Литмир - Электронная Библиотека

Гигантские старинные часы, стоявшие в приёмной губернатора, с громким раскатистым звоном объявили присутствующим о том, что наступил полдень. Секретарь губернатора с помощью нескольких охранников пытался разогнать собравшихся, то и дело повторяя одну фразу: «Достопочтенный господин губернатор больше не принимает! Приходите завтра к десяти утра!» Но слова секретаря постоянно смешивались с криками и руганью, царившими в помещении. И только, когда в кабинет ворвались несколько гвардейцев с оружием, посетители притихли и стали расходиться, поправляя свои маски и пожимая плечами. Через некоторое время на столе секретаря зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос губернатора: «Зайди-ка ко мне». Секретарь положил трубку и подчинился приказу начальника.

– Вы меня звали?

– Да. Ты всех присутствующих в приёмной внёс в учётную запись?

– Само собой разумеется, господин губернатор. Кстати, звонил Ваш сын.

– Александр? Мой драгоценный мальчик, моё наследие!

– Так точно, он просил меня передать, что совсем скоро он приедет в город. У него для Вас специальный подарок.

– Интересно, что же такого он мне может подарить? У меня есть власть, деньги, народ…

– Он привезёт Вам реликвию первого царя Вселенной.

– Неужели? Сосуд желаний.

– Так точно, господин губернатор.

– Ладно, можешь идти.

– У вас будут ещё приказы на сегодня?

– Ах да, я и забыл про всё с этим сосудом. Передай начальнику моих стражников – гвардейцев, чтобы он совместно с тайной полицией установил слежку за каждым недовольным, за этими негодяями, посмевшими перечить моему указу. За всеми, кто не хотел расходиться. Сдаётся мне, мы можем узнать много интересного про этих граждан. – губернатор говорил это, потирая руки и растягиваясь в своём кресле.

– Всё будет выполнено в абсолютной точности, господин губернатор.

– Можешь идти!

Секретарь ушёл, а губернатор закурил трубку. Все его мысли сейчас занимал лишь сосуд желаний. Он уже представлял, как будет держать его в руках, стоя на трибуне Главной площади. А народ, который будет стоять со всех сторон, торжественно приклонит перед ним головы. И им уже не нужны будут маски, ведь послушание будет идти из самого сердца, из недр порабощенной души.

Глава 3.

В редакции журнала «Маскарад» уже с утра был переполох. В печать не вышел очередной номер, ответственным за который был назначен Павел Иудин. Стоит отметить, что за последние три дня никто в редакции его так и не видел, хотя искали с «особой тщательностью».

В дверь главного редактора судорожно стучала помощница Иудина, молодая студентка журфака, отправленная в издательство на практику. А так как курировать её вызвался Иудин, то на все время практики студентку приставили к нему набираться опыту и журналистской смекалке.

– Войдите – недовольным голосом пробасил главный редактор.

– Альберт Николаевич, можно? – спросила студентка, осторожно просовывая свою милую головку в дверной проём, и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет и затараторила примерно следующее – Мне тут, это, Павел Иудин звонил, помощник Ваш. Вы только дослушайте. Он несётся. Сюда. Со всех ног. Ничего толком он мне по телефону объяснить не смог. Не получилось у него. Ладно, ближе к сути. Сказал, что через час приедет и лично к Вам, на ковёр, с докладом. Говорит, что все эти дни не ел и не спал, бегом бежит! Со всех ног.

– А как давно он звонил?

– Где-то минут двадцать назад.

– И ты все это время молчала? Господи, и где вас только набирают? – проревел главред и подскочил на стуле.

С этого самого разговора переполох в редакции сменился ожиданием. Редакция ждала Иудина.

Главный редактор, первые десять минут, носился по редакции, отдавая различные распоряжения, касаемые, в основном, того, что материал, который принесёт его помощник должен быть готов к восьми вечера. А с завтрашнего утра уже пойти в печать. Параллельно этому он звонил своим партнерам и спонсорам, все время повторяя: «Сенсация, говорю Вам! Их гаджеты взорвутся от этой мысли! Их затянет волна, да что там волна, целый информационный шторм, имя которому – журналистская бомба». По правде говоря, Альберт Николаевич даже и в мыслях себе не представлял, какая информация может быть у Иудина и что с ним, почётным главредом, за это могут сделать. А ведь именно в таком случае незнание от наказания не спасает, наоборот, оно служит лишь поводом, чтобы сгноить ещё одного человека.

Прошло где-то чуть больше часа с того момента, как студентка зашла к главному редактору, а Иудина все не было. В помещении царила тишина, и только одиноко висевшая лампа издавала какие-то неприятные звуки. От этого обстановка казалось ещё более значимой и торжественной. Все чего-то ждали.

Вдруг на улице раздались крики. Все, естественно, бросились к окну, чтобы узнать, что же такого там произошло. Оказалось, гвардейцы тащили какого-то молодого парня, на лице которого не было маски, а за ними со слезами и криками бежала пожилая женщина, по-видимому, мать этого молодого человека. В тот момент, когда она набросилась на одного гвардейца, а он, в ответ, ударил её прорезиненной дубинкой, в дверь редакции и вошёл Павел Иудин.

– На улицах сегодня неспокойно, поэтому я с заднего входа вошёл. – спокойно сказал Павел, как будто «сам себе», и грациозно сел на мягкое кресло.

На него тут же устремись десятки глаз коллег, начальника и студентки.

– А! Паша! Как же, ждали тебя, ждали. Только что так долго?

– Альберт Николаевич, лучше пройдемте к Вам в кабинет, информация очень секретная!

– Прошу, Пашенька, заходи! – сказав это, главный редактор открыл Иудину дверь в свой кабинет.

Войдя в кабинет начальника, Иудин тут же бросился проверять все углы и коробки на наличие прослушивающих устройств.

– Паша, что ты делаешь? – спросил Альберт и стал трепать Иудина по плечу, пытаясь его остановить.

– Информация очень важная! Ставки очень высоки! – ответит тот, не останавливаясь. И, только когда Иудин полностью убедился, что «кабинет чист», он грузно опустился в кресло.

По его лицу и вязким движениям можно было определить, что он три дня занимался какой-то сверхтяжелой мыслительной работой. Казалось, будто бы он находится в полном изнеможении и вот-вот потеряет сознание. И, действительно, несколько минут он сидел, покачиваясь и глубоко вздыхая. Его глаза были открыты, но в них виднелась лишь пустота.

«Да он и впрямь «Многоликий». Сидит без маски, а, такое ощущение, что на нем их несколько десятков. Вот прохвост! Время тянет» – думал главред, который уже успел сесть за свой стол и, опираясь лицом на кулак, стал следить за каждым движением Иудина. Иудин все молчал.

– Ну. Ты раскроешь уже, наконец, свой суперсекретный материал? – не вытерпев, спросил Альберт Николаевич.

– Терпения мой друг, терпения! – ответил Павел многозначительно.

– Я итак ждал слишком долго – озадаченно сказал главред, как бы намекая, что пора уже «раскрыть карты».

Иудин, словно прочёл мысли своего начальника. Он открыл глаза, надел маску «Озабоченность» и, пододвинувшись к начальнику настолько близко, насколько это было возможно стал говорить:

– Туз! Самой высшей масти! Козырной! Представьте дорогой вы мой Альберт Николаевич, что завтра вы проснетесь совершенно в другом мире…

– Это как так? – перебил главред, выпучив глаза от удивления.

– Очень просто. Скажем, все в Вашем мире, в мире всех граждан поменяется в высшей, если можно так сказать, степени.

– Продолжайте Иудин! Мне нравится это начало.

– Сначала я бы хотел с Вами договориться. Без договора продолжать разговор бессмысленно! – вдруг резко прервал начальника Иудин и отодвинулся от стола, подобно человеку, которому принесли невкусную еду.

– Чего же ты хочешь?

– Список прост: беспрепятственный выезд из города, весь пакет документов и два миллиона городских монет.

– Что же это за новость такая?

3
{"b":"594636","o":1}