Донецк в период майдана.

***

Конец осени и начало зимы 13-го второй майдан в Донецке не сильно волновал местных жителей. Более подробно его стали рассматривать во всех ракурсах в январе 14-го, когда начались агрессивные действия аппарата Януковича жёстко реагировать на протест митингующих. По факту мы воспринимали это как началом каких-то военных действий в самом сердце столицы.

События раскручивались со скоростью света, слухи, если можно так выразиться, распространялись ещё быстрее. Люди стали массово снимать деньги с электронных счетов. Банкоматы по всему городу были пусты - инкассация физически не успевала заправлять их новыми купюрами. Шли слухи о закрытии банков, ведь такое дикое, но в полнее объяснимое, желание клиентов сохранить свои сбережения могли оставить банки без "живых" денег, что могло привести к банкротству. Стали пустеть прилавки, потому что скупались продукты фактически оптом: сахар, мука, крупы, свечи, спички, мыло.

Каждое утро, подымаясь на работу и направляясь в ванную комнату, я смотрел, в первую очередь на градусник за окном, который показывал -17. Иногда на несколько градусов выше, иногда - ниже. После заварив кофе, включал новости и наблюдал, что творится в Киеве. Силовики применили чудовищный способ разгона, которым пользовались при разгоне футбольных фанатов в Турции - поливать толпу из брандспойтов в лютый мороз. В этот момент моё сознание, ещё не отошедшее от сна, родило жуткую мысль: "применение пулемётов против толпы могло оказаться более гуманным средством в такую погоду".

Безусловно, после таких методов Янукович упустил и без того единственный шанс взять контроль в свои руки. По моему субъективному мнению, этот был переломный момент в его позорном побеге из страны. Но ведь он мог решить всё очень просто и быстро только одним своим поступком. Вместо того, чтобы избегать Майдан в самом зачетке, улетая то в Китай, то ещё куда-то, откровенно игнорируя начинающуюся революцию, мишенью которой он был сам, ему следовала собрать в кулак всю волю и прийти на Майдан.

Может быть это наивно, но надо расставлять приоритеты в одном: ты президент, ты гарант конституции, ты отец каждого гражданина в независимости от того, отдал он за тебя свой голос на выборах или нет. Но самое главное - ты политик и дипломат. Язык - твоё самое страшное оружие. Убеждение, дискуссия, аналитика. Нужно было просто подняться на сцену стать на колени и попросить прощение за то, что не хватило мудрости принять решение как по ассоциации, так и в работе с митингующими. После этого нужно было сделать сверх мудрое решение - отдать распоряжение на организацию всеукраинского референдума о вступление в членство в ассоциацию. Это был бы демократичный поступок. И это было бы гарантией победы на следующих президентских выборах и ростом процента доверия к Януковичу как к умелому политику.

Вместо этого он ничего не мог придумать хуже, как силовой разгон, убийства, при-влечение криминала, "титушек", полной воле действий правовых структур, который вначале с "гуманностью" разгоняли протест, сваливая с ноги протестующего и вчет-вером "кормили до сыта" дубинками, а уже со временем применяли огнестрельное оружие. Причём стреляли аккурат в жизненно важные органы, сердце, голову, а бо-лее искусные снайперы умудрялись выбивать глаз. Очень много людей остались ин-валидами.

Рассматривая это в новостях, безусловно, большинство людей Донбасса поощряли такие методы разгона. Более наивные же, клевеща на "западенцев", с улыбкой го-ворили: "до нас этот беспредел не дойдёт, и слава Богу" - сами того не понимая, ка-кую жуткую вещь он сделает через несколько месяцев, пойдя на референдум, и про-голосует за отсоединение Донбасса.

В этот момент стали появляться невиданные ранее активисты, которые не боясь законов, стали проводить в публичных местах города откровенно противозаконные акции, настраивающие местное население отсоединиться от Украины, крича во всё горло, что мы - русские!

Одним из таких был Павел Губарев.

Можно смело сказать, что на медийном пространстве Донбасса он стал колоритной фигурой за несколько недель. Его спичи слушали взахлёб, но более подготовленному и образованному слушателю эти слова казались абсурдными и беспочвенными. Но мы тогда и представить себе не могли, к чему они приведут в итоге. После того, когда весной произошла аннексия Крыма, а в Донецке митингующими стали взламываться здания милиции, прокуратуры, СБУ, тогда закрались страшные мысли, что же будет?

Губарев наравне с другими соратниками стали пропагандировать Новороссию и ДНР, оперируя искривлёнными историческими и политико-экономическими фактами толкая людей на отсоединение, это было как никогда вовремя в виду неопределенности политического вектора самой Украины. Ведь по факту, с начала года до самого лета не было ни президента, ни парламента. Хаос и анархия. Никто не знает что делать, тем более Крым потерян.

Первые неприятные лично для меня фрагменты из дайджестов новостей, в кото-рых показывали, как толпа забирается на крыши здания администрации и сбрасыва-ет Украинский флаг, а те, которые стояли снизу, после падения ткани топтались и плевали на него. Что случилось с людьми за несколько месяцев, я не понимал, но уже держал в мыслях, что будет проливаться кровь.

Но на Донбассе, а в Донецке в частности остались патриоты Украины. Они остались там до сих пор, когда полным ходом идут боевые действия. Они ждут и верят. И то-гда, в 2014-м они собирали не многочисленные митинги с призывом опомниться.

И что было с ними в момент этих митингов? Их жестоко разгоняли, применяя под-ручные средства, биты, кастеты, ножи. Да, были случаи убийств. Мне было больно и одновременно приятно только из-за того, что на этих митингах принимали участия многие мои друзья, которые оказались истинными патриотами Украины. В итоге им пришлось уехать в Киев, равно как и мне.

На одном из фото изображён мой друг, с которым я познакомился уже в Киеве. Он рисковал жизнью, чтобы подняться с флагом на терекон.

Поступок настоящего патриота.

Титанический поступок фанатов и ультрас Донецкого "Шахтёра", которые в марте дали понять, что видят наш родной футбольный клуб только в чемпионате Украины.

Но, к сожалению, здравый разум оказался безоружным против дикой глупости. Начинались первые подготовки к референдуму. Украинские новости каждый час предупреждали о том, что это противозаконно, в супротив этому, в Донецке говори-ли о том, что всё пройдёт как в Крыму и уже летом Донецк и Луганск станет субъек-том Российской федерации.

Мои друзья и знакомые, которые ожидали отсоединения как манны, уверяли ме-ня, что мы заживём лучше после того как отсоединимся, а когда вступим в состав России, будет сладкая жизнь. Я улыбался и говорил в ответ, что если в России сейчас сладкая жизнь, значит Уганда, столица мировой демократии. С меня смеялись. Кру-тили пальцем у виска в ответ на мои убеждения о том, что после референдума нач-нётся война, что вы обрекаете своих детей в зрелые годы брать в руки оружие, что каждая капля чернила в шариковой ручке, после того, как вы ею своей рукой поста-вили галочку на бюллетени, равна не одному десятку литров пролитой крови в буду-щем. "Россия не позволит кровопролитию" - говорили они мне, "надо будет, сами возьмём автоматы и отстоим наши земли". "Вы одни из первых, кто уедет от сюда, когда прогремит первый выстрел" - сказал я и ушёл.

Так и получилось. Донецк стали покидать после того, как ВСУ применили авиацию и откинули врага от аэропорта. Те, кто говорил, что возьмёт автомат в руки, те уехали первыми. А сколько "бойцов" осталось до сих пор? Не забуду свой первый обстрел. Когда с завода, на котором я работал, мы выезжали на автобусе домой, произошёл обстрел со стороны Авдеевки, потому что в ста метрах от нас, в комбинате шахты Бу-товская сидели "Сомали" и Гиви. Снаряды попали на проходную нашего завода, сделав инвалидами многих людей и забрав жизнь одного сотрудника. Когда мы вышли из автобуса, похожего на смятую пачку сигарет, мы направились обратно на завод в укрытие. И подходя к проходной увидели весь кошмар и ужас.