— Если мне удастся заставить маму оторваться от телефона. — Они заулыбались, и даже Кей начала чувствовать себя лучше. Они снова поцеловались, и она почти попросила Джона остаться. Он медлил, будто собирался спросить, мог ли он остаться. Но он сжал ее руку и ушел, чтобы вернуться домой и успокоить свою мать, и для Кей было слишком поздно, чтобы передумать.

Ей хотелось легкости в отношениях, не погружения, которого хотела для нее Тэм. Они должны быть вместе, потому что хотели, а не потому, что должны. Но она и Джон хотели разного? Если так, то что?

Кей смотрела новости весь вечер, пытаясь делать домашнюю работу, но это был провал. Было трудно сконцентрировать мысли на алгебре, когда по телевизору шел бесконечный парад политиков и комментаторов с предсказаниями бедствий и заверениями, что все прекрасно. Глупо, потому что ничто не было прекрасно. Она могла чувствовать, как баланс мира смещался. Возможно, потому что она была частью этого. Человек, который ездил на драконе. Она продолжала ожидать, как изображения ее и Артегала появятся на экране. До сих пор это не было обнародовано.

Но на данный момент она и Артегал были в безопасности, и пока ничего иного не произойдет, так и будет.

Приблизительно в десять, позвонила мама и сказала ложиться спать. Или, по крайней мере, подумать о том, чтобы лечь спать и поспать немного. Кей уже давно прошла тот возраст, когда ее укладывали поспать. Но пока все было тихо, она согласилась. Утро наступит быстро, если она поспит. Предполагая, что она могла заставить себя заснуть.

Сирены разбудили Кей. И много: пожарные машины, полицейские автомобили, машины скорой помощи. Казалось, что каждая машина помощи в графстве была на дороге и неслась к бедствию.

Сирены воздушной тревоги тоже выли.

Она села в постели, отодвинула занавеску, но ничего не увидела, кроме проезжающей машины с сине-красной мигалкой. Ее окно выходило далеко от центра города Серебряной Реки, куда направлялся полицейский автомобиль. Она не могла видеть ничего другого.

Девушка перешла в гостиную и включила телевизор. Два часа ночи, и новости Грейт-Фолс, Монтана, находились в режиме радиовещания. Буквы в углу объявили о ПРЯМОМ ЭФИРЕ.

Довольно взволнованный репортер (женщина) уставилась в камеру и читала текст:

— …пожарные в первую очередь локализуют пожар, чтобы он не перекинулся на другие постройки.

Далее камера сместилась, показывая обстановку. Кей узнала начальника пожарной части, его лицо средних лет было красным от натуги, сияло от пота, и было перепачкано сажей. Он был в шлеме и большом пальто. Пожарные машины стояли фоном. Кроме мигающих аварийных огней на улице было темно, и ничего не было видно. Ничто не давало указаний на расположение пожара.

Где это? Сердце Кей учащенно забилось. Все могло сгореть дотла?

Начальник пожарной охраны сказал:

— Нам просто повезло, что сегодня нет сильного ветра. Мы могли бы потерять весь город за несколько минут. Сейчас у нас есть хороший шанс укротить огонь к утру.

Снова репортер:

— Шеф Перес не раскрывал детали, но сказал, что было несколько серьезных травм, и люди были перевезены в больницу. Опять же, я в центре Серебряной Реки, где горят правительственные учреждения…

Ее сердце едва не остановилось. По крайней мере, это была ночь. Здания были пусты. Ее родители не работали, за исключением неприятностей на границе, тогда они не переставали работать.

Она взяла сотовый из спальни и набрала мать. Звонок перешел на голосовую почту.

— Дерьмо, — пробормотала она. Все в городе, кто хоть отдаленно имел официальную позицию, вероятно, озвучивал ее либо на месте или по телефону. Ей нужно было постоянно следить за новостями и получать одностороннюю отфильтрованную версию происходящего. Или нет.

Она быстро переоделась, натянула джинсы, толстовку и походные ботинки. Она снова позвонила маме, потом папе. Ни один из них не ответил, что было неудивительно. Без сомнения, они были слишком заняты, чтобы поговорить с ней. И она знала, что лучше пойти в город.

Но она совершенно не собиралась никому мешать. Просто хотела спросить у того, кто знал, что происходило. К тому же, этой ночью ей было определённо не уснуть, и она не хотела ждать до утра, чтобы получить свежие новости. Мама и папа могли наорать на нее за то, что она ушла из дома, но на этом бы все и закончилось. И она бы приняла это как справедливую расплату на выяснение ситуации. Она села в джип и тронулась с места.

Оранжевое зарево расползлось над всем городом, языки пламени освещали ночное небо, высоко вздымаясь и мерцая. Кей и раньше вдалеке видела пожары, похожие на этот и издающие такой же звук — постоянный треск дерева. В воздухе пахло сажей и пеплом. Но этот пожар был не вдалеке, он был прямо посередине Серебряной Реки. И ей приходилось щуриться от яркого света.

В шести кварталах от ее дома были перегорожены улицы. Красно-синие мигающие огни резали глаза. Ей казалось, что она не до конца проснулась, голова была как в тумане, словно она и не вставала с кровати и просто видела сон. Она припарковалась на обочине, вышла из машины и пешком пошла к месту катастрофы. Она была не одна такая. Вокруг полицейских ограждений собралась толпа, люди жались друг к другу, задавая один и тот же вопрос: «Что происходит?»

— Кей! Стой! — окликнул ее кто-то. Она узнала голос, это был один из помощников ее отца, он звал ее, открыв дверцу свой машины через дорогу. Кей встрепенулась. Кто-нибудь, кто мог ответить на ее вопросы — это все, чего она хотела. Помощник Кэлбах мог ответить на ее вопросы.

— Что происходит? Что горит? Я не могу связаться с родными. Вы видели их? Где мой папа? — Она не думала, что будет так паниковать. Должно быть, так себя чувствуют при землетрясении, когда все телефоны выходят из строя, и ты не можешь узнать, живы все или мертвы.

Когда он пересёк улицу и взял ее за руку, она поняла, что дело плохо. Слишком напряжённо его пожатие. У нее сердце ушло в пятки.

Он взял рацию в плечевом кармане.

— Да, здесь Кей Уайетт. Что мне следует делать? — Она не смогла разобрать ответ, проскрипевший в приемнике, но он его не обрадовал. — О'кей, понятно. — Он выключил приемник и повел ее к машине. — Пойдем.

О́на уперлась:

— Подожди немного, куда мы идём. Что происходит?

— Твои родные в больнице. Я тебя сейчас туда отвезу.

В этот момент ее мозг отказался работать. Она позволила посадить себя на пассажирское сидение его патрульной машины. Они поехали, вокруг мелькали огни и выли сирены. Люди постоянно разбегались с дороги. Все было нереально.

— Что случилось? — наконец-то спросила она, когда к ней вернулся дар речи. — Они ранены?

— Твой отец, — сказал он с мрачным выражением лица. — Он первым прибыл на место. Было дежурство ночного диспетчера, и твой отец пошел удостовериться, что она выбралась. Это было ужасно.

Кей опустила голову на ладонь и попыталась не представлять это «ужасно». Подожди со слезами, пока сама все не увидишь.

— Элис — твоя мама — поехала в больницу вместе с ними.

— Почему никто не позвонил мне? — Произнесла она осипшим, срывающимся голосом.

— Это произошло двадцать минут назад! Мы с трудом соображали! — Его лицо перекосилось, и Кей была шокирована, осознав, что он тоже сдерживал слезы. — Мне жаль, — тихо произнес он. — Я не хотел орать. Просто мы все потрясены.

Помощники ее отца были для нее почтенными дядюшками и тетушками. Они присматривали за ней. Были ее опорой. Видя помощника Кэлбаха в таком состоянии — с горьким выражением лица и сгорбленными плечами — Кей едва не разрыдалась прямо там.

Вместо этого она обхватила себя руками и уставилась перед собой, стараясь оставаться безучастной.

Больница была не в городе, а в нескольких милях от него по магистрали. Она не была большой, лишь приёмное отделение и несколько кабинетов врачей, для обслуживания отдаленных районов. С серьезными случаями люди ездили в Великие Водопады.

Она пыталась убедить себя, что если бы с ним случилось что-то серьезное, его бы доставили вертолетом в Великие Водопады. Так что он будет в порядке.