Скажи, скажи в последний раз,

О непрочтенных нам стихах и песнях.

Не знай, о том что день погас

И больше для тебя в нем нету места.

Скажи, что больше нет боли,

Вспорхни, как птица на волю,

Живи, я стану повторять дыши, дыши..

Скажи, что больше нет боли,

Вспорхни, как раньше на волю,

Живи, я стану повторять дыши, дыши..Скажи..

За спиной раздаются знакомые гулкие хлопки. Я вздрогнув, оборачиваюсь на звук.

– А ты не только танцуешь, так еще и поешь? Ты невероятна, что же ты раньше скрывала свой талант? – мягко проговаривает Феликс.

– Не думаю, что это и правда красиво, – смущенно парирую я.

– А зря. Я зашел сказать, что все уже разошлись, но заслушался. У меня к тебе деловое предложение, как только надумаешь стать больше, чем танцовщица, то позвони мне, – мужчина протягивает руку с визиткой. Подумать...?

– Я согласна, – тут и думать не надо. Я хочу стать известной, но не ради популярности, а из-за Мелларка. Я хочу быть выше него, чтобы знали меня, а не его. Хочу, чтобы любили больше меня!

– Отлично! Приходи ко мне в студию звукозаписи, когда будет удобно. В ближайшее время я полностью свободен. Возможно, это не единственное твое творение. Возможно, скоро ты сможешь выйти на сцену с целым альбомом, – мягко улыбается режиссер, и я отвечаю тем же.

– Спасибо большое! Извините, что задержала вас, я уже ухожу.

– Ничего страшного, это стоило того.

Сегодня первый день когда я вновь встречаюсь с семьей Мелларков. Мелисса рассказала, что Пита лишили всего, что он имел, Кимберли устроила еще ту взбучку, прознав кого он водил в дом. Так же она сказала, что миссис Мелларк очень переживала за меня и беспокоилась. Но свадьбу никто не отменил, вот только дату перенесли на двадцать пятое июня.

Я не знаю, как меня примут, как себя вести. Не знаю, что делать. Надеюсь, хоть Цинна поможет, мне рассказывали, что сегодня он придет.

– Китнисс, привет, – на этот раз дверь открывает сестра Пита. Жалко, что такая добрая, жизнерадостная девчушка имеет такого брата. Но в чем нельзя обвинить Мелларка младшего, так это в том, что за семью он стоит горой.

– Привет. А Пит...

– Мы ждем только тебя, – я не слепая, и вижу как переживает девочка, как она сожалеет. Ненавижу жалость!

Мы вместе проходим в комнату для гостей. Там и правда, уже все на местах, только людей чересчур многовато. Пока я пытаюсь сообразить куда сесть, Пит уже начинает приближаться. Паника, боязнь или еще, что-то заставляют меня отодвигаться от него. Это неправильно, я сильная и гордая, а отступления говорит об обратном.

Я останавливаюсь, давая парню приблизиться ко мне. Внезапно, его руки ложатся на мою талию, протягивая ближе к себе. Спорить бессмысленно, и потом, мне это нравится. Уют и покой – вот что я испытываю рядом с Мелларком. Вот только, нельзя забывать, что он говорил и делал до этого.

– Прости меня! Я был в отчаяние, когда мы поругались с тобой. Я боялся потерять тебя, – о чем он? По крайней мере это звучит очень убедительно. Не ему теперь говорить, что я хорошая актриса! Перевожу взгляд со своего визави на Кимберли. Та серьезно смотрит на нас. Видимо, вся эта игра для нее. – Китнисс, прошу, прости! Я был вне себе, я был пьян, а та девушка... Она была, так похожа на тебя... Я не осознавал, что делал. — Пит обнимает меня, но только для того, чтобы сказать:

– А сейчас, когда тебе скажут зачем ты тут, говорить буду только я. – шепчет блондин.

– Кхм... Пит, Китнисс, вас ждут. – разрывая наши объятия, сообщает миссис Мелларк.

Я предполагала, что сказал в свое оправдание об измене Мелларк. И в это действительно можно поверить. Во-первых, как я не хотела его будить – вполне можно счесть на, то, что мы поссорились. Пусть Пит и не знал об этом, но интуиция его не подвела. Во-вторых, та брюнетка и в правду была похожа на меня. Ну, а то, что Мелларк был пьяный... Это никак не подтвердишь.

Я быстро скоординировавшись сажусь на край дивана рядом с Мистером Мелларком, не позваляя Питу подсесть рядом.

– Итак, Китнисс, к нам приехал наш близкий друг Цезарь Фликерман, он знаменитый ведущий. Цезарь очень хотел взять у вас интервью. – я его знаю, вот только Цезарь Фликирман – это псевдоним. Его настоящие имя Энтони.

– Сейчас вас приведут в порядок и мы начнем. Китнисс прошу за мной. — дополнение Мелисса и берет меня за руку. Видимо, по этому понадобится Цинна.

– Китнисс, после интервью, вас еще ждет подготовка к свадьбе. Мне жаль, что все так случилось, – грустно посмотрела на меня организатор свадьбы, и продолжила путь к моей комнате.

– Мне тоже. – задумавшись, отвечаю я. Дверь открывается, и передо мной уже стоит мой друг-стилист. Я прохожу внутрь и сажусь в свое законное место перед зеркалом. Сначала макияж и прическа, потом наряд. Странная схема, но мне не важно.

– Как твои дела? – спрашиваю я у Цинны.

– Отлично! Вчера у меня родился сын! – с гордостью отвечает стилист.

– Поздравляю! Это правда здорово. – я правда рада за друга, но на душе становится еще уже. Мне не испытать этого чувства, не быть матерью. Я не смогу дать имя своему ребенку, просто из-за того, что у меня его не будет! Я не хочу, чтобы малыш рос в неблагополучной семье.

– А как дела у вас с Катоном? – занимаясь моими волосами, спрашивает Цинна. Он и еще Энни знают про “нашу пару”.

– Хорошо. Но, что будет потом? У меня нет выбора, рано или поздно я выйду за Пита, и придется расставаться. Катон хороший парень, я не хочу делать ему больно.

– Но ты уже сделала ему больно. Еще тогда, когда дала ему ложную надежду. По твоим рассказам, он и правда влюблен в тебя, да и ты первое время была тоже воодушевлена. Но, Китнисс... Я то вижу, что с твоей стороны это просто привязанность. Ты влюбила в себя парня, и ему просто не повезло, что ему досталась ты. Извини, но...

– Я знаю, – выдыхаю я. – Мы в ответе за тех кого приручили.

– Это да, только в твоем случае есть выход. Наверно для парня будет легче, если расстанешься с ним не ты, а,

– Пит. – договариваю я за друга. Цинна кивает, и продолжает работать.

Возможно, Цинна действительно прав, но это тоже неправильно. Меня начинает раздражать весь этот разговор, и все из-за того, что стилист говорит правду. Я не люблю Катона, может поначалу пыталась, но все безуспешно. И не его вина, что я украла его сердце зная весь исход заранее. Я эгоистка, я не думала о других, о том каково будет им. А сейчас поздно признавать грехи. Однако, это будет подло, если не я разберусь с Катоном, даже если ему будет больнее. Так будет честно. Возможно, он возненавидит меня, и перестанет испытывать какие-либо чувства.

Если же разбираться будет Мелларк, неизвестно кто пострадает, и не факт, что Катон перестанет любить меня. Да, это сказано по-детски “любить”, но это так.

Пока я пребывала в своей голове, из зеркала на меня смотрела совершенно другая девушка. Объемные каштановые волосы с пробором на боку придают моему лицу более круглую форму. Одна часть волос красиво спадет на лоб. На лице дымчатый макияж. Черная подводка, пышные ресницы, и легкие дымчатые тени под цвет моих глаз. Губы остались нетронутыми, лишь щеки затронула кисточка с румянами.

– Изумительно,

– Кое-чего не хватает, – задумчиво говорит стилист, а я вскидываю брови от непонимания. Вроде и так все безупречно. – Твоей улыбки. – от его слов я и сама невольно улыбаюсь. Искренне, без фальши.

Подаюсь с пуфика и направляюсь к вешалке с чехлом. Уже не терпится узнать, что на этот раз подготовил Цинна. Медленно тяну собачку вниз, и распахиваю ткань, скрывающую от меня одежду.

– Скромно, но со вкусом. – опережает меня мужчина.

Черный топ без рукавов, но с кружевом наверху, и прилагаемая к нему темно-зеленого цвета юбка-солнце вместе с ремешком. На ноги строгие черные туфли-лодочки на шпильке. При виде такого образа и не скажешь, что я жизнерадостная восемнадцатилетняя девушка. Скорее женщина лет двадцати пяти, и изрядно измотанная жизнью. Хотя в душе я и есть, эта женщина, которую представляет Цинна публике.