Разумеется, нет: именно эти подразделения десантников и осуществляли захват и последующую охрану данной тюрьмы. В свою очередь «зенитовцы» в общих рамках этого действа выполняли прежде всего свои специфические оперативные функции. Говорить, что десяток суперменов могли захватить и удержать данный объект («правда, для этого их нужно было немножко п о д д е р ж а т ь…»), — это несерьёзно. И другое дело, если, к примеру, сказать, что старшим (по служебному положению, воинскому званию, возрасту и т. д.) на том или ином объекте воздействия был офицер госбезопасности. Тогда всё становится на свои места.
Тем не менее и «зенитовское» самодеятельное песенное творчество рисует нам такую картину событий, происходивших 27 декабря 1979 года вокруг «захвата» тюрьмы Пули-Чархи…
Командир наш появился с озабоченным лицом,
И с прискорбьем объявил нам, хоть держался молодцом:
«Брать мы будем в чистом поле — отказаться не с руки
То ли Пули, то ли Поли, знаю точно, что Чархи.
Хоть в «буржуйке» дров уж нету, жарко в споре молодцам:
Как же взять нам крепость эту, спорим мы и тут, и там.
Голоса вскипают в споре — ох, дебаты нелегки
В этой Пули, в этой Поли, в этой крепости Чархи.
Наконец, нашли решенье, все расселись по местам,
И теперь уже не в споре будет жарко молодцам.
Понеслись, готовы к бою — ох, и стенки велики
В этой Пули, в этой Поли, в этой долбаной Чархи.
Вот уже ворота близко: засверкали огоньки.
Нам навстречу САУ мчится, в ней сидят лишь дураки.
Скрежет, грохот, крики боли — встречи с САУ нелегки
В этой Пули, в этой Поли, в этой долбаной Чархи.
Мы в ворота залетели и задумчиво стоим.
САУ же из пушек лупят по чужим и по своим.
А того, кто план подсунул, мы подняли на штыки
Прямо в Пули, прямо в Поли, прямо в долбаной Чархи.
Ни огня, ни зги не видно, только стены велики.
Нам с Алёшкою обидно — все работают, а мы_
А Валера в это время — в вертикальные силки.
Прямо в Пули, прямо в Поли, прямо в долбаной Чархи.
Наконец, нашли Валеру: смотрим, прямо под окном,
БМД и очень пахнет развороченным говн_
А ребятам не до смеху: захлебнуться ведь могли
В этой Пули, в этой Поли, в этой долбаной Чархи.
Вот немножко оклемались, оторвались от земли,
Пулемёты захватили и нафаров замели.
Выпускаем всех на волю — казематы велики
В этой Пули, в этой Поли, в этой долбаной Чархи
Очевидно, читатель заметил, что курсивом в тесте песни выделены те фактические обстоятельства, которые могут иметь отношение к тем или иным конкретным событиям, связанным с освобождением политических заключённых из тюрьмы Пули-Чархи. В последних строках этой песни говорится о поцелуях «кучи тёток из семейства Тараки», о коменданте Азизе, крепостной жизни в тюрьме Пули-Чархи и «собачьем» холоде». Из чего, очевидно, следует, что некоторым офицерам «Зенита» пришлось потрудиться здесь уже после захвата крепости и освобождения её политических узников. И это вполне объяснимо, ведь новый афганский режим сразу после совершения государственного переворота в ДРА пополнил камеры Пули-Чархи новыми заключёнными. Теми, кто ещё недавно определял, кого в Афганистане следует казнить, а кого миловать. По этой же причине здесь оказалась и дочь Хафизуллы Амина, раненная во время штурма Тадж-Бека, другая его родня, принадлежность к которой прежде в ДРА давала право на занятие высокого положения.
С этого времени Афганистан начинал жить по несколько изменённым и подкорректированным со стороны его северного соседа правилам игры. Впрочем, в арсенале любого афганского руководства всегда были жестокость, коварство и кровная месть. И творились они при полном отсутствии милосердия к поверженному противнику.
Что же касается конкретных событий захвата этого объекта государственного переворота в ДРА 27 декабря 1979 года, то А.В. Кукушкин по этому поводу утверждал следующее: «Тюрьма Пули-Чархи захватывалась силами парашютно-десантного батальона и самоходно-артиллерийского дивизиона. Задача осложнялась тем, что рядом стояли две танковые бригады, верные Амину. Прежде чем приступить к захвату тюрьмы, надо было их надёжно блокировать. Однако затягивать было нельзя: политические заключённые могли быть уничтожены до их освобождения. Десантники успешно справились и с этой задачей. Экипажи танков блокировали в казармах, они оказались отрезанными от боксов с машинами. Любая попытка прорваться пресекалась огнём из пулемётов. Штурм начался с выстрела пушки БМП (очевидно, всё-таки орудия БМД. -Примеч. В.К.) и пролома ворот таранным ударом самоходки. Десантники ворвались на территорию тюрьмы и за полчаса обезоружили всю охрану. Найти и освободить политических заключённых было делом офицеров КГБ (курсив. — В.К.) и их афганских помощников»[185].
В этой связи также заметим, что, как это становится ясно из анализа некоторых публикаций, в отдельных случаях при захвате объектов второго плана офицеры спецотряда КГБ «Зенит» действовали лишь в качестве… проводников для командиров советских подразделений воздушно-десантных войск и не более того. Ведь значительная масса офицеров младшего и среднего звена той же 103-й гв. вдд в силу известных причин недостаточно чётко ориентировались в местах дислокации блокируемых ими частей кабульского гарнизона. Однако из этого вовсе не следует, что тем или иным бойцам «Зенита» выделялись в «поддержку» или тем более «придавались» целые роты, батальоны или полки советских воздушно-десантных войск. Утверждать подобное — значит сознательно искажать очевидное.
И ещё одно размышление в этой связи. К действиям ряда советских групп и отрядов захвата (дворец Тадж-Бек, генеральный штаб ВС ДРА, кабульский радиотелецентр, центральный офис МВД ДРА и т. д.) были привлечены оппозиционные лидеры НДПА. В некоторых «зенитовских» («вымпеловских») изданиях их также именуют «приданными» спецгруппам. Но, очевидно, сами «товарищи» А. Сарвари, А. Вакиль, С.М. Ватанджар, С.М. Гулябзой, Н.А. Нур и их сподвижники так не считали, а наоборот полагали бойцов советских спецподразделений, десантников и военных советников «приданными» им для свершения «нового этапа Саурской революции». К тому же такое положение дел вполне соответствовало официальной версии осуществления государственного переворота силами внутренней оппозиции или «здоровыми афганскими патриотическими силами». Но так ли это было на самом деле?.. Ответ, думается, очевиден.
В комитетских публикациях бойцы спецотряда КГБ «Зенит» однозначно именуются разведчиками-диверсантам и. И это правильно по ряду причин. Во-первых, потому что офицеры этого отряда госбезопасности прошли соответствующую подготовку в «школе диверсантов», то есть КУОС при Высшей школе КГБ СССР Во-вторых, потому что в силу своего боевого предназначения они состояли в специальном резерве внешней разведки Комитета государственной безопасности. В-третьих, потому что в основном такого рода задачи выдвигались изначально перед самим отрядом «Зенит» в Афганистане.
