Решительным шагом подошел Саша, увел Лизу и больше этого нахала к ней уж не подпустил. А тот и не рвался. Отошел в сторону, записал, повернувшись ко всем спиной, номер и куда-то исчез, словно его тут и не было.
- Эй, не дуйся, - ласково прикоснулась к Сашиной руке Лиза, и от этого прикосновения Саша снова вспыхнул, как майский цвет, и тут же все Лизе простил.
Завопил Элвис Пресли, и они радостно бросились в самый центр зала, чтобы отхватить для себя жизненное пространство, как того требует рок-н-ролл. Лиза порхала, словно бабочка, Саша ловко ее подхватывал, восхищенный сиянием милых глаз, легкостью ее рук и ног, радуясь ее счастью. Если б он знал истинную причину этого счастья! Но он, конечно, не знал.
- Уф-ф-ф, - тряхнул головой взмокший от прыжков и подхватов Саша.
Взлетел высоко вверх голос Элвиса, замер, сопровождаемый оглушительным прощальным аккордом, и все остановились как вкопанные.
- Айда в буфет.
- Лучше вниз, в бар, - предложила Лиза.
В полутемном прохладном баре они с удовольствием уселись на высокие, крутящиеся, круглые табуретки. Коктейли оказались на диво крепкими, слишком крепкими для неизменно голодных студентов. И - никакой закуски, только изысканные и чертовски дорогие орешки. Зато как душевно они болтали, сколько общего у них обнаружилось, как купались они в теплом море взаимной симпатии, крепнущей от коктейля к коктейлю, которые исчезали с поразительной быстротой, несмотря на трубочки, из которых Лиза и Саша эти коктейли светски тянули.
- Нет, ты меня понимаешь? - то и дело со всей серьезностью вопрошал Саша.
- Понимаю, конечно, - горячо уверяла его Лиза.
Они даже читали друг другу стихи: Саша - Есенина, Блока и почему-то внушительно и со значением глядя на Лизу - совершенно неинтересный и небесспорный стих Щипачева: "Любовь - не вздохи на скамейке и не прогулки при луне", а Лиза - свои, сочиненные чаще всего ночами, когда вдруг не спалось. До сих пор о них знали лишь Жан да Ира. Подружка слушала серьезно и хвалила сдержанно - "ничего, неплохо", - а Жан просто смотрел на Лизу, а потом бросался ее целовать, и непонятно было, понял он что-нибудь или нет.
Теперь ее главное сочинение - о смысле жизни - услышал Саша. Знал бы он, какое это доверие, какая оказана ему великая честь!
- Здорово, просто здорово, - сказал он и посмотрел на Лизу с уважением: у них на курсе стихов не писал никто.
Вот до какого сближения довели Сашу с Лизой коварные коктейли Домжура!
Когда они встали с кожаных стульчиков, то выяснилось, что стоять, а в особенности шагать, трудновато. И денег совсем не осталось: все осели тут, в баре.
- У тебя книжечка есть? - чуть покачиваясь, задумчиво спросил Саша.
- Талончики? - так же задумчиво уточнила Лиза. - Кажется, есть. Три, что ли.
- Нам и двух хватит, - разумно заметил Саша. - А нет - так поедем зайцем.
- Зайцами, - исправила очевидную ошиб- ку Лиза. - Только поздно уже, призадумалась она, - мало народу в автобусе, спрятаться трудно: заметят!
- Ладно, там поглядим, - беспечно махнул рукой Саша. - Контролеры ведь тоже люди, небось спят крепким сном у себя дома.
Он взял Лизу под руку, и они плечом к плечу пошли к выходу, поддерживая друг друга. Вечер заканчивался, но предстоял прощальный тур вальса, и потому у гардероба еще не было столпотворения.
Пока Лиза снимала туфельки, старательно заворачивая их в газету, прятала в сумку, пока натягивала узкие сапоги - молнии придумали позже, Саша стоял перед нею, загораживая Лизу от всех - чтоб никто не видел ее стараний, - и держал наготове пальто.
- Прошу!
Он помог Лизе надеть пальто, оделся сам, стараясь не замечать того нахала, что танцевал с его Лизой, а теперь исподтишка наблюдал за ними, и они рука об руку вышли из Домжура, пересекли нарядный затейливый дворик и пошли к автобусу, глубоко, с наслаждением вдыхая холодный сухой воздух.
- Как хорошо, - сказал Саша то, о чем только что подумала Лиза, и она поразилась сходству их мыслей и настроения.
- И нет дождя, - улыбнулась она. - Идем на конечную?
- Ага.
Они спустились к Манежу, повернули к улице Горького, поднялись к Красной площади. Как все знакомо, каким все стало родным за эти четыре года! И витиеватый "Националь", и строгая, скучноватая, без затей, но очень торжественная "Москва", и собор - чудо из чудес, и серая, поблескивающая в свете фонарей и прожекторов брусчатка самой главной в стране площади.
- И все-таки ты должна повидать наши края: Ужгород, Берегово, вообще Закарпатье, - отвечая каким-то своим мыслям, сказал Саша.
- Почему должна? - удивилась Лиза.
- Потому что должна, и все, - с упрямством подвыпившего человека заверил ее Саша.
- Ну, раз должна, повидаю! - засмеялась Лиза.
После звонка Жана все казалось возможным, простым и легким, все было теперь в ее власти.
- Лизка, ты сияешь прямо-таки неприлично! - строго заметила вчера Ира. - Сразу видно: что-то случилось.
- Не выдумывай, - отмахнулась от подруги Лиза.
Была ли Ира права? Кто знает... Но что-то особенное и в самом деле исходило от Лизы - какие-то токи, флюиды, запах счастья, и это притягивало к ней людей. Даже мальчишки на факультете, давно привыкшие к тому, что их девочки - как бы и не девочки, а так, товарищи, - даже они встрепенулись, странно заволновались. И недаром же отметил Лизу наметанным глазом Сергей. А уж Сашка-то...
- Ты доедешь сама? - озабоченно спросил он, когда входили они в общежитие.
Ему предстояло выходить из лифта первым.
- Доеду, доеду, - пропела Лиза.
- Нет, лучше я тебя провожу, - подумав, решил Саша, - а то они тебя захлопнут.
- Кто?
- Двери.
Двери в лифтах закрывались автоматически.
- Ну проводи, - легкомысленно согласилась Лиза.
Честное слово, ни о чем таком она даже не думала! Но Сашка вдруг замолчал, тяжело задышал, взял ее под руку, и ей стало немного не по себе. Вот бы ждала ее Ира! Но Ира на сей раз осталась у себя дома, да и что ей было делать на Ленгорах без Лизы? Сидеть и ждать? Нет уж, увольте!
- Приехали, - сипло сказал Саша и, все так же крепко держа Лизу под руку, вывел ее из лифта.
- Ох, я такая пьяная, - призналась Лиза, и это была, черт возьми, правда. Только напрасно она в этом призналась.
