- Лечить тебя пришел. Разве не видно? – он выложил на стол фрукты и упаковку конфет. Да, вторые определённо помогут моему самочувствию. – Конфеты – настроение поднять. Так что не гунди, - он осмотрел меня с ног до головы, и только потом я поняла, в каком положении предстала пред преподавателем. Лохматая, с пучком на голове и в мягком махровом халате. Мда, красотка.

- Я быстро, - смущенно пискнула я, тут же скрываясь в комнате. Быстро натянув удобные домашние штаны и любимую толстовку, я наскоро расчесала спутавшиеся волосы и тоналкой убрала круги под глазами. Краситься не было необходимости – и так уже видел мою физиономию.

- Веник реактивный, - усмехнулся учитель, со стуком входя в мою комнату. Благо, она была убранной. – Посмотришь на тебя и в болезни усомнишься, - и снова эта улыбка. Хитрая. Наглая. До мурашек. – Пошли, я уже почистил апельсины и заварил тебе специальный мятный чай.

Два раза меня звать не пришлось.

Конечно, кроме чая с фруктами, меня напичкали и таблетками. Хотя это и было не обязательно - я до этого уже выпила одну из прописанных отцом таблеток, преподаватель был непреклонен. Пришлось согласиться и влить в себя горькую микстуру. Изверг.

Удивительно, но время летело незаметно. Этот язва оказался очень приятным собеседником. Он легко подбирал тему, скрашивая моё время. Даже с домашним заданием помог разобраться. Правда шутил часто, по поводу моих «разболевшихся и тупеющих» мозгов.

- Виктор Сер… - он нахмурился и прервал меня.

- Вихрова, прекрати ты уже выкать и обращайся ко мне по имени. У нас разница-то… лет пять? – он вновь улыбнулся, извлекая из упаковки конфету и отправляя её в рот. - Я тебе не дядя старенький. Я в самом рассвете сил, а ты со мной выкаешь, как с семидесятилетним дедом.

- Тогда и Вы… ты ко мне по имени обращайся, - потребовал я, несильно толкнув преподавателя в плечо. Он на моё заявление вновь залился смехом, вызвав моё непонимание. – Что смешного? – поинтересовалась я, не сводя взгляда с его улыбки.

- Ты, - он пожал плечами, укладывая голову мне на колени. – Глупая и смешная, - вытянувшись на диване, на который мы уже успели перебраться из кухни, Виктор сомкнул свои глаза, позволяя мне внимательно рассмотреть себя. Он был симпатичный. Все девушки нашего вуза это признавали. Характер получше - и толпа студенток носилась бы за ним хвостиком. Волосы густые, светлые. Лицо миловидное, но не слащавое, с отчетливо выделяющимися скулами и ямочками на щеках. И глаза. Карие. Хитрые и такие глубокие. – Маш? – я даже не заметила, как, замечтавшись, совершенно упустила тот факт, что преподаватель уже которую минуту так же внимательно осматривал и меня. Вот черт. – Все-таки обморок был от моей красоты?

- Да ну Вас,… тебя! – буркнула я, отвернувшись от ухмыляющегося Виктора. – Только подумала, что ты нормальный, как…

- О, так ты обо мне думала! – он подскочил с дивана и приблизился к моему лицу. – И что же я делал в твоих фантазиях? – взгляд хищный и пытливый. Боже, нельзя же так смотреть, один взглядом будоража.

- Молчали, - недовольно пробубнила я, неуверенно отстраняясь и вжимаясь в спинку дивана.

- Хм, так тебе нравится в тишине.

- Изверг!

========== Поцелуй, или, кажется, я люблю этого изверга. ==========

Он ходит ко мне, как к себе домой. Сначала на пары, а потом в гости. Сидит на диване, сгребая меня в охапку, и долго рассказывает о прошедшем дне. Виктор даже пару раз пересекается с моим отцом, и, что удивительно, быстро находит с ним общий язык.

- Я очень признателен Вам за заботу о моей непутевой дочери, - шутит как-то отец, а я вновь краснею пятнами. Рядом с учителем по-другому не получается. По-другому не хочется. Я уже настолько привыкла к его обществу, что даже представить не могу, что это может закончиться.

- Меня выписали. Завтра вновь за учебу, - делюсь с ним я, устраиваясь подмышкой. Рядом с ним тепло, комфортно, а еще он пахнет великолепно. Корицей, кардамоном и вишней. Запах насыщенный, пряный и уже такой знакомый.

- Да? Это же здорово! - он улыбается во все тридцать два. Улыбка такая яркая, настоящая, что я сама в ответ улыбаюсь непроизвольно. – Теперь я тебя еще чаще видеть буду, - он заглядывает мне глаза, будто реакцию заметить пытается. А я и реагирую. Вновь краснею, и отдалиться пытаюсь. Только вот не получается. Он валит меня на диван и нависает сверху, любое отступление аннулируя. – Мария, хватит от меня скрываться и шарахаться, - мурлычет, словно кот, утыкаясь носом мне в шею. – Я ж тебя не съем. Максимум – покусаю, - когда он, в подтверждение собственных слов, несильно прикусывает кожу на моей шее, мне кажется, что у меня заново температура поднимается. Господи, я же брежу?

- Виктор, что Вы, в смысле, что ты делаешь? – я чувствую его горячее дыхание на своей шее. Ощущаю его руки, удерживающие мои запястья. Мне жарко. Душно. – Это уже не смешно!

- А я и не смеюсь, Маш, - губы прошлись выше, коснувшись мочки уха. – Я вполне серьезен, - подхватив мочку губами, Виктор начал мучать ее. Громкий вздох сорвался с моих губ. Воздуха не хватало совершенно. – Я просто делаю то, что давно хотел. С первого дня, как тебя увидел у себя на лекции, - руки соскользнули с запястий, обвив талию и вплотную прижав меня к разгоряченному телу. – И тут здравствуйте, она на лекции ходить перестала. Мелочь пузатая, - фыркает, осыпая шею мелкими поцелуями. Блаженно смыкая глаза, я наслаждаюсь его словами и прикосновениями.

Когда его губы накрываю мои, обдавая горячим дыханием и вовлекая в поцелуй, я не сразу ориентируюсь. Лишь спустя несколько секунд, послушно размыкая губы и впуская его язык в свой рот, я начинаю отвечать на этот поцелуй. Его губы такие мягкие, а поцелуи такие жадные. Я чувствую, как полностью расслабляюсь, ощущая несмелые целомудренные ладони, исследующие мою спину.

- Мелкая, я дома.

Папа, как же ты… вовремя? Или все-таки нет?

Идти на пары не хотелось совершенно. Кутаясь в шарф и на ходу повторяя пересказ по английскому, я никак не могла запомнить последние строчки. В голове раз за разом всплывала сцена вчерашнего вечера. Ох, как же мне вести себя с ним на паре? Выдержу ли?

Первые три пары прошли просто отлично. Я настолько соскучилась по ребятам, что просто не расставалась с ними. Это было взаимно. Они рассказали мне все, что произошло за то время, пока меня не было. В общем, я чувствовала на себе внимание всей группы.

- Я сяду с тобой? – Владимир, один из моих одногруппников, подошел ко мне, опускаясь рядом. – Ты же не возражаешь?

- Конечно, присаживайся, - улыбнулась я, вступая в небольшую беседу с одногруппником. Я даже не сразу заметила, как в аудиторию вошел Виктор. А вот он меня заметил сразу.

- Вихрова, не успела явиться, как уже шашни крутишь? – Виктор был в бешенстве. Глаза сужены, а в зрачках так и плещет недовольство. – Раз столько сил, к доске пойдешь первая.

Нет, он серьёзно? Изверг!

Он меня нагло мучал! Своими взглядами, тихим шепотом, который могла расслышать только я. Неуловимыми прикосновениями, который мне, кажется, уже просто мерещились. Он не боялся попасться. Он знал, что этого не случится.

- Ты – моя, Вихрова, - прошипел он, наклоняясь и записывая условие рядом со мной. Горячее дыхание едва уловимо мазнуло по щеке. Изверг! – Что ж, практически правильно, - ухмыляется, разворачиваясь к одногруппникам. – Садись, Мария. А теперь к доске пойдет Миронов. Что ж, Владимир, прошу.

Я говорила, что он изверг? Так вот, повторюсь.

Когда все покидают аудиторию, меня нагло прижимают к стене и грубо целуют, оттягивая нижнюю губу и тут же зализывая укус. Я чувствую, как земля вновь уходит из-под ног, а весь мир замирает на одном человеке. Меня ТАК не целовали ни разу.

- Будешь общаться с мальчиками – экзамен они не сдадут. Ясно?

На его заявление я смеюсь в голос. Утыкаюсь ему в плечо и не могу остановиться. Чертов собственник. Злобный преподаватель. Мой.

- Ясно, Виктор Сергеевич. Мне все предельно ясно. Вы в меня влюблены.