Целый год сотрудничества с этим недоделанным! А если подумать... То я имею дело не с ним, а с его отцом, может, он поадекватней своего сынка?!

— Китнисс, эй, Эвердин, очнись! — щелкает пальцами перед лицом Эн. — Что случилось?

— Случилась катастрофа! — шепчу я, и звенит звонок. В класс семенит Эффи. Сегодня на ней пастельно-розовое платье с объемной юбкой и расклеенным какими-то камнями в виде звезд верхом.

Урок начинают с поздравления меня. Я скромно улыбаюсь и прошу перейти к уроку. Ничего нового и интересного Миссис Тринкет не рассказывала, а даже если так, то все равно я не слушала. Я была поглощена своими мыслями.

Как так? Откуда Пит знает, что я выступала, неужели и он смотрит это шоу?! Раньше я бы посмеялась, а сейчас... Заплакала! Может, это и есть расплата за тот инцидент? Тогда я должна радоваться, ведь это не самое страшное, что могло приключиться! Или же он воспользуется этой ситуацией и попросит сделать что-нибудь ужасное и унизительное под предлогом “Это для фирмы, ты же подписала контракт”. Меня начинает трясти, и наверняка я вся бледная. Мне нужно подумать о другом — о хорошем, например, репетиции с Марком! Разве не здорово?

***

— А теперь рассказывай! Ты весь урок просидела в полуобморочном состоянии, как ты себя чувствуешь? — зайдя в наше с Энни укромное местечко, начинает подруга.

— Плохо, очень плохо, — отвечаю я и рассказываю обо всем: о встрече с агентом, о расписании и, самое главное, о треклятом контракте, рассказываю все в мельчайших подробностей — так сильно въелись в память эти злосчастные часы в моей жизни! Весь рассказ я смотрю на свои туфли, в которых ужасно сводит ступни. Энни не перебивает меня, и я чувствую ее пристальный взгляд.

— Все очень плохо, Энни! — поднимая глаза, говорю я. Подруга без слов заключает меня в свои крепкие объятия. Я не нахожу ничего лучше, чем расплакаться, уткнувшись в плечо девушки.

— Тише, т-с-с. Все образумится, лучше скажи, что у вас с Гейлом? — лишь от одного имени мне становится хорошо на душе. Сквозь слезы улыбаюсь и, отстраняясь от Кресты, повествую о волшебной ночи — в рамках приличия, конечно. Хотя...

— Ну, ты прям бомба! Никогда не сомневалась, что ты ненормальная! — заливается смехом подруга, и я вслед за ней.

— Твоя очередь! Что у вас с Финником? И поподробней.

— Китнисс, он замечательный! Он изменился, и, знаешь, в лучшую сторону. Финник предложил мне снова встречаться, ты это знаешь, так вот... Раньше мы просто общались, как друзья, иногда выходили за грани дозволенного, но все же. А вчера он пригласил меня в кафе, и я согласилась. Для меня Финник никогда не был другом — он всегда был чем-то большим, и каждый раз я таяла при виде него. Только для Одейра я была компаньоном, собеседником...

— Стоп, вы были “друзьями”, но ходили в кафе и не пойми что делали по ночам. Я все правильно понимаю? — я делаю кавычки пальцами, потому что, видимо, для Энни он не был просто другом. Мои слова подтверждает участница этого сыр-бора:

— Но я его любила, так что я не причем, — поднимает руки вверх подруга, а-ля “Я сдаюсь”. — так ты будешь слушать? — я послушно киваю.

— Финник пригласил меня в кафе, и я пришла. Мы заказали чашку кофе и болтали о всяком. Потом нам принесли кусочек торта, хотя ни я, ни Финник его не заказывали. Неожиданно Одейр подошел ко мне со словами: “Энни, я виноват перед тобой, прости за все мои слова и поступки. Ты мне очень дорога и важна, я не могу нормально жить без тебя! Энни Креста, ты станешь моей девушкой?”. Представляешь, он сделал мне предложение... стать девушкой, а главное — он любит меня! Вместе с кусочком торта на блюдце лежали две подвески — я узнала их. Это были наши символы любви, я даже не думала, что он сохранит их. Когда мы расстались, я отдала ему свой кулон, — тут я обратила внимание на блеск в районе декольте. На шеи у Эн висел прямоугольный кулон с выгравированной золотой половинкой сердца.

— Я так понимаю, вторая половинка у Финна?

— Да. Правда здорово, это что-то вроде обручальных колец. И у Одейра черная гравировка, — “как символично”, — подумала я про себя, Энни — золото, которое поискать еще надо, а Финник... не зло, но он поступил плохо, когда обозвал мою подругу — поэтому у него черная сторона.

— Я рада, что ты счастлива! А если он тебя обидит, то пусть пеняет на себя! А, и еще, никогда не сомневалась, что ты ненормальная, — смехом высказываюсь я.

— Ха, раз так, значит, я просто обязана буду помочь тебе с Гейлом, но думаю, что помощь не понадобится!

— Тьфу, тьфу, — я стучу по деревянной двери кабинки. Энни фыркает — не верит она во все приметы.

***

После разговора с подругой стало легче, но присутствие Мелларка изрядно напрягало. Что-то выпытывать у него я не собиралась, но и не хотела оказаться с ним рядом — мало ли что. И это будет длиться целый год. Мои нервы не вытерпят. Уроки закончены, и теперь я могу отдохнуть, если так можно выразиться. На улицах стоят папарацци.

— Огненная Китнисс! — вспомнишь... кхм, вот и оно. Как тут не верить в приметы, а?! Однако сейчас не до шуток.

— Вот мы и встретились, — безразлично отвечаю я, натянув надменную маску и скрестив руки на груди.

— Ууу, меня тебе не испугать! На кого же ты так злилась, когда танцевала? На меня? Выходит, я тебе не безразличен? — пусть он и ставил в интонации вопросительные знаки, но Мелларк явно говорил факты.

— А бояться стоит! Ты видел, какая я. Если нужно — спалю заживо! Теперь мне не помеха ты или твоя прислуга, теперь я здесь главная! Так что избавь меня от своего присутствия, петушок, — откуда у меня столько смелости? Перечить Питу, по-моему, еще никто не смел. А хотя, какая теперь разница, я видела, как за мной хвостом ходят... ВСЕ! Пит потерял свою власть, люди тянутся к тем, кто круче и знаменитее. Теперь бриллиантами и вычурными тусовками их не заманить!

— Не. Смей. Мне. Указывать! Ты забываешься, я не люблю конкуренцию и всеми возможными и невозможными путями убираю врагов! Но я облегчу тебе тяготу наказания — ты очень ценный экземпляр, так что в начале я опробую тебя, а потом... Потом ты вновь обернешься мышью! В Твоей сказке о Золушке не будет счастливого конца, Мышь! — огрызается парень.

— Говорят, лучшая защита — нападение. Не уж-то Пит Мелларк боится меня? Запомни — теперь о тебе будут ходить лишь памятные речи, щенок! Китнисс Эвердин вышла из своего убежища. Прежней меня больше не существует, спасибо нужно говорить тебе. Ты сделал меня сильнее, умнее, хитрее! — что за чушь я несу! Но видя, как меняется выражение Мелларка, думаю, я убедила его. Я и вправду изменилась, но становиться такой же грубой, алчной и задирой не собираюсь.

— Тогда стоит меня отблагодарить. Даю тебе последний шанс — сегодняшнюю ночь ты проведешь со мной. — сдаваться не в правилах Пита, но этот бой он уже проиграл, второй проигрыш. Я чувствую его испуг и страх каждой клеточкой тела, и меня это устраивает.

— Ты теперь знаешь, какого это — быть мной! Пора меняться местами. Теперь я — Королева и, боюсь, сегодня твою постельку будет некому согреть. Прощай! — я взмахиваю рукой и удаляюсь.

Около выхода из школы замечаю блондинистую копну волос — Диадема. Пора платить по счетам. Я знаю, что если наш “звездный” мальчик не найдет девушки на ночь, то придет Диадема, а мне совсем этого не хочется. В какой-то мере мне даже ее жаль.

— Диадема! — окрикиваю я девушку. Я бы не стала делать то, что задумала, если бы со мной была Энни, но она убежала с Финником. Кстати, об Одейре — он сдружился с Мелларком, это мне не на руку. Думаю, у Энни получится его образумить.

— Китнисс? Я чем-то могу помочь?

— Не хочешь пройтись со мной. Я знаю, ты хотела стать моделью. Может, получится осуществить задуманное? — вижу, как вспыхивают глаза блондинки от услышанного, — добыча попалась на крючок.

— Да, но мне не нужна помощь...

— Брось, просто пройдемся до ворот школы, — она согласно кивает и выходит со мной из школы. Я беру ее под руку.