— А ты может хочешь, чтоб тебя дядька твой с мужиками али Лик здесь нашел?
— С чего это? — встрепенулась я.
— А с того, что точно вдогонку отправились. Небось еще меня хают на все лады, что кровинушку-красотинушку из дома сманил.
— Я там записку оставила.
— Ну, ну, оставила. — Тинар отвернулся и вновь зашагал вперед. Я опять поплелась следом, уже и не радуясь особо, что так ловко ненавистной свадьбы избежала. Ноги ныли, спина болела, тело жалобно так стонало, хозяйке на совесть давило. А лес все густел, изредка уж попадались прогалины и солнышко медленно клонилось к закату. Сколько там до форта идти?
— Дней пять.
Вслух что ли сказала? Ну раз ответил, значит злится меньше. Можно о привале попросить.
— Присядем ненадолго?
— А может тебя обратно свести?
— С чего это обратно?
— А с того, что в путь дальний отправилась, а сама только и знаешь, что пыхтишь да жалуешься.
— Я не жалуюсь!
— А кто там позади носом шмыгает постоянно, не ты ли?
Я снова насупилась и промолчала.
— Ладно, ищи привал, я в ту сторону пройду, вроде ручей там поблескивает, воды набрать нужно.
Тинар забрал у меня полупустую флягу и ушел. А я присмотрела место поровнее и упала на зеленую травку под деревом одним. Сил двинуться даже не было, а злыдню этому хоть бы что. Сколько он так идти может? Если уж раненый до нас дополз, то здоровому ему все нипочем. Растянулась я на траве, руки раскинула в стороны, глаза прикрыла, а вздрогнула от резкого свиста, вскинулась, да так и замерла, когда над головой в древесном стволе нож увидела, а еще голову змеиную напополам перерубленную.
— Мамочка, — прошептала хрипло.
— Хорошее ты место выбрала, вот и соседи подобрались, чтобы нам не скучно отдыхать было. Что за змея-то, знаешь? Я кивнула, все еще не в состоянии слова молвить. Это же древес ползучий, ядовитая гадина, разок куснет и мигом в ином миру окажешься.
— Ловко ножи метаешь, — молвила я наконец.
— Я не только ножи ловко метаю, — заухмылялся Тинар. И чего сказать хотел, спрашивается?
— А ты, Мира, змею когда-нибудь пробовала?
— Змею? Есть что ли гадину собрался?
— А чего не съесть? Припасов у нас немного, скоро сами промышлять начнем, а тут улов такой богатый! Шкуру только содрать. На вкус, как цыпленок, и есть удобно, с хребта знай себе мясо снимай.
— Да то ж змеюка!
— Не хочешь, не надо. Сам съем.
Сказал и точно ножик из дерева вытащил, змеюку в другую руку схватил и… а дальше я отвернулась. Как-то тошно стало. Неужто взаправду есть станет? Еще поди так и съест сырую.
— Ммм… — раздался довольный возглас. Я повернулась, а Тинар стоит, скалится, все губы в кровище змеиной перемазаны. Я даже ладони ко рту прижала, так меня замутило.
— Ха, ха, — расхохотался воин, — вот ведь нежная какая, а еще лучницей сделаться собралась!
— Да ну тебя! — даже плюнула с досады на землю, — почто нарочно пугаешь?
— Чем костер разводить будем? Я змей хорошо прожаренными люблю.
— У меня здесь бересты немного припасено.
— Оставь ты бересту свою, пригодится еще. Хвороста кругом да хвои сухой хватает. Сама развести сумеешь?
— А что тут уметь? Или я по-твоему леса в глаза не видела?
— Видеть, может, и видела, а вот в походы точно не ходила.
— Притомилась я, всю ноченьку не спала, вот и не приметила змеюку эту. Можешь не бояться, обузой я тебе в дороге не буду. — Сказала так и достала ножик складной, принялась по-особому остругивать сухие веточки, чтобы стружка на них осталась, обложила стружку сухим мхом, а как растопка готова была, трутом занялась. Измельчила сухую древесную кору, опосля ножик достала и кремень, в мешок заранее положенный. Взяла камень над трутом поместила и тупой стороной ножа ударила по нему сильно, чтобы искры посыпались. Как тлеть начало, раздула пламя и растопку подожгла.
— Готово, — хмыкнула гордо.
— Ишь ты! — удивился Тинар, а потом вдруг змеюку прямо в огонь швырнул, едва не притушил.
— Пущай готовится. — Хмыкнул вредный наемник и уселся под деревом.
— Мирка, вставай!
— Что? — я подняла тяжелую, будто свинцом налитую голову, посмотрела на наемника.
— Твой черед, а я спать лягу.
Я нехотя поднялась с теплой лежанки, а воин быстренько улегся на мое место. Пройдя к горящему костру, подкинула хвороста, чтобы не затух. Кто знает, какие тут звери ночью промышляют. Будто в ответ на мои мысли вдали раздался волчий вой. Я вгляделась в костер, увидела змеиный кончик на земле и брезгливо отодвинула его ногой. Мясо древеса я все-таки попробовала, не показывать же себя трусихой. Тем более Тинар все время на меня с усмешкой косился, ждал, что плеваться начну. В ночной тишине раздался громкий храп. Я перевела взгляд на небо, полная яркая луна светила кругом, серебрила листочки на деревьях. В ночном лесу раздавалось уханье совы, кто-то пискнул неподалеку. Я потянулась и положила на колени лук. Засмотрелась на луну, представляя себе прелестное лицо лунной девы, которая глядит сверху на весь мир и улыбается влюбленным. Память услужливо подбросила воспоминания о наших поцелуях с Ликом, нарисовала в воображении образ красивого парня, а я с досады сжала в руках колючую веточку и ойкнула негромко. Воин пошевелился и я перевела взгляд на спящего наемника. Черты лица его в лунном свете казались менее суровыми, руки расслабленно лежали поверх плаща, которым он накрылся заместо одеяла. Лунные блики играли на крепких мышцах, словно ласково скользили по бледной коже. Пока рассматривала Тинара, заметила, как сжались в кулаки его руки. Он внезапно заворочался во сне, задышал тревожно, пальцы странно скрючились, ногти будто удлинились.