Подойти и поговорить на эту тему я с ним... не отважилась. Так как, даже самому отдаленному от всех тех наших страстей, человеку в этом здании была известна наперед моя истинная реакция на сию новость. А потому глупо было даже притворяться, или скрывать. Увы, но я вновь среди этой толпы... стала чужая.
...
Однако и Еремов ко мне не спешил. Не звонил, не писал... и не приходил.
В тот вечер я сидела до последнего в своем кабинете, тихо моля, надеясь, что он придет ко мне. Но тщетно. Ни в отделение, ни домой... Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.
У него была своя жизнь - и в нее я больше не вписывалась.
Сама встречи не искала, и звонить не пыталась.
Глупо. Глупо гнаться за тем, кто, если чего-то хочет, то сам приходит и смело берет это.
А потому, вдох-выдох, стереть слезы со щек и в очередной раз вынырнуть темным вечером в одинокую, пустую "личную жизнь".
...
Самое жуткое, страшное, горькое... было выбираться за пределы кабинета. Везде был Он: на плакатах, в телевизоре, на рекламных щитах.
Серьезный, важный, обещающий светлое будущее.
Как же это... на тебя похоже.
Вот только что потом?
Разбитые мечты? Боль? Обреченность?
Три года, с*ка, три года я тебя ждала! А ты явился обратно - и даже номер мой не набрал. Просто "привет". Хотя, наверно...
...и вправду, лишнее. К чему слова, когда действия говорят сами за себя: проигрался - и бросил. Забыл. Вот только я так не смогла...
***
Еще больше погрузиться в работу, и чем больше дел - тем невольно счастливее я. Меньше мыслей - больше покоя.
Очередная неделя, очередной месяц...
Вот и всё. Точка.
... постучал кто-то в дверь.
- Да? - раздраженно скривилась я. Меньше всего хотелось, чтоб сейчас отвлекали. Рабочий день давно закончился, а дел еще по горло.
- Можно? - заливается едкой ухмылкой Грановский, просовывая голову в дверную щель.
- А есть выбор?
Смеется. Широко распахнул полотно и мигом ввалился внутрь.
- А вдруг Заболотный тут - опять получу по шапке за то, что тебя отвлекаю.
- Вот и не отвлекай, - неприкрыто грублю.
Вновь взгляд в документы, попытка вспомнить, на чем остановилась.
А тот заливается какой-то странной радостью, хохочет. Но и интрига так себе: ничего доброго он никому никогда не принес. Очередная возможность поиздеваться, и жертва, судя по всему, нынче - я.
- Поверь, - наконец-то совладав с собой, продолжил, - это тебя очень позабавит. Еще больше в работу нырнешь.
- Иди ты на х**, Андрюша! - не выдерживаю, задетая воспоминаниями позора, что так "по-товарищески", щедро он мне тогда вручил.
Еще сильнее давится смехом:
- Или ты уже знаешь?
- ЧТО?! - гаркаю на него, едва сдерживаясь, чтоб уже не кинуться на него с кулаками.
Глаза в глаза.
- Еремов победил.
Обмерла я, словно расстрелянная.
...
Что-то еще говорил Грановский, какие-то шуточки травил, с которых сам и смеялся, но затем... когда у меня уже не было сил сдерживать слезы... обмер, что-то буркнул себе под нос, живо развернулся - и смылся восвояси.
Еремов. победил.
ЕРЕМОВ ПОБЕДИЛ.
Все никак не могло это уложиться в моей голове.
Еремов. Мой Еремов. Еремов Григорий Викторович, 1974 года рождения, тот, кто еще совсем недавно считался местным "криминальным авторитетом", теперь... - мэр. МЭР... нашего города. Высшее должностное лицо городского округа и руководитель мэрии города.
Стереть слезы и подойти к окну. Открыть форточку. Вдохнуть прохладный, ночной летний воздух.
Еремов окончательно вернулся. Опять город в его руках, вот только... уже официально. И Фирсов уже ему ничего не сделает. Теперь... как бы уже самому Максу не влетело, если он не бросит сие гиблое дело. Вот она... ирония, или даже сарказм, плевок... судьбы.
***
В голове такая свалка, такой беспредел, что даже мысли сбиваются, погоняя одна другу. Хаос. Дурман. Прострация…
Нет сил больше ни на что. Какая уж тут работа?
Собраться кое-как, закрыть кабинет – да вытолкнуть себя на улицу.
Черти что…
И что дальше? Вот ЧТО?
А ничего! Как жили... так и будем жить.
Так и будем...
Добраться до остановки, дождаться нужного автобуса и прыгнуть в салон.
Повезло, или благо позднего времени: почти половина сидячих мест - свободные.
Протиснуться за не очень-то вежливую, учтивую даму ближе к окну и опуститься в кресло. Взгляд за стекло. Дождаться кондуктора…
А тот не спешил, а тот… словно нарочно издевался, тянул резину, заставляя меня всё еще сознанием плясать в этой чертовой реальности.
Пять минут, десять – и лишь потом расплатиться за проезд, вставить в уши наушники – и победно уткнуть бесцельный взгляд в ночные, мимо пролетающие, виды засыпающего города…
И снова мысли тугой пеленой, отчего даже не сразу заметила, что рядом произошли перемены. Женщина ушла, а вместо нее взгромоздился какой-то тучный мужчина с огромной поклажей. Да так, что и мне досталось, что «придерживать». Тычет, колет, пинается каким-то громадным коробком, из последних сил обтянутым черным пакетом. Бросить на противного соседа недовольный взгляд – и опять отвернуться к окну. Однако странное, жуткое чувство внезапно засело у меня внутри: будто кто-то, стоя чуть дальше, в стороне, смело, откровенно, вызывающе пялится на меня, да то ли «любуясь», то ли взывая к вниманию.
Черт, кого еще принесло? Лишь бы не очередной нерадивый кавалер…
И не охота же даже смотреть – то, б***ь, так бесит, раздражает, выводит из себя, что уже готова с кулаками на него (аль на нее) броситься. Едва сдерживаясь, дабы в голос не выругаться матом, перевожу, устремляю взгляд на нахала – или разуверюсь в глупостях, или же укором остужу пыл подонка. Доля секунды, движение глаз - и оцепенела, заледенела я, распятая в кресле. В груди сдавил спазм, лишая права на вдох. Изумленно выпучила глаза, не моргая.
Еремов. Буквально в двух метрах от меня стоял мой Еремов, держась за поручень, и откровенно сверлил меня взглядом, словно желая испепелить им, здесь же, на месте, не щадя.
Не знаю, сколько прошло времени… пять минут, полчаса, вечность, одна остановка – три, десять, но внезапно дрогнул мой супостат, переведя взор на миг куда-то за окно. Его губы зашевелились. Различаю слова, хотя и не слышу:
- Выходишь?
Дернулась невольно. Взгляд по сторонам, на улицу.
Мигом, что черт из табакерки, вскочила я с места - отчего громадная поклажа «соседа» враз едва не грохнулась на пол, проделав кувырок.
Ошарашено уставился на меня мужчина.
- Пропустите, пожалуйста, – сухим, осиплым голосом шепчу (живо выдираю из ушей наушники и прячу оных в карман). Ожидание.
Не сразу соображает, не сразу реагирует, не сразу поддается… незнакомец. Но минуты – и я наконец-то выныриваю из ловушки. Страшно подойти к огню, к своей бездне, но выхода нет – ждет, выжидает, заманивает в свои сети.
Двери распахнулись – мигом вылетаю на улицу, едва ли не пойдя кубарем.
Но еще шаги по тротуару, по инерции – и замираю, застываю, словно пойманный, пристыженный вор.
Шорох отовсюду – еще недавнишние пассажиры, уже прохожие, усердно торопились домой.
Но слышится и несмелое движение где-то сзади.
Секунды, мгновения – и замирает за моей спиной…
