Привычкам Карстон не изменил. Ровно в двенадцать часов пятнадцать минут он опустился за металлический столик летней площадки – тот, что полностью прятался под тенью зонта. Когда-то Карстон был рыжим. Волóс сейчас у него почти не осталось, зато кожа была по-прежнему светлой.

Официантка помахала Карстону и, кивнув, скрылась в кафе. Значит, обычный заказ. Еще одна смертельно опасная привычка. Если бы Кейси хотела устранить Карстона, то подстроила бы все так, что он даже не узнал бы о ее присутствии.

Поднявшись, она сунула телефон в карман и закинула рюкзак на плечо.

Неподалеку, после небольшого подъема, росли деревья – там Карстон ее не увидит. Настало время очередного переодевания. Прекратив сутулиться, Кейси сняла кепку. Потом свитер, под которым пряталась футболка. Затянула пояс, подвернула джинсы, превращая их в модные «бойфренды». Сменила кроссовки на балетки. Кейси проделала все манипуляции так непринужденно, словно ей просто стало жарко. Погода стояла подходящая. Случайные свидетели, наверное, удивились бы, увидев под мужской одеждой девушку, но вряд ли запомнили бы этот момент надолго. В солнечные дни на улицах Вашингтона всегда появлялось немало фриков.

Достав сумочку, Кейси оставила рюкзак за дальним деревом. Даже если эти вещи украдут, она без них проживет.

Убедившись, что никто не смотрит, Кейси надела парик и, наконец, бережно вдела в уши серьги.

Она могла бы предстать перед Карстоном и в мужской одежде, но зачем открывать секреты? Зачем давать ему понять, что она за ним наблюдала? Если Карстон, конечно, заметил мальчишку на скамейке. Кроме того, Кейси, возможно, придется снова принять это обличье. Да, она сэкономила бы время, покинув отель в нынешнем образе, однако ее изображение на записях системы наблюдения отеля могли с легкостью отследить и связать с кадрами, снятыми на уличные камеры или телефоны в руках прохожих. Поработав над внешностью, Кейси замела как можно больше следов. Тому, кто будет искать мальчишку, или бизнес-леди, или типичную посетительницу парка, которой она сейчас являлась, придется потрудиться.

В новом облике стало прохладнее. Кейси, сопревшая под нейлоновым свитером, немного постояла на ветерке и только затем вернулась на тротуар.

Она подошла к Карстону сзади, следуя по тому же пути, что проделал он сам несколько минут назад. Подали еду – сэндвич с курицей и сыром, – и Карстон полностью сосредоточился на ее поглощении. Однако он умел притворяться еще лучше, чем Кейси.

Она безо всяких прелюдий опустилась на свободное место напротив. Карстон поднял взгляд, продолжая жевать.

Кейси знала: он прекрасный актер. Поэтому предполагала, что он сумеет вовремя скрыть истинные чувства под теми, которые хотел показать ей. Однако на его лице не отразилось ни капли изумления – значит, Кейси застала его врасплох. Если бы он ее ждал, то сделал бы вид, что потрясен. А прямой взгляд и методичное пережевывание говорили, что Карстон сдерживает удивление. Кейси была в этом уверена. Процентов на восемьдесят.

Она молча посмотрела в его ничего не выражающие глаза.

– Видимо, встретиться по плану – это слишком просто, – произнес Карстон, дожевав.

– Для твоего снайпера – конечно, – сказала Кейси так же громко, как и он.

Посторонний бы посчитал это шуткой. Однако две компании за соседними столиками общались и хохотали, а прохожие слушали музыку или говорили по телефону. На слова Кейси обращал внимание только Карстон.

– Я ни при чем, Джулиана. Ты ведь знаешь.

Теперь настал ее черед быть неудивленной. Ее так давно не называли настоящим именем, что оно прозвучало чужим. Потрясение сменилось тихим удовлетворением. Хорошо, что имя кажется незнакомым. Значит, она все делает правильно.

Карстон мельком оглядел явно искусственные волосы – по цвету почти как ее собственные, однако он явно подозревал, что под париком может скрываться нечто совсем иное, – и заставил себя вновь взглянуть ей в глаза. Не дождавшись реакции, Карстон осторожно продолжил:

– Те… э-э… лица, которые решили, что тебе пора, м-м, отойти от дел, впали… в немилость. И вообще их решение изначально поддержали немногие. Теперь же те, кто был не согласен, не обязаны им подчиняться.

Может, и правда. Скорее всего, нет.

– Тебя разве что-нибудь… беспокоило в последние девять месяцев? – ответил Карстон на саркастический взгляд.

– А я-то думала, что просто научилась играть в прятки лучше вас.

– Все кончено, Джули. Правда восторжествовала.

– Обожаю хеппи-энды.

Карстон вздрогнул, будто сарказм его задел. Или же только притворился.

– Не такой уж и хеппи-энд, – медленно произнес он. – Иначе я бы с тобой не связался. Тебя оставили бы в покое на всю жизнь. Долгую, насколько это в наших силах.

Кейси кивнула, словно согласилась, поверила. Раньше она всегда принимала речь Карстона за чистую монету. Он долго пробыл для нее олицетворением хороших парней. А теперь попытки расшифровать, что же действительно означает каждое слово, превратились для нее в странную, но забавную игру.

И все-таки в голове вдруг раздался тихий голосок: «А что, если это не игра? Что, если это правда?.. Что, если я вновь обрету свободу?»

– Ты была лучшей, Джулиана.

– Не я, а доктор Барнаби.

– Знаю, ты не станешь и слушать, но все равно скажу. Ты куда талантливее, чем он.

– Благодарю.

Карстон вскинул брови.

– Не за комплимент, – пояснила она. – А за то, что ты не пытаешься выставить его смерть случайностью.

Тон Кейси по-прежнему оставался совершенно непринужденным.

– Плохой выбор, спровоцированный паранойей и предательством. Человек, способный выдать напарника, всегда будет подозревать его в том же. Бесчестные люди не верят в существование честных.

Кейси слушала Карстона с каменным выражением лица.

За три года в бегах она не выдала ни единой тайны, в которые была посвящена. Ни разу не дала преследователям повод заподозрить предательство. Оставалась верной, даже когда ее пытались убить. И департаменту было плевать.

Их мало что волновало. На миг она вспомнила, как близко она была к тому, что искала, чего уже достигла бы в важнейшем исследовании, если бы ее не прервали. Видимо, на тот проект им тоже было плевать.

– Предатели сели в лужу, – продолжил Карстон. – Ведь мы так и не нашли никого равного тебе. Черт, даже равного Барнаби. Удивительно, как люди забывают, насколько редко встречается истинный талант.

Карстон умолк, явно надеясь, что она что-нибудь скажет, спросит, выдаст заинтересованность. Однако Кейси продолжала молча, но вежливо смотреть на него, словно на незнакомца.

Он вздохнул, а потом наклонился вперед, вдруг напрягшись.

– Возникла проблема. Нам нужны ответы, которые можешь дать только ты. У нас нет человека, способного выполнить эту работу. Облажаться нам нельзя.

– Вам, а не нам, – просто отозвалась она.

– Ты не такая, Джулиана, я знаю. Тебя волнуют жизни невинных людей.

– Волновали. Эту часть меня, можно сказать, убили.

Карстон снова вздрогнул.

– Я сожалею, Джулиана. Всегда сожалел. Пытался им помешать. И вздохнул с облегчением, когда ты ускользнула из их рук. Каждый раз, когда ты ускользала.

Она была невольно впечатлена тем, как Карстон все признал. Без споров, оправданий. Без фраз в духе «это просто нечастный случай в лаборатории», которые она ожидала. Или «это не мы, а враги государства». Никаких россказней; он просто подтвердил.

– И теперь сожалеют все. – Карстон вдруг заговорил так тихо, что ей пришлось напрячь слух. – Ведь у нас больше нет тебя, а из-за этого погибнут люди. Тысячи. Десятки тысяч.

Он выждал, пока она переварит услышанное. На оценку всех возможных вариантов ушло несколько минут. Кейси заговорила, стараясь не выдать ни малейшего интереса или чувства. Просто констатация фактов, чтобы поддержать беседу.

– Кто-то обладает жизненно важной информацией.

Карстон кивнул.

– И вы не можете его устранить – тогда остальные поймут, что их раскрыли. А это повлечет за собой расклад, которого вы стремитесь избежать.