Что-то подсказывает, что последняя фраза миссис Мелларк, была двусмысленной. Я пытаюсь догадаться, к чему? Матери Пита задают вопрос о новостной помолвке.

— Мы с моим мужем были сами шокированы! Во-первых, слишком рано для брака, во-вторых, они еще дети, и их предпочтения могут поменяться в два счета, ну и, в конце концов, Пит никогда не рассказывал нам про свои чувства к этой девушке. Скажу только то, что она достойная кандидатура и сможет усмирить пыл нашего сынка. Я хочу сделать официальное объявления, что говорить о помолвке и свадьбе очень рано! Для начало пусть Пит хотя бы ее с нами познакомит, — женщина улыбается своему смущенному сыну. Хоть кто-то в здравом уме и не говорит, что все эти выдумки правда. Но про наши с Мелларком отношения она явно приукрасила!

В гримерке творится хаос! После каждого выступления я пулей неслась в эту комнатку. Каждый мой номер был через два танца. За это время меня приводили в божеский вид вновь и вновь. Лицо уже после первого танца было красное как помидор, но гримерам удалось это более или менее скрыть, по крайней мере, в зрительном зале бы не увидели. Однако сейчас, когда остался один единственный танец, который сыграет важную роль в моей жизни, надо мной корпят два или три человека сразу. Времени у нас более, чем предостаточно. Три номера. Лицо протирают то влажными салфетками, то полотенцами, чтобы хоть как-то осветить лицо. Теперь красноту, даже тонной тональных средств и пудр не убрать.

Бросив это делать, гримеры решают оставить это дело, мол дать немного времени, и кожа немного стабилизирует свой естественный цвет, а пока приступают к волосам. Я начинаю нервничать еще больше, ведь уже объявляют новый танец, а значит, времени стало еще меньше!

— Я сам! — раздает знакомы голос за спиной. Это Цинна.

— Спасибо, — шепчу я и расслабляюсь. Стилист кивает и быстрыми и умелыми движениями создает шедевр из моей копны волос. Его работа как всегда безупречна, а главное — быстра! Цинна сам же наносит макияж. Черные стрелки, расширяющиеся на концах, а чуть выше — тонкая золотистая линия; на уровне нижних ресниц мужчина также рисует тонкие золотистые полосочки. Внутреннюю сторону века подводит карандашом для глаз. Получается очень сексуально и эффектно. Образ роковой девушки восстановлен.

— А теперь одеваться! — командует стилист и помогает надеть боди. Ткань приятно обтягивает тело. В нем очень удобно двигаться, и ничего не мешает. Одежда Цинны отличается тем ,что она с виду просто изумительной красоты, но и в удобстве не уступает. А это очень важно!

— Китнисс, ничего не бойся, если с костюмом начнется что-то твориться, просто танцуй дальше, поняла? — я киваю. Да что же он придумал? — Тебе пора! — подталкивает меня к выходу Цинна, и я бегу к сцене. За кулисами уже стоит Райн.

— Твой стилист на славу потрудился. Китнисс, помни, о чем танец! Ты должна быть недоступной и в то же время манящей. Ты сможешь, я же видел! Ты вживаешься в роль, это мне и нужно. Не обращай ни на кого внимания, есть только — ты, я и танец! — я улыбаюсь и обещаю, что не подведу.

Готовься, Мелларк, игра началась. Теперь тебе придется усмирить мой пыл! И, надеюсь, до этого не дойдет! Пора бы мне смириться, что как раньше уже не станет, и тем более я больше не буду прежней Китнисс — меня изменили. Не я выбирала такой путь! Пора платить по счетам, Пит, твой план не возымеет силу после увиденного. Надеюсь на это!

Музыка охватывает тело, душу, сознание — есть только я и мой партнер! Все как и поставлено, но теперь каждое прикосновение мне в радость, я знаю, Пит смотрит. К чему такие мысли, ведь я не его невеста по факту и даже не девушка. А какая разница, он наверняка уже присвоил меня себе... Облом, парень!

Наверно, я переигрываю, когда закидываю голову, ложа на плечо Райна, стоящего позади меня. Но все ради результата.

Отдаюсь во власть танца и его пороков, не важно, что все смотрят, что это увидят семья, Гейл... Не важно, я хочу убрать соперника — того, кто мешает мне спокойно жить. Танец переходит на быстрый ритм, и я наконец смотрю в зал. Тут же нахожу Мелларков, не сложно догадаться — у них VIP-места. Издалека я не вижу глаз Пита, но знаю, что он чувствует.

Зато мне хорошо виден экран, на котором показывают сцену. Я смотрю на свое изображение и замечаю, как рисунок на юбке начинает разгораться... Как огонь, который плавно переходит на верх, где разливается по позолоченным пластинам. Сейчас я словно огонек, искра. Это олицетворение страсти — она поднимается где-то из глубины нашей души и разливается по всему телу, овладевая им. Но это только для зрителей. Для меня здесь больше смысла. Это олицетворения меня самой, мое развитие в жизни.

Все мысли уносят меня куда-то далеко, но ноги руки выполняют механически-заученные движения. Номер скоро закончится, и я замечаю, что то ярко-алое сияние теперь еле мерцает. Для меня это тоже не просто эффект, для меня это — предупреждение — “главное, ты сама не погасни, как погасает пламя!”.

Музыка заканчивается, а зал взрывается бурными аплодисментами. Ну что же, я прошла свое “боевое крещение”.

Я помню свое обещание по поводу пробы чего-то нового, и я сдерживаю его. На афте-пати я поменяла свой наряд, теперь на мне комплект из черного топа с рукавом на одно плечо и юбка с леопардовым принтом. И тут Цинна все придумал — юбка совершенно не сковывает движения, так что в ней не то что ходить, в ней танцевать удобно. Кстати, что я благополучно и делаю.

В зале собрались только танцоры этого шоу и люди, которые помогали в создании представления, то есть плюс человек тридцать-сорок. За исключение можно взять непонятно откуда взявшихся журналюг. Но, отловив их, охрана оперативно удаляет писак из зала. Так же присутствуют люди со статусом, в основном звезды. В начале вечеринки я встретилась и с остальными судьями “Let’s Dance”. Феликс заявил, что через неделю они снимают клип одной начинающей певице, и в ролике главную героиню играю — я. Контракт уже на руках у моего агента. Брэнда пригласила меня на кастинг своего нового спектакля, но внятно намекнув на то, что я попаду в список главных ролей.

После я не встречала ни единого знакомого лица. Алкоголь бьет в голову. Все-таки я переборщила с шампанским. Оказывается, мой предел — это третий бокал напитка. Но я влила в себя пять бокалов белого вина, как мне объяснили, а для разогрева начала с четырех бокалов шампанского.

Музыка подобрана отменно! Все треки из предыдущих выступлений Марка. В зале также находится огромный экран. Который транслирует все события, начинающиеся с красной дорожной и заканчивающиеся финалом шоу. Кстати, после выступления ко мне за сцену пришли Энни со своим парнем, Прим, мама с Хеймитчем и самый дорогой и любимый человек — Гейл. Все они меня поздравили.

Я предложила Гейлу пойти со мной на вечеринку, но он тактично отказался, сказав, что такие мероприятия не для него. Сейчас я даже думаю, что все к лучшему. Не хочу, чтобы Гейл видел меня такой! Трехчасовые танцы и перебор с опьяняющими напитками дают о себе знать. Праздник подходит к концу, и диджей ставит последнею песню, и это... Наша финальная песня с Марком, песня нашего танца MarQ Markuz — Sex Machine.

Тело само начинает изгибаться в откровенных движениях, пальцы сами зарываются в волосы, которые прилично растрепались. Алкоголь только усугубляет положение, делаю мой “танец” чересчур откровенным. По спине проходит дрожь, когда чувствую прикосновения чьих-то рук на своей талии.

— Такие танцы в твоем исполнении мне нравятся больше. — шепчет на ушко приятный бархатистый голос Мелларка. Да-да, я его и в таком состоянии смогу узнать! Надо бы нагрубить ему, дать пощечину, за то, что распускает руки и говорит такие слова, но... Нет. Я наоборот прижимаюсь спиной к нему и просто двигаю в такт бедрами. Учитывая, что наш рост практически одинаков, несложно догадаться, на какую часть тела Мелларка приходятся столь соблазняющие движения. В одном уверена точно: его тело реагирует очень быстро, и мне это нравится. Я начинаю активнее “танцевать”, и слова песни только подначивают меня! Если быть откровенными, то я просто трусь об Мелларка.