В. Е. Еремеев

Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология

Глава 1.Эннеаграмма и неоплатонизм Глава 2.Антропокосмос Платона Глава 3.Теория психосемиозиса Глава 4.Древнекитайская антропокосмология Глава 5."Сути" санкхьи, йоги и веданты Глава 6.Буддийская дхарма Глава 7."Колесо бытия" Глава 8.Человек-машина Глава 9.О "душе" и "восхождении" Глава 10."Второе осевое время" (вместо заключения) Литература

Введение

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа, так же как и предыдущая книга автора, "Чертеж антропокосмоса" (21), посвящена проблемам антропокосмологии. Под антропокосмологией здесь понимается наука о человеке и космосе, мыслимых в своем нерасторжимом единстве. По сути дела, это еще только становящаяся наука. Можно говорить лишь о начальном этапе ее развития, который включает в себя анализ антропокосмологических взглядов философских, натурфилософских и религиозно-философских учений различных древних культур, сопоставление их с современными научными данными самого широкого круга дисциплин и предварительное теоретизирование на основе всего этого с целью выработки системы основных понятий и антропокосмологической парадигмы. В силу того, что антропокосмология строится на стыке множества наук, предполагается, что в будущем она будет выступать в качестве единой науки.

Не случайно построение антропокосмологии как науки сопровождается сопоставлением древних и современных знаний. У тех и других есть свои достоинства, на которые следует обратить внимание. Современная наука выработала достаточно развитые экспериментальные и теоретические методы познания действительности, докопалась до многих тайн природы и человека, о которых в древности не могли и помыслить. Но в то же время современные знания имеют множество лакун. Эти знания по большей части разрознены и не представляют из себя единой системы. В древней науке, отличающейся от современной своими подходами познания природы и человека, многие из указанных лакун оказались заполненными, но эта информация по тем или иным причинам осталась вдали от магистрального пути развития научных знаний и не была востребована. Поэтому обращение к древним знаниям делается с целью поиска забытых ментальных технологий и неординарных результатов познания. К тому же древняя наука, обладавшая по большей части антропоморфным видением мира, безусловно, ошибочным по своей сути, именно в связи с этим в большей степени, чем современная наука, была антропокосмологичной, то есть отражала законы единства человека и космоса и содержала принципы единства знаний. При снятии этой антропоморфности многие антропокосмологические взгляды древней науки могут быть взяты на вооружение современными учеными.

Нельзя не отметить, что идеи некоторых древних философских и религиозно-философских учений влияют до сих пор на современную жизнь общества. Многовековая история человеческой культуры на них порой почти не отразилась. Некоторые из них все так же, как и в древности, способствуют культивированию архаических способов видения мира, которые вступают в диссонанс с современной наукой. Тем самым и духовный мир человечества является расколотым на противоречивые тенденции. Взять все полезное из этих учений и соединить с научными представлениями - одно из условий преодоления этого раскола.

В антропокосмологии одним из приоритетных направлений является изучение психики человека как космического феномена. Эта проблема достаточно широка, но так или иначе определяется представлениями о структуре психокосмоса человека с конкретным подразделением этой структуры на функциональные уровни и установлением связей между ними. Если в книге "Чертеж антропокосмоса" рассмотрению указанных представлений было отведено не более одной пятой части всего ее объема, то данная работа посвящена прежде всего этой теме. Эта тема кажется автору чрезвычайно важной, поскольку представления о структуре психокосмоса, входившие в качестве составной части в те или иные древние философские и религиозно-философские учения, в значительной степени определяли специфику того, как в этих учениях ставились и решались гносеологические, онтологические и сотериологические проблемы.

Изучение психического феномена в той широте, которая определяется антропокосмологической парадигмой, является важным еще и потому, что психика как соединение сознания и бессознательного в человеке - это источник всех смыслов культуры, основа всех ее ценностей, являющихся таковыми в той степени, в какой они сознаются, и в той, в какой имеются к этому предрасположенности, обусловленные бессознательным. Отношение к проблеме психики определяет в целом качество человеческого существования. Любая наука - это наука человека, то есть такой способ получения знаний, который обусловлен познавательными возможностями человека и направлен на удовлетворение его биологических, социальных и духовных нужд. Поэтому осознание любой наукой своей антропокосмологичности в вышеуказанном понимании этого слова - это один из залогов ее гармонического развития.

В книге "Чертеж антропокосмоса" определенное внимание было уделено системе Г. И. Гюрджиева. Обращение к этой системе строилось на двух моментах. С одной стороны, ставилась задача реконструкции того древнего антропокосмологического учения, на котором базировалась система Г. И. Гюрджиева. В настоящей книге эта тема будет продолжена. С другой стороны, высказанные Гюрджиевым соображения об эннеаграмме послужили отправной точкой для создания специального языка описания древних антропокосмологических учений. Сама эннеаграмма была использована в качестве схематического базиса описания, и это дало определенные положительные результаты. Однако исследования показали, что учение об эннеаграмме в том виде, как оно преподносилось Гюрджиевым, является сильно детерминированным архаическими представлениями и содержит не подкрепленные научными данными субъективные модернизации самого Гюрджиева. Исследования также показали, что и в древнем Китае имелась развитая эннеаграммная методология, но и она не была свободна от исторически обусловленных архаизмов. Поэтому, учитывая обобщенный опыт анализа двух указанных вариантов эннеаграммной методологии, показалось необходимым разработать не зависимую от них методологию, призванную лечь в основу антропокосмологической метатеории. В качестве такой метатеории применительно к психологическим аспектам антропокосмологии в настоящей книге предлагается теория семиотических процессов в психике, или, иначе, теория психосемиозиса.

История развития наук, постигающих тайны чужих духовных культур, показала, что осмыслить незнакомую духовную культуру "как она есть" является иной раз весьма проблематичным. Традиционно используются два подхода к изучению древних философских и религиозно-философских учений. В первом случае исследование проводится в терминах исследуемого учения. Такой подход мало эффективен в плане понимания этого учения и ничего не прибавляет к духовной культуре, к которой принадлежит сам исследователь. Во втором случае на основе поиска аналогий и эквивалентов между исследуемым учением и культурой, к которой принадлежит исследователь, осуществляется понятийный перевод с созданием искусственного языка описания, являющегося как бы медиатором между сравниваемыми культурами. Однако такой язык описания философских и религиозно-философских учений древности, будучи все-таки языком определенной духовной культуры, аккумулирующим в себе все ее достижения и недостатки в плане постижения этой культурой бытия, не в силах выразить такие представления, которые ей абсолютно не свойственны или в чем-то глубже отражают действительность. Термины этого языка, как правило, имеют столь размытые семантические поля за счет их использования в различных и часто диаметрально противоположных течениях в истории культуры, что никакие терминологические уточнения, обязательные при любой корректной научной работе, часто практически не в состоянии эту размытость полностью преодолеть. Кроме того, исследователь, как бы он ни клялся в стерильности своих методов, обречен вносить субъективный элемент в получаемый им результат, который зависит от его культурологической, филологической и философской подготовленности и личных качеств и пристрастий. От этого никуда не деться, и здравомыслящему читателю, знакомящемуся с культурологическими исследованиями, остается только делать поправки на эту субъективность (разумеется, в рамках, позволяемых глубиной его здравомыслия).