Моя собеседница ответила практически сразу, не колеблясь:
– Хорошо, я согласна.
Хотя бы поторговалась ради приличия, что ли.
– А деньги-то у тебя есть, детка?
– И никакая я вам не детка; у меня, между прочим, имя есть! И деньги, кстати, тоже! – Она ткнула мне под нос нечто вроде прямоугольной пластиковой карты. – Мой папа….
– Хорошо-хорошо, я понял.
Кажется, девчонка не на шутку обиделась. Я же сделал себе зарубку в памяти: впредь со своим нанимателем следует обращаться чуточку повежливее. А, кстати, каким образом я собираюсь выполнить свое обещание? Ладно, потом помозгуем. Сейчас организму крайне необходимо отдохнуть и расслабиться, раз уж мне не светит немедленная госпитализация. Все тело болит, а голова похожа на мыльный пузырь: такое ощущение, что стоит к ней прикоснуться, и она лопнет. Как ни хорохорься, как ни выпендривайся перед инопланетной красоткой, а все равно умом понимаешь: автомобильная авария не прошла для тебя даром.
Наверное, вид у меня был сейчас действительно не очень здоровый, поскольку моя новая знакомая сама предложила мне немного поспать и даже показала, как кресло переводится в горизонтальное положение, превращаясь в узкую, но вполне функциональную койку. Прилегла и сама, проделав в точности такие же манипуляции и со своим креслом, затем произнесла вслух несколько непонятных слов, и кабина гелиостропа погрузилась во тьму.
Сон упрямо не шел ко мне. Да оно и немудрено, впрочем. Череда недавних событий кого угодно выбила бы из колеи. Кого угодно, но только не эту… я скосил глаза и украдкой окинул взглядом ангельское личико своей соседки. Ну надо же – спит! И, между прочим, умудряется посапывать при этом так беззаботно, что поневоле зависть берет. Вот уж у кого крепкая нервная система! Мысли мои стали путаться, перескакивать с одного на другое. Почему-то вспомнилось, что имени девушки я так и не удосужился узнать; надо будет, при случае, обязательно исправить эту оплошность, но все это будет потом… потом, а сейчас…
«Утани гепоцитани! Утани гепоцитани! Крипко! Крипко!»
Моя кровать внезапно всколыхнулась, что-то в ней жалобно скрипнуло, а затем она будто схлопнулась, едва не размазав свое содержимое, то есть меня, по лицевой части кабины. К счастью, помешали этому очень кстати выскочившие непонятно откуда привязные ремни, накрепко зафиксировавшие мое тело в сидячем положении. Теперь кровати как таковой не было: буквально в считаные мгновения она приняла свой первоначальный вид водительского кресла. Да что, в конце концов, здесь происходит, черт побери? Я был уверен, что не произнес эти слова вслух, но девица каким-то образом все-таки умудрилась на них ответить:
– Аварийная ситуация. Сейчас поисковая система гелиостропа ищет ближайшую пригодную для жизни планету для того, чтобы совершить на ней вынужденную посадку. Не беспокойтесь.
Она еще меня утешает! Стараясь, чтобы голос мой прозвучал как можно более нейтрально, я позволил себе поинтересоваться:
– А что случилось-то? Из-за чего весь этот сыр-бор?
– Даже не знаю.
– А кто знает? Может быть, я?
На мою колкость блондинка никак не отреагировала. Казалось, она напряженно ждала чего-то важного, что должно было сейчас произойти, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Внезапно корабль дрогнул, нос его ощутимо повело вправо, а из скрытых динамиков вновь полились слова незнакомой речи. Только теперь она позволила себе расслабиться – я понял это по тому, как опустились ее плечи.
– Что, хорошие новости?
– Да, гелиостроп нашел неподалеку подходящую планету, и сейчас мы направляемся к ней.
– А мог и не найти?
– Ну конечно же, – она была не на шутку удивлена, что я не понимаю таких, казалось бы, очевидных вещей, – планет, пригодных для жизни, в галактике не так много. Расстояния между ними зачастую настолько огромны, что требуется немало времени для того, чтобы преодолеть их.
– То есть если бы он не нашел сейчас нужной планеты, то мы могли погибнуть?
– Вполне вероятно. Нет, планету он бы нашел, не мог не найти, но если бы она находилась чуточку дальше, чем следовало, то мы бы до нее просто могли не успеть добраться.
Теперь до меня дошло, наконец, что же заставило поволноваться мою блондинистую попутчицу.
– Ну что я могу сказать? Рухлядь у тебя, а не космический корабль. Китайская поделка, одним словом.
«Кстати, а как мы умудряемся друг друга понимать?..» – Новая мысль пришла мне в голову совершенно внезапно, и неслабо озадачила. А действительно? И почему я раньше не задумался над этим вопросом?
– Нашему обоюдному общению помогает лингвин, который живет у меня вот здесь, – она неопределенно покрутила пальцем у своего правого виска. – Или здесь. Временами он перемещается, ему тоже скучно долго жить на одном месте.
– Это еще что за зверь такой?
– Разумный симбионт. Вы и этого не знаете?
Я тактично промолчал. Теперь моя попутчица предстала передо мной в совершенно ином свете. Я смотрел на это милое личико, любовался безбрежной голубизной ее прекрасных широко распахнутых глаз, а сердце мое переполняла острая жалость. Господь мало того что сотворил это чудо блондинкой, так еще и позволил себе вдосталь поиздеваться над ней! Ну откуда, откуда, спрашивается, взяться в этой маленькой головенке крупицам мозга, если в ней, ко всему прочему, еще и обосновался какой-то космический паразит, ползающий в черепной коробке туда-сюда как по Бродвею? Бедняжка.
– Ты не в курсе, планета, на которую мы сейчас летим, обитаема?
Она беспомощно пожала узкими плечиками:
– Не в курсе, но очень скоро мы это узнаем.
– А заранее никак нельзя?
– К сожалению, для того чтобы получить доступ к хранящейся в базе данных информации, необходимо перейти в режим ручного управления: автопилот полностью контролирует все системы гелиостропа, включая, кажется, даже систему жизнеобеспечения.
Очень жаль. Что ж, остается только ждать, пока поврежденная машина не выполнит свою задачу. Ждать и надеяться на лучшее.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем динамики вновь заговорили, а сквозь стекла космического автомобиля я смог созерцать никогда не виденное ранее зрелище: приближение неизведанной планеты – крошечной голубой бусинки, плавающей в безбрежных глубинах космоса.
Впрочем, не такой уж она оказалась и крошечной. С каждым мгновением планета становилась все больше, наползая на нас, словно бульдозер на подлежащий сносу газетный киоск. Через некоторое время на ней можно было уже разглядеть материки и океаны, чуть позже – даже ниточки рек, венозными артериями опоясывающие и гряды величественных гор, и нескончаемые лесные массивы приятного каштанового оттенка.
– Смотрите-ка, город! Город! – Девчонка заметила его первой и теперь едва ли не прыгала от восторга в своем кресле.
Я же, раздосадованный, что прошляпил эту гигантскую уродливую проплешину на теле готовящейся нас приютить красавицы-незнакомки, сподобился лишь сердито насупить брови:
– Ну, город… Неизвестно еще, что нас там ожидает.
Реплика моя осталась без ответа. А зря. Между прочим, я был уверен, что чертовски прав. Эфир-то молчит. Никаких запросов, никаких разрешений на посадку. Даже я понимаю, что это совсем не нормально. Неужели существам, населяющим планету, абсолютно без разницы, что за корабль к ним приближается и с какими намерениями?
Гелиостроп между тем, порыскав по орбите, словно собака-ищейка, вдруг целенаправленно пошел вниз с такой скоростью, что завтрак, съеденный мною еще утром в придорожной забегаловке, начал настойчиво проситься наружу. К счастью, все на свете имеет и свое начало, и свой конец – падение наше сменилось плавным скольжением над древесными кронами, а затем прекратилось и оно, когда компьютер корабля без малейших сомнений бросил судно в образовавшийся просвет между ними.
– Все, вставайте, приехали.
Неужели? Я приоткрыл левый глаз и оценивающе осмотрел им кабину. Кажется, никаких повреждений нет, вынужденная посадка прошла вполне удачно.
