Как писал об этом генерал-майор Ю.И. Дроздов: «Сотрудники «Зенита» В. Цветков и Ф. Ерохов пристреляли снайперские винтовки на 450 метров — именно с такого расстояния они намеревались стрелять в афганского лидера. Выбрав позиции на маршруте обычного следования Амина в Кабул, они установили дежурство, но помешала усиленная охрана вдоль всей трассы» [109].
В свою очередь бывший командир роты 154-го ооСпН В.С. Шарипов вспоминал, что Х. Амина предварительно пытались выманить в расположение «мусульманского» батальона, где под видом демонстрации новых советских образцов вооружения (ПТУРС «Малютка»), с ним якобы мог произойти «несчастный случай». Однако афганский диктатор, сославшись на занятость, уклонился от данной встречи. Таким образом, если сложить воедино все эти утверждения, получается, что на самом деле было только приготовление к покушению на убийство Хафизуллы Амина. Однако самого факта каких-либо конкретных действий («несчастный случай», «неосторожное обращение с оружием», стрельба снайперов) тогда не произошло.
Как бы там ни было, в последующем поступил приказ на выдвижение «мусульманского» батальона в Кабул для «защиты резиденции президента ДРА Х. Амина». С вопросом о времени (дате) начала марша 154-го ооСпН на Кабул и его прибытия в район Тадж-Бека неясностей тоже хватает. Так, например, в своих мемуарах «Мы были первыми» офицер госбезопасности из бывшего спецотряда «Зенит» Валерий Курилов вспоминал, что ночному маршу «мусбата» на Кабул непосредственно предшествовало убытие в СССР самолёта, на борту которого находились афганские оппозиционные лидеры[110].
В свою очередь время этого вылета в Советский Союз Б. Кармаля, его ближайших сподвижников и восьми офицеров из состава группы «А» в связи с указанными ранее обстоятельствами совершенно определённо указал военный журналист М.Е. Болтунов — вечер 14 декабря[111]. И если сложить воедино эти два сообщения, получается, что «мусульманский» батальон осуществил марш на Кабул в ночь с 14-го на 15 декабря 1979 года или вскоре после этого.
В своих воспоминаниях «Шторм» в Кабуле» В.В. Колесник сообщает, что 13 декабря командованию 154-го ооСпН поставили задачу на выдвижение в Кабул для «усиления охраны» главы ДРА[112]. В последующих воспоминаниях Василий Васильевич перед датой «тринадцатое декабря» добавляет слово — «приблизительно»[113]. С учётом последней поправки В.В. Колесника можно говорить о том, что высказанное ранее предположение о выдвижении 154-го отряда спецназа ГРУ ГШ в Кабул в ночь с 14 на 15 декабря 1979 года или вскоре после этого, по крайней мере, им не опровергается.
В свою очередь А.А. Ляховский в книге «Трагедия и доблесть Афгана» писал: «С утра 17 декабря располагавшийся в Баграме «мусульманский» батальон тоже начал выдвижение в афганскую столицу. К исходу этого же дня он сосредоточился в районе Дар-уль-Аман»[114]. Но, как ни странно, с этим авторитетным мнением несколько не состыковываются воспоминания ряда непосредственных участников данных событий, утверждающих, что марш смешанной гусенично-колёсной колонны «мусульманского» батальона был совершён в ночных условиях, а не днём, как пишет об этом А.А. Ляховский. Тем не менее дата, то есть 17 декабря, указанная этим автором, «укладывается» в предположенные нами временные рамки прибытия 154-го ооСпН в Кабул.
Бывший руководитель группы отряда «Зенит», штурмовавшей в последующем дворец Тадж-Бек, Я.Ф. Семёнов в своих воспоминаниях также говорил о выдвижении из Баг-рама в Кабул «мусульманского» батальона ГРУ ГШ, на бронеобъектах которого находились и спецназовцы КГБ, 17 декабря[115]. В этой связи несколько иную точку зрения высказывает полковник В.И. Аблазов, который дату прибытия «мусульманского» батальона в Кабул сдвигает по времени ближе к развязке событий. Он утверждает: «20.12.1979. Генерал-лейтенант Гуськов по указанию Генштаба поставил Халбаеву (так в тексте. — Примеч. В.К.) задачу совершить ночной марш на Кабул за 2 часа (80 км). Однако майор Халбаев привёл колонну в Кабул только через четыре часа: пыль, темнота, чередование в колонне колёсных и гусеничных машин. Предварительно Халбаев трижды бывал в Кабуле: представился Главному военному советнику, осмотрел дворец «Дом народов» и другой, на окраине города, Таджибек (так в тексте. — Примеч. В.К.) («Дворец Амина»). В «Доме народов» он был представлен Амину как командир батальона, который должен его охранять. Амин сказал, что охрана у него своя надёжная. А новый батальон необходимо разместить где-нибудь на окраине Кабула. Батальон расположился в пятистах метрах от дворца Таджибек» [116]. Эти слова В.И. Аблазова вновь слово в слово повторяет господин ГП. Корж в книге «Афганское досье: Война СССР в Афганистане» [117].
В этой связи несколько странную, если не сомнительную, точку зрения высказывает бывший «зенитовец» В. Федоренко. А сообщает он о выдвижении в Кабул «зени-товцев» с колонной «мусульманского» батальона на боевых машинах десанта (курсив. — В.К.). Но такая техника была на вооружении не в 154-м ооСпН, а в парашютно-десантных батальонах 345-го гв. опдп, также временно дислоцированном на авиабазе Баграм. При этом временем данного выдвижения В. Федоренко называет 25 декабря, то есть за два дня до штурма дворца Тадж- Бек. Кроме этого он говорит о двухнедельном пребывании группы «зенитовцев» в Баграме, в ходе которых их неоднократно поднимали по тревоге. Сообщает он и о конспиративных встречах Х. Амина в посольстве США, планировании американцами аналогичного переворота в Афганистане и т. п[118]. Во что, честно говоря, верится с трудом.
Как бы там ни было, этот марш, во время которого по технической неисправности отстали несколько машин, чуть не стоил командиру 154-го ооСпН Хабибу Таджибаевичу Холба-еву должности. От начальственного гнева главного военного советника генерал-полковника С.К. Магометова комбата спас в ту бытность полковник ГРУ ГШ В.В. Колесник. Впрочем, и само направление в ДРА Василия Васильевича, отвечавшего за подготовку «мусульманского» батальона, некоторые авторы (например, А.А. Ляховский) связывают с имевшими место тогда происшествиями во время выдвижения «мусбата» в Кабул.
По прибытии в район Тадж-Бека «мусульманский» батальон и прибывшие с ним комитетчики расположились в недостроенной казарме одного из батальонов афганской бригады охраны (гвардии). Тогда 154-й ооСпН формально был включён в состав этого соединения и стал подчиняться его командованию. Сразу началась подготовка к ведению активных боевых действий: проверялось вооружение, подгонялось снаряжение, а бойцы «Грома» и «Зенита» вслед за спецназовцами из «мусульманского» батальона переодевались в форму афганской армии.
В книге М.Е. Болтунова приводится такой эпизод, произошедший сразу после прибытия спецподразделений КГБ в расположение 154-го ооСпН спецназа ГРУ: «В казарме как раз командир роты «мусульманского батальона» развод заканчивал. Дав все наставления караулу, советский офицер напутствовал подчинённых: «Аллах с нами!» Караул вышел, а сотрудники группы удивлённо переглядывались. Н-да, верно говорил Фёдор Сухов: «Восток — дело тонкое»[119]. Понятно, что подумали многоопытные комитетчики. Но даже они не знали того, как от всего личного состава «мусбата» их «формальными» начальниками и реальными командирами требовалось соблюдение всех мусульманских правил и обычаев. Ведь тот же командир бригады афганской гвардии майор Джандад предъявлял претензии Х.Т. Холбаеву по поводу того, что его бойцы «оправляют в туалете малую нужду» не «по-восточному» (на корточках), а «по-европейски» (стоя). Уж извините за такие подробности.
