========== Mockingjay Part 2 Drabbles №1 ==========

Я смотрю на то, как Китнисс вынимает из кармана ключи от моих наручников. Они тихонько звякают, как будто задели что-то маленькое и твердое, что лежит там. Она размыкает наручники и запихивает ключи обратно к себе карман таким собственническим движением, как будто то, что она там держит, нужнее ей, чем собственная жизнь. Я растираю затекшие запястья, стараясь вернуть пальцам привычную гибкость.

Когда я поднимаю глаза на Китнисс, я замечаю в ее глазах такое безумие, что на миг меня охватывают подозрения. Голоса, которые Сноу запихнул мне в голову, ярятся, нашептывают мне, что она переродок, что доверять ей нельзя, но я отгоняю их усилием воли. Нет! В ее серых глазах вовсе не безумие переродка. Это отчаяние — такое же, как отчаяние нашего расставания под деревом молний, где прозвучало еще одно вынужденное «прощай». Встретимся в полночь. Обещание, которое мы сдержали невероятно извращенным образом в Тринадцатом. Я был охвачен продиктованной мне охмором невероятной яростью. Теперь же я хочу лишь уберечь ее от этой миссии и затаиться вместе с ней в каком-то безопасном месте, где никто и никогда нас не найдет.

— Слушай, — говорит она. — Не делай никаких глупостей.*

— Не буду. Это только на крайний случай. Обещаю, — я хотел сострить, только не вышло.

Помедлив, она простирает руки и обвивает ими меня за шею. Она по доброй воле меня касается, и это заставляет меня колебаться, замереть на месте, пока внутренний импульс, который гораздо старше, чем пережитые мной пытки, сильнее, чем голоса в моем мозгу, не вынуждает меня тоже ее обнять. Руки дрожат от воспоминаний о ее теплом теле в моих объятьях, когда оно не сулило угрозу, а обещало защиту от наших общих страхов. Я купаюсь во всех воспоминаниях о том, как мы прежде обнимались: на публику, перед капитолийскими камерами и в тишине нашего купе в поезде, когда нас не видел никто. О ночах, которые мы провели вместе, обнявшись, и о которых Капитолий не был осведомлен. В них я уверен. Эти воспоминания лишены холодного сияния. Они сладостные и нежные, но теперь они навеки для меня потеряны, и осознание этого причиняет мне самую острую боль, которую мне до сих пор приходилось испытывать.

Она прячет лицо на моем плече, теплый выдох ощущается на коже, и я думаю о Квартальной Бойне, о том, как она цеплялась за меня, когда Финник вернул меня к жизни. Это воспоминание тоже уцелело, и я прихожу к выводу, что она всегда хотела, чтобы я жил. И этот вывод, который пришел ко мне слишком поздно для нас обоих, всаживает в сердце еще один острый клинок боли.

— Ну, что ж, — она отпускает меня с глубоким, сдержанным вздохом, и я ощущаю невероятную пустоту.

— Пора — произносит Тигрис. Китнисс целует её в щеку, натягивает шарф до самого носа и идет вслед за Гейлом на холод.

Я жду несколько минут, прячусь под капюшоном и делаю шаг на широкий капитолийский бульвар. Снежинки, холодные и острые как иглы, впиваются в мое лицо. Солнечный свет пытается просочиться сквозь снежную завесу, и в этом сероватом свете я различаю дрожащие толпы, бредущие в сторону Президентской Резиденции. Высокая фигура Гейла мелькает вдалеке и скрывается в объятьях пурги, и я принимаю решение.

Может, я больше и не имею для нее того значения, как прежде, но одну вещь я еще в силах для нее сделать. Вместо того, чтобы, как обещал, отправиться в противоположном направлении и, может быть, отвлечь внимание на себя, я иду вслед за ними. Не знаю, что я собираюсь сделать, но кое в чем я полностью уверен. Я должен идти туда же, куда идет Китнисс, не важно, куда приведет этот путь. Мне не удастся оставить ее позади, как и моё истинное «я». Я должен следовать за ней хотя бы ради памяти о том, чем мы когда-то были друг для друга.

*канонические диалоги, как всегда приводятся по изданию АСТ