с первого взгляда. Узнала, куда он поступает и, втайне от родителей, начала готовиться поступить туда же. Ей пророчили карьеру адвоката, а она вдруг решила стать ветеринаром, причем в последний момент. Так они и стали учиться вместе, а потом постепенно сблизились и даже начали встречаться. Оставалось только завидовать выдержке Валялкина — он молча терпел все скандалы и истерики, присутствие его девушки чуть ли не каждую минуту в его жизни и безудержную ревность к каждой особе, которая просто проходила мимо. Ягун был уверен, что Ванька слишком много думает о чувствах других, а потому не рвет эти отношения — о том, что в этой паре может царить любовь Баб-Ягун даже не задумывался.

Реакция Тани вновь не отвечала стандартам паренька — она равнодушно пожала плечами и бросила бычок под ноги:

— Так и о чем еще может быть разговор? Он не одинок, а я не заинтересована в поиске парня, — на самом деле, в груди приятно потеплело. Любой девушке приятно слышать, что ею интересуются, а Валялкин, к тому же, вполне симпатичный молодой человек. Но вот так просто выдавать свои эмоции Ягуну нельзя — тот хоть и друг, но трепло редкое, так что к концу дня весь универ будет знать, что первокурсница Таня Гроттер краснеет при словосочетании «Ванька Валялкин».

— Парня? Я правильно услышала, малютка Гротти вновь вышла на охоту и разбивает сердца? — у Морозовой был необыкновенный дар появляться тогда, когда её не ждут. Таня сердито фыркнула: еще чего, нужны ей там всякие блондинчики! — И кто же он? Я жажду подробностей!

Гроттер выпучила глаза на Ягуна, стараясь донести до него лишь «Не смей!», но тот решил проигнорировать её взгляд:

— Ванька, сосед мой. Вчера чуть ли не допрос устроил про Таньку. Такого пыла даже я не ожидал, мамочка моя бабуся!

Анька наморщила лоб, торопливо соображая, о ком идет речь. В итоге на губах её мелькнула презрительно-жалостливая улыбка:

— Ветеринар который? Тьфу, Танька, везет тебе на женихов. Нет бы юриста какого захомутать или банкира будущего — так нет, на любителя животных потянуло!

— Да ни на кого меня не потянуло! Вы еще клуб создайте: «Как свести Гроттер с первым встречным!» — Таня едва не рычала от злости. Несколько человек вокруг удивленно обернулись. — И плевать я хотела на вашего Валялкина! — почти выплюнула она в конце.

— Я чего-то не знаю, Вань? Что это за крашеное чудище? — раздался сзади визгливый голос. Судьба — тетка с плохим чувством юмора и любит преподносить неприятные сюрпризы в неправильное время. Таня медленно обернулась, уже зная, что увидит: васильковые глаза, которые смотрят чуть обижено и удивленно, а рядом серые и злые — Таня уже признана врагом народа, раз произнесла имя её Ванечки. Ожидания оправдались: Валялкин смотрел на неё с какими-то смешанными эмоциями во взгляде, понять которые Гроттер не могла, и временами быстро стрелял глазами в Ягуна — тут всё было ясно: трепло! Лиза, вцепившись в руку паренька мертвой хваткой, источала столько яда, что и стаду слонов хватило бы, чтобы рухнуть на месте. Но Таня лишь поморщилась:

— Извините, — буркнула она и вновь обернулась к друзьям, которых хотелось стукнуть чем-то тяжелым. — Я в этом фарсе больше не участвую. И вообще, я на лекцию. Увидимся, — ждать Морозову она не стала и, нырнув в поток заходящих студентов, скрылась с глаз четверки.

***

Застать Ваньку без Лизы оказалось практически невозможным — девушка сопровождала его везде: на лекциях, в столовой и даже ждала возле туалета. Гроттер пришлось караулить его едва ли не пол дня, прежде чем после четвертой пары выдалась возможность. Зачем она это делала — Таня объяснить не могла. Почему-то не вовремя на неё нахлынула вина за то, что этот худощавый и, с виду, дружелюбный паренек вынужден будет выслушать целую тираду из-за её опрометчивой фразы утром.

Но, в итоге, шанс выдался: Зализину задержал у себя преподаватель, так что Ванька вышел из аудитории сам, устало потирая шею. Заметив в нескольких метрах от себя Гроттер, он замер, задумчиво разглядывая её и, наверное, задаваясь вопросом, что она здесь забыла. Девушка глубоко вздохнула, успокаивая вдруг заспешившее сердце, и шагнула вперед: