Леди Айиша коснулась пальцами груди и лба, отдав супругу положенное приветствие. Говорила она на том наречии, что использовали эти люди. С каждым словом Домини замечала, как все больше проявляется потрясение на лице шейха Вариса. Он что-то произнес, сделав приглашающий жест. Леди Айиша подошла к нему и преклонила колени, потянув за собой Домини.

-Супруг мой, - произнесла она по-английски, - позволь представить тебе мою дочь Домини.

Шейх вздрогнул, всматриваясь в черты молодой женщины, затем перевел взгляд на жену.

-Да, несомненно, это твоё дитя, Айиша, - произнес он так же на английском с легким акцентом. –Она столь же несравненна в красоте, как и её мать. Но что делает она здесь с тобой? В палатке у мужчины?

-Это мой муж, - сказала Домини, внутренне затрепетав от этой лжи, а возможно, и он осознания того, какую теплоту вызвало в ней это звание, присвоенное ею. –Он пострадал, спасая меня из рук…

Пальцы матери стиснули её руку. Домини смолкла. Теперь заговорила Айиша. Говорила она по-арабски уже, видимо, излагая историю, в какой-то миг в её голосе прозвучал вызов. Но Домини не слышала уже. Выпустив руку матери, она подошла к Антеони, который, видимо, снова впал в забытье, и присела у его изголовья, перебирая темные волосы.

И опять её посетила далекая боль, вернее, отголосок её, гнездившийся в сердце. Так же вот она сидит и меняет повязки на пылающем лбу Шин. Жар сжигает стройное тело девушки, её не спасти. И от осознания этого делается ещё страшнее. Неужто Господь наказал их за их общий тайный грех? Неужто столь жестоким должно было быть наказание? Домини плакала и молилась, а к утру, забывшись тревожным тяжелым сном, упустила момент, когда Шин перестала дышать…

-Боже милосердный, - сорвалось с её задрожавших губ, -если ты есть, Господи, то хотя бы его оставь мне! Не отнимай!

Пожилые супруги замерли, как и старый Сиддик, пораженные этим стоном нечеловеческой боли и отчаяния. На глазах у шейха Вариса выступили слезы, видимо, тронула его столь глубокая преданность. Он взял руки леди Айиши в свои.

-Попросим Аллаха Всевышнего не разлучать эти два сердца, - тихо произнес старик. И его супруга со слезами прижала его ладони к губам. Потом они стали тихо молиться. А Домини, ничего не видя и не слыша, склонилась над Антеони.

-Постели мне подле него, - попросила она Сиддика. – Я буду смотреть за ним.

Лекарь поклонился и пятясь, вышел из шатра. Вималь поспешила за ним и вскоре явилась, неся две свернутые чистые постели. На вопросительный взгляд Домини она пожала плечами.

-Помогать госпожа, - на ломанном английском объяснила она вторую постель.

К вечеру третьего дня стало ясно, что кризис миновал. Воспаление почти прошло и жар спал, но Антеони все не просыпался. Вималь ушла за водой к озеру, Сиддик тоже куда-то отлучился. С Домини осталась только леди Айиша. Тихо беседуя, как-то они сошли на тему жизни Домини. Не в силах больше держать в себе боль и отчаянный, рвущий душу страх, молодая женщина рассказала матери о том, как тяжело жилось ей с отцом, как в надежде изменить беспросветное существование, она вышла замуж за Тиррелла, и как жестоко ошиблась в своих надеждах. Айиша плакала от сочувствия к дочери, так страшно и фактически один в один повторившей её собственную судьбу. Потом Домини рассказала ей про монастырь и Шин. Это потребовало всей её выдержки и мужества, но к её удивлению леди Айишу не особенно смутила связь дочери с девушкой. Она пожала плечами.

-Здесь это часто случается в гаремах, - спокойно сказала она, гладя дочь по склоненной голове. –Это не поощряется, но и не осуждается сурово.

Покрасневшая до ушей Домини свернулась калачиком, положив голову на колени матери. Так ей было удобнее говорить, не видя лица леди Айиши. И она поведала о том, как умерла Шин, и как узнав о гибели Тиррелла, она решилась покинуть монастырь. Вступив в наследство, она прибыла в эти жаркие земли и нашла здесь Бориса. И снова она оказалась обманута в своих мечтах и ожиданиях, брошена, как бывала брошена всегда. И она решила уйти в пустыню, позволить солнцу выжечь из сердца ту чудовищную боль и тоску по любви, что гнездилась в её сердце. И как её нашел Фердинанд, ослепшую, оглохшую от отчаяния и тоски, утратившую желание жить.

-И он нашел и забрал тебя, как меня когда-то забрал Варис, - тихо произнесла леди Айиша, перебирая шелковистые волосы дочери. –Фердинанд ниспослан тебе Богом, дочь моя. Это вне всяких сомнений твой мужчина. Держись его и будешь счастлива всегда.

-Он сражался за меня, пустыню прошел за меня, страдал за меня. Мама, есть ли ещё подобные ему мужчина на свете? Но что, если страдания убили его любовь ко мне?

-Глупости, девочка, - улыбнулась Айиша, - когда мужчина любит так, как любит Фердинанд, никакие муки и страдания не вытравят из его сердца этой любви.

Снаружи донеслись крики и радостный вой женщин. Айиша вскрикнула, попытавшись вскочить, и кстати пришлась помощь Домини, чтобы помочь ей добраться до выхода.

Вималь едва не сбила их с ног, что-то радостно вереща. Но женщины уже и сами увидели кавалькаду всадников, едущую к шатру повелителя этой земли.

-Язид, сын мой!- выдохнула Айиша и протянула руки к высокому всаднику, за чьей спиной сидела небольшая фигурка. Принц молнией слетел с коня и бросился к матери, опустившись на колени у её ног. К удивлению Домини даже ожидавший чуть поодаль шейх Варис не выразил никакого неодобрения, напротив, весьма благосклонно смотрел на сына, когда тот, поприветствовав мать, подошел к нему.

-Не смотри так, дочка, - радостно рассмеялась Айиша, - здесь говорят «Рай лежит под ногами матери» и сын мать приветствует прежде отца, возвращаясь из любой поездки. Но кто эта девушка, одетая как юноша?

-Это моя подруга Амонет, - твердо сказала Домини, протягивая руку и помогая девушке спрыгнуть с лошади. Амонет потерла седалище и поморщилась.

-Как дядя Фердинанд?- первым делом спросила она.

-С ним всё будет хорошо, - успокоила Домини. Амонет, познакомься, это моя мать, леди Айиша. Ты слышала о ней как о леди Энфилден.

Глаза девушки стали круглыми, она восторженно сжала сухонькую руку пожилой дамы в своей крепкой руке.

-Премного наслышана о вас, миледи.

-Да уж, представляю себе, - саркастически усмехнулась Айиша, - представляю, чего именно.

-В основном плохого, - весело рассмеялась Амонет, - и подумала, что должно быть, вы невероятная женщина! Я всегда так мечтала познакомиться с той, кто щелкнул по носу старого крокодила. Пути господни неисповедимы.

Зараженная её теплотой и светлым, радостным смехом, леди Айиша тоже рассмеялась и приветливо обняла девушку.

-Мама, - с ним подошел принц Язид и встал рядом с Амонет, положив руку на её хрупкие плечи. –Позволь мне представить тебе девушку, которую я избрал.

Молчание повисло всего на несколько секунд. Потом леди Айиша тепло обняла Амонет.

-Что ж, дочка, пойдем, пока поживешь у меня, познакомимся поближе. Почему-то при виде тебя я уверена, что мой непутевый сын сделал очень верный выбор.

========== Эпилог. ==========

Две свадьбы сыграли в один день. Уже совсем оправившийся от ран телесных и душевных, Антеони казался полубогом в своем белоснежном одеянии. И многие женские и девичьи глаза не без зависти смотрели на тоненькую, облаченную в роскошный свадебный убор её матери Домини. Леди Айиша утирала слезы, любуясь двумя прекрасными парами, ибо и сын её, принц Язид стоял перед стареньким священослужителем. Вообще чтобы взять в жены женщину достаточно было лишь произнесли исповедание веры и в присутствии трех свидетелей назвать её своей. Но свадьба отпрысков высокой крови требовала более пышного празднества.

Антеони сжимал ручку Домини в своей большой руке, словно, боялся что она снова рассеется как предутренний туман под лучами жаркого солнца. И когда их объявили мужем и женой пред ликом Всевышнего, он поднял теперь уже свою жену Домини и поспешил укрыться с ней в богато украшенном шатре, поставленном специально для них. Спустя пару секунд в соседний шатер смеясь и шутливо бранясь, влетели принц Язид и его неугомонная теперь уже супруга.