- Угу... - пробурчал Гэллегер и оказал высокую честь коктейлю.

- Весь этот план - патентная монополия и контрабандные притоны - все это выдумка Джимми, могу головой поручиться. Его предок тоже мразь порядочная, но именно Джимми замыслил весь этот рэкет.

- А для чего ему это?

- Он метит в две цели. "Сонатон" будет монополистом телебизнеса, а Джимми, как он думает, получит в монопольное пользование меня. Он немного чокнутый. Никак не может поверить, что я и вправду терпеть его не могу, все надеется, что я вот-вот пойду на попятную и приму его предложение. Но как бы ни сложились дела, я буду стоять на своем. Впрочем, это вас не касается. Но я не хочу ждать у моря погоды и беспомощно наблюдать, как осуществляются его планы. Хочу, чтобы самодовольная ухмылка сползла с его морды.

- Он настолько вам неприятен? - спросил изобретатель. Если портрет близок к оригиналу, то я не смею вас осуждать. Однако, мне необходима субсидия. Текущие расходы, знаете ли.

- Сколько?

Гэллегер ответил без ложной скромности, однако наследница дела Броков выписала чек на значительно меньшую сумму. Изобретатель скроил гримасу оскорбленной добродетели.

- Не становитесь в позу. - Пэтси мило подмигнула ему. Я навела о вас кое-какие справки, мистер Гэллегер. У вас совершенно атрофировано чувство ответственности. Получив больше, вы успокоитесь и сразу забудете о деле. Я буду подпитывать вас деньгами, когда понадобится... но только после детального отчета о ваших тратах.

- Меня оклеветали, - с достоинством возразил Гэллегер. - Я собирался пригласить вас в ночное заведение. Естественно, не в какую-нибудь забегаловку. А дорогие клубы стоят соответственно. Еще один такой же чек решил бы проблему.

Девушка лукаво улыбнулась.

- Увы, нет.

- Может, купите у меня робота?

- Этого - ни в коем случае. Вы что хотите, чтобы папаша убил меня?

- Сдаюсь. Будем считать, что этого разговора промеж нами не было. - капитулировал Гэллегер. - А может быть...

В эту секунду включился видеофон. На экране возникла лишенная выражения абсолютно прозрачная физиономия. Внутри стальной головы вертелись, повизгивая, зубчатые колесики. Пэтси вжалась в кресло и тихо ойкнула.

- Извести Гэллегера, что он нужен Джо, о счастливое существо, - произнес скрипучий фальцет. - Сбереги память об образе и голосе моем до последних дней своего бренного существования. Свет прекрасного в этом мрачном, скучном и суетном мире...

Гэллегер обогнул письменный стол и посмотрел на экран видеофона.

- Черт возьми! Откуда ты взялся?

- Мне пришлось решать одну проблему.

- А как ты сумел меня найти?

- Я тебя опространствил.

- Как-как?

- Я опространствил, что ты в студии Брока, у его дочери.

- Что значит "опространствил"? - спросил Гэллегер.

- Это такое ощущение. У тебя ничего подобного нет, поэтому ты не поймешь. Нечто похожее на коктейль из сагражи с предзнанием.

- Какая еще "сагража"?

- Ну, конечно, ведь у тебя и сагражи отсутствует. Давай не будем терять время попусту. Меня ждет мое зеркало.

- Это его обычная манера беседы? - спросила Пэтси.

- Почти обычная. Бывает, что он говорит еще туманнее. Ладно, Джо. Какого черта тебе надо?

- Брок больше не твой работодатель, - объяснил Джо. - Я переуступил тебя парням из "Сонатона".

Гэллегер сдержался.

- Продолжай, продолжай. Похвались, как ловко ты спятил.

- Я не терплю Кенникотта. Он чересчур безобразен. И его излучения нервируют мое сагражи.

- Забудь о нем, - быстро сказал Гэллегер, которому вовсе не улыбалось, чтобы Пэтси оказалась в курсе его бриллиантовой эскапады. - Ближе к...

- Но я знал, что Кенникотт повадится ходить сюда, пока не вернет свои деньги. Поэтому, когда в лаборатории появились отец и сын Тоны, я согласился взять у них чек.

Пальцы Пэтси впились в локоть Гэллегера.

- Ну-ка, ну-ка! Что тут творится? Вульгарное жульничество?

- Нет же! Постойте! Я должен разобраться во всем. Джо, я выдублю твою прозрачную шкуру. Ты что сотворил? И как Тоны решились дать тебе чек?

- Я прикинулся тобою.

- Наконец-то я все понял, - ехидно усмехнулся Гэллегер. - Ты мне все растолковал. Мы же братья-близнецы. Похожи, как два стакана с виски.

- Я их загипнотизировал, - гордо объяснил Джо. - Заставил их думать, что я - это ты.

- Ты можешь гипнотизировать?

- Да. Я даже сам чуточку удивился. Хотя, если разобраться, можно опространствить и эту мою способность.

- Ты... Понятно. Я бы тоже опространствил такую вещь. Но что же было дальше?

- Видимо, Тоны догадались, что Брок обратится к тебе. Они предложили необычайно выгодный контракт - ты нанимаешься к ним и больше ни на кого не работаешь. Сулили огромные деньги. Тогда я прикинулся тобою и дал согласие. Скрепил контракт подписью, - естественно, твоей, - получил чек и отправил его Кенникотту.

- Весь чек? - упавшим голосом поинтересовался Гэллегер. - На какую же сумму?

- Двенадцать тысяч.

- Что, на большее Тоны не расщедрились?

- Нет, - объяснил Джо,- они предлагали сто тысяч сразу и еще по две тысячи еженедельно в течение пяти лет. Но я хотел только отделаться от Кенникотта, чтобы больше не видеть и не слышать этого противного человека. Поэтому я объявил, что двенадцати тысяч вполне достаточно. Тоны были весьма рады.

Гэллегер открыл рот, но не мог ничего сказать. Джо снисходительно кивнул ему.

- Я решил известить тебя, что теперь ты служащий "Сонатона". Дело сделано, и я возвращаюсь к зеркалу, где порадую себя собственным пением.

- Ну, все! - взорвался Гэллегер. - Теперь ты достал меня! Вот этими руками я разберу тебя до последней шестеренки и растворю в кислоте.

- Суд не утвердит этот контракт, - произнесла Пэтси, с трудом переводя дыхание.

- Утвердит, утвердит, - оптимистически заверил робот. А сейчас брось на меня пристальный восхищенный взгляд, а то мне пора к зеркалу.

Гэллегер одним глотком опустошил свой стакан.

- Я настолько поражен, что даже протрезвел, - обратился он к Пэтси. - Что за программу вложил я в этого кретина? До какой патологии его довел? Загипнотизировать бизнесменов, заставить их поверить, что я это он, точнее, что он это я... Ну вот, я начал заговариваться.