-Понимаю. Подожди я вызову врача.

Тянусь к кнопке вызова и нажимаю.

-Болит, болит.

-Чшш, сейчас все пройдет.

В палату вбежала медсестра и принялась мерить давление. Подкатила ближе капельницу и вышла.

Вернулась с доктором и стала готовить уколы.

-Ну, как наша больная?

Врач достал из кармана фонарик и приоткрывая веки Ксюши стал проверять зрачки.

-Здесь норма, а как у нас с тем, что бы проснуться?

-Она только говорила, что голова сильно болит.

-Да? Ну, в такой ситуации у любого голова заболит. Ладно, я прописал обезболивающее, и глюкозку. Будут изменения - зовите.

И доктор отошел от кровати.

-А изменения у нас есть.

У двери стояла женщина-врач и держала в руках карту с историей болезни.

-Обезболивающее придется поменять или совсем отменить, как и повторный снимок головы.

-Почему?

Обеспокоенный ее словами я встал со стула и переводил взгляд с одного врача на другого.

-Девушка беременна. Срок не большой, но рисковать не будем. То, что она не потеряла ребенка, учитывая и эмоциональный стресс и наркоз и сильную боль - это уже чудо. Вам и вашему малышу очень повезло. Поздравляю.

-Спасибо.

-Вы знали, что ваша девушка беременна?

Только мотаю головой.

-Я так и думала. Еще раз мои поздравления и, Константин Игнатьевич, нас ждут в операционной. А вы, если что, ни каких стрессов и постельный режим. Хотя бы неделю. Это я про постельный режим, а стресс исключить категорически.

Они уходят оставляя меня в более чем шоковом состоянии. Ребенок? Наш? Мой? Кругами бегаю по палате переваривая новость столь неожиданную для меня. Нет, я мечтал о наших детях, но вот так скоро? Хотя какая разница когда? И пусть так получилось, что мы станем родителями в двадцать с небольшим, зато когда будут внуки мы будем еще молодые.

Ай-ай. О чем только думаю?

-Ксюш, милая, открой глаза, поговори со мной, а то я рискую сойти с ума.

Сажусь на пол рядом с кроватью и целую ее руку. Она меня не слышит и не может ответить, но я не перестаю говорить.

-Я соскучился по тебе, милая. Не виделся с тобой целую вечность. Прилетел, как только смог, а тут такое. Прости, что не смог уберечь тебя и нашего малыша.

Тихонько перекладываю свою руку на то место, где по моему должен расти наш ребенок и с трепетом прижимаю раскрытую ладонь.

-Я люблю тебя. Просыпайся..

Целую ее раскрытую ладонь пряча набежавшие от счастья и восторга слезы.

-Я тоже тебя люблю.

Шепот и ее рука ложится поверх моей на ее животе.

Верить боюсь, смотрю вверх, где на подушке с закрытыми глазами лежит любимая.

-А я сильнее.

-Это хорошо.

Кажется, я сейчас вновь расплачусь.

-Ксюш?

-М-м?

-Я дурак и плакса.

-Мг-ага.

Смешивая смех и слезы, сплетаю наши пальцы на ее животе. Сжимаю и все ни как не могу поверить в «Услышанное».

Часть 11.

Ксюша.

Сплошной туман и небывалое чувство полета – это все, что я ощущаю. Еще отголоски моей головной боли, которая постепенно затихает освобождая меня из своего плена. Веки очень тяжелые и открыть глаза не возможно. Как бы я не старалась у меня ничего не получается.

Я в своем привычном вакууме, где пробыла столько лет, только к глухоте добавилась темнота. Кажется, что я проснулась, но в то же время не могу понять от чего не открываются глаза. Сил нет, не чувствую своего тела. Стараюсь думать и что-то вспомнить, но не могу. Страшно. Чье то прикосновение к моей руке, но пошевелиться и оттолкнуть сложно. Сжимают мою ладонь, целуют и гладят. Все понимаю, а сделать что-то не могу.

Разные эмоции накатывают волна за волной и от них, возвращается боль. Шум в голове становиться не выносимым. Хочу зажать голову руками, что бы хоть как то ее успокоить, словно во сне поднимаю руку и прикладываю к больному месту.

-Больно. Болит, сильно.

Нежное поглаживание по плечу и голос. Так часто представляемый мной в воображении голос, он принадлежал Максиму.

Молнией в сознании проносятся самые значимые картинки моей жизни, до того самого момента, когда я бежала навстречу любимому. А дальше темнота и боль.

-Тих-тих-тихо. Все хорошо, на надо трогать.

Я знаю, что это Максим говорит со мной. Но я ведь не могу слышать его?! Значит воображение вновь разыгралось. А я хватаюсь за этот воображаемый голос, хочу зацепиться за него и запомнить. Он красивый, живой, слишком похож на настоящий.

-Макс…Ма…

Я шепчу его имя, надеясь еще раз почувствовать то, как это, когда говоришь и слышишь. Пусть даже во сне.

-Я здесь, все нормально. Молчи пока, отдыхай.

-Голова болит, очень сильно.

Жалуюсь на тупую пульсирующую боль в висках, которая постепенно переходит в затылок и, как в туман затягивает и поглощает меня.

-Понимаю. Подожди я вызову врача.

 Боль стало такой силы, что я спасаясь от нее провалилась в новую пустоту. Только все шептала:

-Болит, болит.

                                                                     ***

Не знаю сколько прошло времени, когда я вновь почувствовала прикосновения к моим рукам. Голова не болела, но раздавался все тот же придуманный моим воображением голос любимого. Так это было не привычно и странно. От чего то хочу сказать, что бы он прекратил звучать в моей голове, прекратил играть со мной и дразнить. Я понимаю, что когда он исчезнет, мне будет в тысячи раз сложнее, возвращаться к жизни без этих звуков.

-Ксюш, милая, открой глаза, поговори со мной, а то я рискую сойти с ума. Я соскучился по тебе, милая. Не виделся с тобой целую вечность. Прилетел, как только смог, а тут такое. Прости, что не смог уберечь тебя и нашего малыша.

Это очень жестоко, вот так играть с моим сознанием. Почему это происходит со мной?

Не надо так, прошу.

Легкое прикосновение к моему животу и ласковое поглаживание раскрытой ладонью.

-Я люблю тебя, проснись.

Какой сладкий и жестокий сон. Не устояв больше, смиряюсь. Принимаю его игру. Пусть во сне, но я слышу Максима и могу с ним говорить.

-Я тоже тебя люблю.

Моя рука сама ложится поверх его на мой живот. Мечта быть с любимым навсегда вместе, подарить жизнь нашим детям и радоваться каждому дню прожитому рядом, вот, что происходило сейчас.

-А я сильнее.

-Хорошо.

У нас стало привычкой – шутя спорить, кто из нас сильнее любит. И я часто уступала соглашаясь с ним, радуясь в душе, что жизнь подарила мне такие мгновения.

-Ксюш?

-М-м?

Снова туман, он заглушает голос и я засыпаю.

-Я дурак и плакса.

-Мг-ага.

Больше я ничего не слышу и не чувствую, даже боль.

                                                                                ***

-Как у нас дела? Проснулись?

-Да, то есть, нет. Но доктор, она меня слышит! Мы с ней говорили!

-А ну-ка поподробней.

-Понимаете, я стал ее уговаривать проснуться и поговорить со мной и она ответила. Жаловалась на сильную головную боль. Я, в начале, даже не поверил и посмотрел на нее. Но Ксюша не открывала глаз, понимаете? Она просто отвечала мне.

-И, что же вы ей такого говорили?

-Правду. Что очень сильно люблю ее, что хочу поскорее поговорить с ней.

-А она?

-Она сказала, что тоже меня любит. Я, как мы уже говорили часто, заявил, что люблю ее сильнее и Ксюша со мной согласилась. Константин Игнатьевич, это не могло быть совпадением. Она слышит.

-Занятно. Я сейчас вызову отоларинголога, сурдолога и нервопатолога. Надо обсудить и тщательно рассмотреть этот случай.

-Конечно.

-А, что послужило причиной отсутствия слуха?

-Авария. Ксюша тогда ударилась о стекло головой. С пяти лет она не слышит, но может говорить. А, еще бывают приступы сильной головной боли. Но это бывает только при сильных нервных расстройствах. Врачи не могут объяснить причину. Это странно?