— Знаю. Мама не сердится, она понимает, каково тебе. И мой отец на твоей стороне. Чуть что —в меня полетят ножи и все острые предметы, что есть в доме. — Он подошел ближе ко мне.

— Да? Мило. — Я не знала, как себя вести. Сидя на кровати, скрестив ноги, я рассматривала покрывало. — Мне стоит сообщить своим родителям. Я хочу сделать одна. — И решилась посмотреть на мужа.

Я видела, как в голубых глазах что-то промелькнуло, но так же быстро исчезло. Хотя, и так можно догадаться — ему неприятно это слышать, тем более после сегодняшнего. Но желание рассказать своим родителям новость в одиночку пересилило здравый смысл. Я просто хотела это сделать.

— Ты справишься? — понуро спросил Пит.

— Да. Пит, я не хочу обидеть тебя этим. Просто я привыкла все важные события в своей жизни рассказывать своим родным один на один. Мы можем поехать вместе, но просто дай мне время рассказать про ребенка одной, хорошо? — с надеждой попросила я.

— Хорошо. — Выдохнул муж. — Но ты пойми: тебе придется привыкать, что теперь ты не одна и мы вместе будем сообщать важные новости, я теперь тоже твоя семья.

Он тоже понял, что по-настоящему семьей мы стали только недавно, остальное же время были актерами с прописанными ролями. Мне надоело проводить эти сравнения, но что делать, если это действительно было так. И главное здесь ‚было‘.

— Спасибо. — В ответ я подползла к краю кровати, встала на колени и нежно коснулась своими губами мягких губ Пита.

‚Я люблю тебя‘ — хотелось сказать на автомате, но я произнесла это только в мыслях, еле сдерживаясь, чтобы не раскрыться ему.

Прервав поцелуй, муж серьезно продолжил разговор:

— Если тебе нужно то, чего ты просишь, я дам тебе это. Но если твои желания и решения будут затрагивать нашего ребенка напрямую, то я имею право оспорить их. — Это вполне обосновано.

— Конечно. Не думала, что мы так быстро договоримся, — не сдержав удивления, произнесла я.

— Мы же взрослые люди, — уже без той серьезности парировал муж.

— Ничего не скажешь, повзрослели.

— Трудно поспорить. К тому же ещё и обстоятельства сложились так, что нам все равно бы пришлось повзрослеть. — Он присел на корточки рядом с кроватью и притянул меня к себе для очередного поцелуя. Как-то много нежностей для одного дня, все не может быть так хорошо.

И снова это — ‚Я люблю тебя‘. И с каждым таким днем чувства будут расти, но позволить им пробраться глубоко в сердце я не могу. Страх, что Пит в любой момент может снова разбить его, ещё слишком велик. Теперь я первая прекратила наш контакт.

 — Прим и Саманта приезжают завтра? — поинтересовалась я.

— Да. Хочешь, чтобы Прим узнала лично от тебя? — с улыбкой спросил муж.

— Утенок расстроится, если узнает, что станет тетей, не от меня. Думаю, как и Саманта. — Мы поняли друг друга в этом. Наши сестры мало того что ровесницы, так еще очень похожи характерами.

— Тогда завтра все члены наших семей узнает о нашем маленьком счастье. — На последних словах Пит поднялся и сел ко мне, кладя руку на живот.

Вот оно — бабочки в животе. И это так приятно, что кажется, будто солнце за окном стало светить ярче, а птицы — петь громче.

— Вот именно — маленький, а сколько хлопот. — Я закатила глаза, а парень лишь усмехнулся и чмокнул меня в щеку.

— Что тебе сказал папа? — Только не это. Я не хотела отвечать и поднимать тему, которая последует далее. Поэтому я уклончиво ответила:

— Надеется, что мы останемся в этом доме. — И, кажется, такой ответ вполне устроил Пита.

— А ты хочешь? Или свой дом лучше?

— Наверное, хорошо оставаться первое время вместе с кем-то из наших родителей. Они могут помочь, подсказать. Я люблю твоих родителей, привыкла к этому месту… И все-таки этот дом твоей семьи, но не наш. Места здесь много: тут можно разместить целую футбольную команду, но мне нужен уют, а не размеры. Понимаешь?

— Да. Есть ещё одна вещь, которую я хочу обсудить с тобой. Нам нужно переписать контракт, по крайней мере, часть о ребенке и твоем уходе. — я поджала губу, что он думает сейчас? Не выдержав, задала интересующий меня вопрос:

— Ты считаешь, что я уйду? — После того как рассказала о том, каким вижу наш дом в общем.

— Мы не знаем, что случится завтра. Не знаем, что произойдет потом, — пессимистично заметил Пит.

— То есть, ты не можешь мне гарантировать совместное будущее без тех проблем, что были между нами до этого?! — Это достаточно нелогичное высказывание для сказанного ранее, но меня это не волновало.

Я старалась задать вопрос так, чтобы он не выдавал меня и моих подлинных чувств, что лежат глубоко внутри под замком. Но моя ярость и гнев так же подлинны:

 — Ты не утверждаешь, что не будешь совершать того, что делал ранее со мной, с моей жизнью? Не будешь делать всего того, что может вынудить меня уйти?!

Как такое может быть, как можно было испортить такой прекрасный момент! Единственное мое желание — чтобы солнце больше не светило, а птицы не пели. Пусть тучи застелят небо, и льется дождь. Я бы вышла на улицу и стола под ливнем так долго, как могла, радуясь, что мои чувства разделяет хоть кто-то или что-то

— Я всего лишь хочу создать для тебя максимально комфортные условия. Но если тебе это не надо… — недослушав, я начала протестовать:

— Нет, мы перепишем его. — После недолгой паузы добавила: — Я пройдусь.

Уже практически встав, Пит схватил меня за предплечье и… попросил:

— Останься. Я больше не потревожу тебя, только останься. — Это так не похоже на Мелларка.

Чтобы он умолял — это многого стоит для меня. И, может, ничего не стоит для него. Я отдергиваю руку:

— Нет, так будет лучше. Мне нужно уйти… Иначе могу наговорить того, о чем потом пожалею. — После я быстро вышла из спальни и быстро спустилась на первый этаж, а потом вылетела на улицу.

Китнисс и Пит — это Китнисс и Пит. Мне кажется, наши вечные пререкания и ссоры никогда не остановятся. А тишь да гладь никогда долго не продержатся. Но есть же такие семьи, у которых вечное противостояние, и именно это укрепляет их брак. Это может быть странно, но это так. Подогревает интерес, не дает остыть страсти. Конечно, в нормальных пределах. Потому что-то, что происходит у нас — на грани.

Вдыхаю весенний воздух полной грудью и иду к своей машине. Думаю, мне стоит позвонить Энни. Быстро набрав номер подруги, я стала дожидаться ответа, который последовал достаточно быстро:

— Китнисс?

— Привет, Эн. Могу ли я к тебе заехать?

— Конечно. Что-то случилось? — Я практически видела, как хмурится Энни.

— Это не телефонный разговор.

— Хмм, заинтриговала, подруга, ну приезжай, жду.

Я подъехала к милому двухэтажному белому домику. Финник и Энни переехали сюда сразу после свадьбы, что состоялась полгода назад. Полгода — достаточный срок, но так быстро пролетел… Как же бежит время.

Нажав дважды на дверной звонок, я стала ждать. На пороге появилась точенная фигура миссис Одейр.

— Привет, проходи. — Поприветствовала она, пропуская меня в дом. — Я рада, что ты позвонила. Но беспокоюсь о причине твоего визита. — Мы вместе прошли в уютную гостиную и расположились на диване.

— Пит и я. — вкратце обозначила тему.

— Ты же недавно говорила, что у вас все в порядке. Даже лучше, чем в порядке — хмурясь, парирует Энн.

— Да, но это же Пит и я.

— Не поспоришь.

— Энни, мне нужен твой совет. Ты знаешь, что твои советы бесценны? Просто не понимаю, как тебя угораздило со мной подружить

ся? Да и вообще ты лучшая подруга на свете, ты же знаешь об этом! — начала я тараторить.

 — Господи, притормози. Мне очень приятно это слышать, но ты отходишь от темы.

— Да, прости. В общем, мы с Питом рассказали его родителям, что ждем ребенка. Точнее, я начала, а потом не смогла договорить, но тут помог Пит и… — Я опять начала тараторить! — Прости, я снова…

— О Боже мой, ты беременна?! — У меня совсем из головы вылетело, что Энни не знает об этом.