Шанса тогда мне не предоставилось, зато попалась пьяненькая Мейсон. Алкоголь развязал ей язык... И руки. Она лезла целоваться, а мне такая перспектива не понравилась. Я пытался выпроводить ее, но она так умоляла... Мы нашли некий компромисс — Джоанна стала единственным исключением из правил: она мне раскрывает тайну, а я ей — ночь. Знаю, что вы подумаете: я повел себя не правильно, но что бы я, и не затащил девушку в кровать на собственной вечеринке... Так что, считайте, что Мейсон и раскрыла тайну, и поддержала мой авторитет.
Девушка рассказала, что Эвердин по уши влюблена в меня. Это радовало меня, внутри затрепетали где-то давно забытые чувства. Но разве я мог себе позволить чувствам взять вверх?! Тем же утром я поднялся на чердак и достал уже забытую картину. Легкая улыбка тронула уголки губ, и, может быть, сейчас она улыбалась мне. Но я предпочел славу.
Я не жалею, а что? С помощью знаменитости я находился на фотосессии с Эвердин, и не просто съемка, а в нижнем белье. О, она обворожительна. Вдобавок был на ее выступлении и на вечеринке после шоу. Думаю, не стоит уточнять, что эта возможность дала мне ночью...
Казалось бы, все прекрасно — ее тело уже было подо мной, уже завоевано, однако этого не достаточно. Может быть, физически она была моей, но не морально. Я хотел, чтобы она была полностью моей! Я знал про долг мистера Эвердина и поэтому уговорил своего отца заключить такой контракт, притворившись безумно влюбленным в Китнисс.
Не знаю, чего я добивался. Вроде существуют фиктивные браки, и не факт, что они любят друг друга, но есть исключения, где люди привязываются. Может, я был частично рад таким обстоятельствам, но если вдруг она мне надоест — а это возможно — то просто отпущу, а контракт аннулирую.
А пока у нас все по-прежнему. Ну, относительно. В школе Китнисс старается особо не подходить ко мне, хотя ситуация обязывает, а вот на публике вечно вместе. Все ее спектакли, шоу, всегда на красных дрожках мы вместе. Даже на записи клипов я с ней. Как же ее это раздражает, ммм. Говорят, от ненависти до любви один шаг — будем надеяться.
POV Китнисс.
Такое ощущение, будто я попала в фильм “День сурка”. Целыми днями одно и тоже. Радует только то, что есть танцы и сцена, где я могу раскрыться. И даже там за мной наблюдал Мелларк. От той влюбленной девчонки ничего не осталось. Три приема в неделю вместе с семьей Пита. Но его сестра и мать просто золотые люди. Даже не верится, что, у таких родителей вырос такой ребенок.
Подготовка к свадьбе идет полным ходом. Мне нравится Мелисса, она, как и Цинна, сопереживает мне. Во время одного из многочисленных обедов у семьи Мелларк я узнала, что гамма нашей с Питом свадьбы будет в бело-голубых тонах. И это не просто так, голубой — цвет Мелларка младшего, он будто насмехается надо мной. Все началось с сапфирового колье, а потом все подаренное им было цвета неба, как его глаза.
Иногда, когда мы играем на публике, проскальзывают мысли: вдруг мы сможем ужиться, даже подружиться, и самая нереальная мысль — стать настоящей семьей: дети и все такое. Но каждое его действие наедине отбрасывает все мечты мысли далеко назад(хотя какая разница, они все равно возвращаются).
— Китнисс, кхм... Дорогая, тебе приглашение, — стучит мама, просовывая под дверь конверт. После всего, если я нахожусь дома, то за запертой дверью. Открываю я только для Цинны и сестры. Она поддерживает меня, как никто. Еще одним ударом для меня стал Гейл. Он все-таки пришел вернуть вещи. Даже зашел в мою комнату!
Зачем он это делал?! Он же наверняка понимал, что мне не легче него!
Я с усилием поднимаюсь с кровати и плетусь к двери. Белый конверт, действительно приглашения, опять какая-нибудь вечеринка в поместье у Пита. Открываю клапан и достаю письмо.
Дорогая Китнисс Эвердин-Мелларк!
Сегодня вечером в 9:30 состоится ежегодный бал известных невест и женихов “Белый лебедь”.
Поздравляем Вас с Питом Мелларком с помолвкой! Удачи, и пусть она всегда будет с вами!
Уже приписали чертову фамилию Мелларк, а зря! Все еще может поменяться...
И откуда эту фразу все знают?! Ах, да, это придумал сам Мистер Мелларк. Как-то на вечеринки, после успешного открытия своего первого филиала, отец Пита сказал эту фразу, и вот она вошла в обиход.
Буквально тут же раздается оповещение из телефона. Я уже догадываюсь, кто это, и, конечно, я как всегда права:
от: Петух
Жду тебя в белом, невеста!
Дааа, я назвала Мелларка “петухом”, ну а что? Это мой телефон, могу записывать номера как и когда захочу. Вообще-то, этот абонент появился чисто формально. Этот золотой мальчик несколько раз отправлял мне оповестительные сообщения “что, где, когда и, главное, в чем”, вот я и решила сохранить его номер.
— В белом, значит... — сама себе говорю я, подбрасывая телефон. Нет, дорогой, без борьбы я не сдамся! Пусть все знают, что я несчастна, пусть напишут в журналах, якобы меня заставили(правда, так это и есть). Не важно, главное, показали, что все это показанное счастье — фарс!
— Цинна, привет! У меня тут опять бал намечается... Нет, теперь это ежегодный бал известных невест... Там ничего не сказано, правда только мой “любимый” напомнил мне, в чем прийти... В этот раз я устрою ему праздник... Да, все должно быть наоборот! Спасибо. Пока, жду, — кладу мобильник и сама иду краситься. На самом деле ничего особенного — я только убрала несовершенства кожи и нанесла на губы блеск. Мелларку пора привыкать видеть меня без макияжа. Может, испугается и сбежит? Во всяком случае, не собираюсь я вставать рано утром, краситься и опять ложится в постель, чтобы, когда он проснется, не упал с кровати от ужаса.
Хотя с чего такие мысли, в одной комнате мы находиться точно не будем!
Михаил подвез меня ко дворцу, именно ко дворцу, по-другому не скажешь. Все выполнено в венецианском стиле. Вокруг стоят белоснежные лимузины, и только мой черный мерседес выделяется на их фоне — под стать его обладательнице. Как меня оповестили, сюда приезжают не только звезды из Америки, но и со всего земного шара.
Не спеша поднимаюсь по лестнице в гордом одиночестве. Видимо, я прибыла последней, но это только мне на руку, мой выход будет гораздо эпичней!
Внутри убранство роскошней некуда, но в холле тоже пусто. Иду прямо к огромной позолоченной двери. Чуть нажимаю, и в глазах тут же начинает рябить обилием белого среди тронного зала. Все девушки явно придерживаются традиций и правил, но разве правила не существуют для того, чтобы их нарушать.
Тут же голоса утихли, и вслед за ними приглушили и музыку. По толпе проносится шепот удивления, насмешек. Тут же, как по команде, глаза ослепляют миллионы вспышек. И я надеялась на это, ведь невеста, пришедшая в черном платье, не может не вызвать таких эмоций. Я самодовольно улыбаюсь. Сейчас на мне черное пышное в пол платье. Оно чуть плиссированное и струится по всему телу, вырисовывая какую-то витиеватую линию. Талию охватывает пояс из той же тюлевой ткани, а низ юбки слегка просвечивается, показывая мои ножки.
Ко всей моей эйфории добавляется еще больше радости, когда слышу раздраженный шепот около уха:
— Ты что творишь?! Сказано было прийти в белом!
— Нужно было думать, прежде делать мне предложение, любимый. Я никого не слушаю, а делаю все по-своему, пора уяснить, — с улыбкой во все тридцать два зуба говорю я и отталкиваю парня. Пусть все видят. Я иду в центр зала, но буквально через минуту меня хватают за руку.
— Не смей уходить, когда я с тобой говорю!
— Я тебе не вещь, придурок! — не сдерживая агрессии, громко восклицаю я. Те, кто стоят рядом — а таких много — оборачиваются и смотрят на нас. Кто-то с пониманием, а вот кто-то с явным удивлением.
— Забыла, мы же пара, дорогая? Твоя показуха с черным траурным платьем не прокатила. Думаешь, журналисты узнают у тебя, почему на тебе не белое платье? Нет, милая, первым спросили у меня, и поверь, я сказал им не то, что ты бы хотела услышать. Не хочешь себя смирно вести, значит, пойдем твоим путем. Напомню, мы счастливы друг с другом, так что без фокусов, а то в следующий раз совсем другая новость будет сиять на страницах журналов!
