Пит! Он просто дал мне уехать! Я не надеялась на нежные объятия, вовсе нет. Но он так держится за меня, я его собственность, способная утолить все его потребности, не только физиологические, но и моральные. Я ожидала, что он запретит мне ехать. Запрет в комнате, спрячет документы, пусть и звучит по-детски, но сделал бы хоть что-нибудь!

Самое худшее это не ненависть, не ссоры — это хоть какое-то проявление чувств, реакция на меня. Самое невыносимое это игнорирование, будто нет человека.

Да, я ненавижу Пита, но я испытываю боль от этих действий и наоборот не действий! Я влюблена в него по уши! Признаться ему и полностью подчиняться? Уже пробовала, и что из этого вышло?!

Он не поверит мне – это раз, ничего путного из этого не выходило – это два. Всегда мы возвращались к нашим демонам.

Когда Михаил открывает передо мной дверцу автомобиля, я мысленно встряхиваю себя:

«– Сколько уже можно скулить и жалеть себя! Ты самодостаточна, так веди себя подобающе!»

Натягиваю полуулыбку и стараюсь выглядеть, как настоящая звезда. Быстро прохожу в стеклянное здание и поднимаюсь на нужный этаж.

– Господи, Китнисс! Ты ли это? – по реакции моего агента не совсем понятно, куда она клонит. Хорошо это или плохо. – Совсем исхудала. Тебя, что, муж голодать заставляет? – в шутку говорит Рона, но знала бы она, что происходило на самом деле. Каждый день полон стресса, действительно похоже на голодовку. Хотя, честно признаться, привыкнув к этому, начинаешь чувствовать себя слишком свободным без власти над собой и не знаешь куда податься. И когда я успела стать такой... Зависимой?

– Привет, я тебя тоже рада видеть! – сдержанно улыбаясь, произношу я. Девушка учтиво кивает и безмолвно ведет меня в кабинет.

– Достань блокнот и ручку, я знаю, что у тебя есть я для информации, но на всякий случай, – не поднимая глаз, просит Вероника. Я виновата смотрю на свои пальцы.

– Где твоя ручка?! – окинув меня строгим взглядом, грозно спрашивает она.– С самой первой встречи я тебе сказала, что должно быть у тебе всегда, в любое время суток! Без очков, но с ручкой! – сделала мне выговор агент, но все же дала мне тетрадь и ручку.

– Итак, начнем, – уставившись в свою папку с документами и записями, говорит Рона. – Феликс просил передать, что у тебя будет тур по некоторым штатам. Всем остальным, то есть организаций встреч, помещений и всего прочего, занимаюсь непосредственно я! Тур будет проходить в течении нескольких месяцев, – она протягивает мне листок. – Здесь полное расписание что, где и когда. Тебя ждут красные дорожки в Атланте, возможно, тебя ждет награждение, так как ты номинирована на две номинации «Прорыв года» и «Талант Америки». Так же ты посетишь благотворительные мероприятие, премьеру фильма, показ мод Цинны и многое другое. В каждой точке мы будем останавливаться от одного до четырех дней. Между штатами день отдыха. В некоторых местах у тебя будет свободный день, например, как во Флориде, чтобы сходить на пляж. Надеюсь, твой муж присоединится позже, – последнюю фразу она говорит сухо, я знаю, что сейчас она сконцентрирована на расписании.

– Поездка начинается с тринадцатого июня, следовательно, на подготовку у тебя шестнадцать дней! Бэк-вокал и инструментальную группу Феликс уже набрал. Хореография остается полностью за тобой. Марк Райн изъявил желания снова с тобой поработать. Поэтому, если он освободится в течении трех дней, то сможет тебе помочь. Кастинг на набор трупы объявлен сегодня в пять тридцать. Но перед этим у тебя назначена консультация с Шарном (Феликс), он добавил, что не все песни ты записала. Твоим стилистом будет Цинна. Он уже начал работу над твоими костюмами, – на минуту она прерывается, ища что-то в своих записях.

– Будут так же пресс-конференции, но пока это не точно. В Мэриленде без концерта будет фан-встреча. Та-а-ак, напоминаю, что у тебя двадцать две песни, выступление делится на два отделения, в каждом по одиннадцать песен. Весь тур я буду с тобой, но говорю сейчас. На сцене не забывай про зрителей, проходи мимо них, дотрагивайся... как правильно сказать ... Думаю, ты видела, как делают певцы на сцене? Но не давай себя лапать!

Между каждой песней будет передых в две-три минуты. Но ты должна разговаривать с публикой. Рассказывать истории из жизни, связанные со следующей песни или просто попросить по подсказкам угадать зрителям следующую песню, и все в этом роде.

– Это все?

– Пока да. Если что-то изменится, я сообщу тебе. Тебе пора к Феликсу.

– Пока!

Пока меня везут в студию к продюсеру, я обрабатываю всю полученную информацию. Уж слишком много ее. Марк Райн хочет со мной опять поработать, это предел всех моих мечтаний! У Цинны будет показ – надо будет поздравить его. Наконец, я дохожу до списка.

Висконсин, Миннесота, Иллинойс, Индиана, Кентукки, Теннесси, Южная и Северная Каролина, Нью-Йорк, Род-Айленд, Нью-Джерси, Мэриленд, Пенсильвания, Флорида, Колорадо, Монтана, Вашингтон, Калифорния, Атланта, Бостон...

Каждое место четко расписано. Каждый день расписан по часам, не считая свободных. Не знаю, радоваться этому или нет. Главное, что я буду петь и танцевать! То, о чем я мечтала с детства, сбылось!

К двум часам дня я уже сижу напротив Феликса.

– Привет, Китнисс.

– Привет, – мы с ним уже договорились с формой обращений.

– Как тебе семейное счастье? – тот вопрос, который я боялась больше всего.

– Все просто фантастически! Пит лучший муж на планете, – как можно ярче отвечаю.

– И прекрасно! Но ты уже отдохнула, так что пора за работу. Твой агент уже оповестил тебя о Туре, поэтому сегодня мы дописываем пять песен, и с этой частью готово. У меня к тебе один вопрос, может у тебя появилась какая-нибудь новая песня?

– Честно... Да. Я ее написала недавно, пока обратно летела, – я действительно подобрала текст, просто стихи-наброски.

– Отлично! Я хотел, чтобы ты спела ее в Финале. Мы не будем записывать ее, пусть это будет сюрпризом!

– Но у меня нет музыки под нее, – разочаровано парирую я.

– Ничего страшного, у тебя с собой текст? – я киваю и достаю из сумки сложенные листок бумаги. – Прочти или напой эти строки. Хочу посмотреть, как видишь их ты. – я выполняю просьбу:

А вы не знаете, почему живот болит?

Там же сдохли все бабочки до одной,

Это не я, а сердце мое скулит,

Напоминает чувствовать себя живой,

Будь такою, ты собой оставайся!

Если больно, шире улыбайся,

Тут везде знаешь, закон такой,

Быть бесчувственной, быть пустой.

У нас уже выпал первый снег,

Помню, как он выпал в том году,

Я часто мерзла, меня спасал человек,

Который повторял: я тебя люблю!

В этой песни, словах я высказала то, что чувствую — первые четыре строки о том, какой я должна быть — второе четверостишье, и то, что было – последние строчки, посвящены Гейлу, как бы он себя не вел тогда на свадьбе, он стал самым первым для меня... Во всем! Таких не забывают!

Холодный ветер силы предает!

Ты мое несчастье, мой озноб,

И тихим вечером, вспомни то, что было,

Прости, я не забыла,

Холодный ветер силы предает!

Ты мое несчастье, мой озноб,

И тихим вечером, вспомни то, что было.

Что я этим хотела сказать? То, что с Питом было много приятных моментов? То, как я раньше его любила, то каким он был? Не знаю, наверное, все вместе.

Много смеялась и радовалась тебе,

Теперь больше плачу и грущу,

Все накопилось у меня там в душе,

И не надейся, я тебя не отпущу,

Это мое тело – делаю с ним, что хочу,

Могу биться об стены или себя резать,

Я теперь за это ни от кого не получу,

Могу все, что угодно с собой делать,

Мне серьезно плевать на весь мир,

Он решает какие-то свои дилеммы,

Если бы ты только ощутил,

Как рушатся в моем мире мои стены.

Вот моя суровая реальность, только это мое тело, но права на него у другого человека. И все же я могу сама выбирать, что делать, хоть наложить на себя руки... Однако, я уже говорила, это не мой выход – у меня есть семья, ради которой стоит жить!