- Мусульмане - здравые хорошие люди, но бедности у них много, а бедность толкает на противоправные действия, - объяснил командир химической защиты. - Знаю одного киргиза, мужик вот такой, дети у него золотые, а вот сын в ИГИЛ (запрещена в РФ - ред) ушёл, режет горла неверным, зарабатывает пулю в лоб. Я ему говорю "Ты почему такого сына вырастил?", а он мне "У Всевышнего на каждую душу план свой. Как бы я молился, если он был простым земледельцем? А так молюсь как святой, живее любого муллы. Это Аллах меня разбудил, а то ведь намаз полусонным делал. Глядишь, и сын покаяться, встанет на праведный путь". А у него ещё две дочки, черноокие красавицы, с косичками вдоль спины.
Стас любил такие откровенные разговоры, но сам остерегался много говорить, чтобы не сболтнуть лишнего. Он гадал - скажет Вайцман об его убийстве, сломает его окончательно или нет. Ныла нога, в голове стучали гонги один за одним, а тут ещё мерещилась Олеся с высунутым синим языком, выцарапанными глазами, словно беркут разодрал её лицо, изуродовал память о ней.
- Слушай, служивый, помоги захоронить наших усопших. Для нас двоих это как серпом по гениталиям. - главврач едва не заплакал. Его лицо было пунцовым, на лоб сел комар, а он даже его не чувствовал - он думал об своей убитой сестре, выдать Стаса, этого засранца военным, или простить как Христос учил, ведь православные же. А если он сам следующим будет?
Капитан дал приказ об захоронении. Вдогонку этому пошли две бутыли спирта, чтобы мёртвых не боялись.
- Народ мрёт как мухи, - высказался офицер. - Проезжаем деревни - тишина, и мёртвые с косами стоят, а косить не хотят. Было бы смешно, если это другая страна была, не твоя родимая, которая тебя ссать учила. Народ уходит в лучшие края... Скоро и наш черёд.
- Не будь таким пессимистом, друже, - похлопал по плечу капитана Вайцман, уже пьяный и вспотевший.
Изрядно они выпили за те полчаса: спирт растекался по венам, бодрил и делал храбрым.
- Всех нас роботы заменят. Роботы не поднимут восстания, у них нет противоречий и сексуальных влечений, ими просто нужно управлять. Бесплатная рабочая сила, - подытожил главврач.
О роботах Вайцман умел говорить. Он считал, что православие - единственный противовес разгильдяйству американцев и япошек. Патриарх был его светоносным светом, силой, влияющей на зло, расплодившееся на всех окраинах земли. О зле он молчал, то ли боялся козней дьявола, то ли не находил нужных фраз. А о роботах, пожалуйста...
- Роботы землю накормят. Но всё равно они придут к нам на смену, - деловито, по-спартански произнёс Стас и вышел из морга. Начинало светать, луна светила тускло, свет горел по всей больнице. А где-то всё также работало радио, словно в нём сидели бессмертные батарейки.
Вояки уехали. Стало как-то неуютно, словно весь мир сколотили из грубых досок.
- А нас кто заберёт? - задался вопросом Стас.
- Вояки сообщат. Это дело тонкое, здесь ничего бросать нельзя, мародёры быстро всё растащат, по кирпичу и досточке. Ты не ной, Стасик, всё образумится. Нас Рим не скоро падёт, а Карфаген будет разрушен. Мы с тобой спартанцы, не нам скулить...
- Я не скулю. А всю жизнь мы тут не просидим: жрать что-то надо...
- У меня полный склад еды. И вода есть бутилированная, и спирт, и ещё кое-что.
Стас зевнул, как-то по-особенному взглянул на небо. Они стояли и курили. Вайцман перед этим отыскал свой сотовый, но зарядка села.
- Тогда я пошёл спать. А ты девочек закажи, что-то охота стало.
Иосиф Семёнович скривился.
- У тебя только-только подруга остыла...
Стас хохотнул:
- Сколько у меня их ещё будет!
