Эребор, Пещера Смауга.

Торин ощущал, как аромат золота снова проникает в сердце, согревая его, раскаляя добела. Драконий дух витал повсюду, и от этого ещё жарче полыхала ненависть в душе короля. Торин погружал ладони в горячий сверкающий металл и волны блаженства пробегали по его телу. Власть золота все ещё была сильна над ним, как и над его отцом и дедом. Остальные его спутники расположились кто где, надев найденные в сокровищнице доспехи, и пример подал им король. Он и сам не представлял, как прекрасен в сверкающих золотом доспехах, с волосами, рассыпавшимися по металлу, с горящими топазовыми очами. Взоры гномов горели восхищением, и особенно одна пара глаз, огромных, янтарных. Торин невольно приосанился под этим взглядом, и лишь спустя время вспомнил, кому он принадлежит. Девица, уже облачившаяся в мифриловую кольчужку, ладно облегающую её тонкую фигурку, торопливо отвела взор и сделала вид, что интересуется лежащим поверх груды золота мечом. И то сказать, меч был гномьей работы, отлично сбалансированный, способный разрубить даже чешую дракона.

Усталые гномы, наконец, улеглись, устроив себе ложа в одном из боковых коридоров. Только трое бодрствовали, первым был толстяк Бомбур, вторым о чем-то тихо беседовавший с ним Бофур, и третьей была Вар Фундиндоттир, пробудившаяся от того, что на другом конце коридора глухо застонал Торин. Она вскочила и бесшумно проскользнула к королю, чьё ложе было подальше, в самом конце коридора. Он метался во сне, невнятно рыча и постанывая. Вар положила ладошку на его грудь, ощутив, как быстро-быстро забилось сердце от этого прикосновения. Как ни странно, король утих, лицо его посветлело, сейчас, как никогда он был прекрасен. Вар оглянулась, остальные гномы спали беспробудным сном. Она наклонилась и коснулась губами волос короля, ощутив их горький полынно-золотой аромат. В следующий миг острие меча прильнуло к шее девушки. Она вздрогнула, окунувшись в озерную синеву полных ярости глаз.

-Что ты тут делаешь, эльф?

-Ты сильно стонал во сне, - ответила Вар, у которой сердце оборвалось от боли и тоски. –Я не хотела, чтобы другие…

Он уже осмысленно взглянул на неё. Ярость медленно уходила, сменяясь презрением.

-Иди на свое место, женщина, - прошипел он. –Не след тебе бегать по мужским постелям.

Вар сама не поняла, что случилось, поняла только, что ноет рука и ещё горше ноет душа. Она смотрела на изумленное лицо короля, на щеке у которого отпечатался багровый след от её пятерни.

-Я пойду туда, куда захочу,- рыкнула она, - и буду делать, что захочу! И ты мне не указ, Король без Королевства!

Он дернулся как от удара кнутом. Вар поднялась, слишком во власти черной ярости и боли, какую может испытывать лишь отвергнутая женщина, к какой расе бы она не принадлежала. Торин смотрел ей вслед, потом лег, натянув одеяло.

========== Глава 2. ==========

*В этой главе использован отрывок из классического Хоббита.

Когда Роак, сын Карка принес весть о том, что повержен могучий Смауг, Торин вдруг ощутил, как не стало воздуха вокруг. Мертв! Мертв вековечный враг, и погиб он без страданий, от руки поганого человечишки. Король опустился на груду золота, глядя на черного посланца судьбы.

Его цель, цель долгих лет потеряна! Словно во сне он слушал повествование седого ворона о битве и падении Эсгарота, и о гибели Смауга. Сердце билось медленно, нехотя разгоняя по телу кровь, отравленную ненавистью и черным горьким отчаянием. Смауг погиб и вместе с ним канули в Вечность мечты Торина о сладкой мести. Торин выслушал слова старого ворона о том, что мир будет стоить им немало злата и драгоценностей, ибо жители погибшего Эсгарота злы на гномов и отчаяние владеет их душами.

-Благодарю тебя, Роак, сын Карка, - медленно произнес король, скрывая душевную тьму. - Тебя и твое племя мы, разумеется, не забудем. Но пока мы живы, никаким ворам и насильникам не отнять у нас золото. Если хочешь заслужить нашу благодарность, приноси нам известия о тех, кто будет приближаться к Горе. И еще будет у меня к тебе просьба: если есть среди вас молодые с сильными крыльями, пошли гонцов к моей родне в северные горы, пусть расскажут о наших бедах. Главное — добраться до моего двоюродного брата Дейна, что живет в Железных Холмах, не так далеко отсюда, у него много опытных воинов. Пусть поспешит нам на помощь!

-Пусть будет так, повелитель, - сказал Роак спустя время, - не знаю, к добру или к худу твоё решение, но я исполню твою просьбу.

Он снялся с места, тяжело хлопая крыльями, а Торин повелел гномам возвращаться обратно в гору.

Сам не свой, он сидел на груде злата, чувствуя исходящий от него жар, но даже этот жар не радовал и не согревал. Торину казалось, что весь мир рухнул, теперь его целью было лишь сохранение злата и ценностей, принадлежащих его народу. Он метался и рычал на спутников и даже верный Двалин опасался, что гибель вековечного врага помутила рассудок короля.

-Я боюсь за него, - тихо поведал он угрюмой, молчаливой Вар, которая теперь не отходила от брата. –Эта ненависть была для него смыслом жизни, жажда мести дракону за сотворенное с его народом, за годы бродяжничества и постоянного выживания. Теперь он таит в себе свою ненависть и боль. И в конце концов они сожрут его…

-Это глупое решение-сидеть тут на золоте, когда люди предложили нам неплохой выход, - Вар подтянула к себе женское украшение с крупным голубым топазом. На миг ей показалось, что она смотрит в глаза Торину и девушка отбросила украшение. Больше всего ей хотелось сейчас выть от тоски. Жестокость и грубость Торина лишь сильнее разожгла пламя любви в её сердце.

-Глупое решение! Но так решило его сердце. Двалин, как можно помочь ему? Что можно сделать?

Она почти прорыдала эти слова и наклонила голову, чтобы скрыть слезы, катящиеся из глаз.

-Не знаю, - покачал головой сын Фундина. –Разве только Смауга оживить… и дать Торину выместить на нем…

Вар покачала головой, глядя на брата.

-Где проклятый волшебник, когда он так нужен? Почему, брат? Почему именно с ним такое должно было случиться?

-Любишь его, да?- тихо, понимающе спросил Двалин. –Что ж, сестренка, ты не могла бы выбрать лучше…

Вар обняла его и спрятала лицо на его груди, чтобы не было видно слез.

По молчаливой договоренности они больше не обсуждали эту тему, хотя Двалин видел, как тяжело его любимой сестренке, как часто она отводит мокрые от слез глаза от могучей фигуры короля. И чем дальше шли дни, тем тяжелее становилось Вар, которая всем сердцем сострадала Торину. Все же она была гном больше, чем эльф, и, выбрав одного возлюбленного, в сердце своем берегла эту любовь.

Минула почти неделя. Все мрачнее становился Торин, Вар видела, как грызет и гложет тьма его измученное сердце. Неутоленная жажда мести сжигала его, заставляя короля все больше терять рассудок. И последней каплей было то, что он прогнал посланцев, пришедших к Горе с предложением мира. Жестоки и неразумны были слова Торина, сказанные им в ответ на это предложение.

-Я не намерен вести переговоры с вооруженными воинами, осаждающими мои ворота. А тем более с эльфами, к которым я не питаю добрых чувств, - произнес король, с ненавистью глядя на могучую фигуру убийцы Смауга. - Наши переговоры их не касаются. Ступайте отсюда, пока в вас не полетели стрелы! Захотите опять говорить со мной — сперва отошлите войско эльфов обратно в лес, где им место, тогда и возвращайтесь, но без оружия!

— Король эльфов — мой друг, он поддержал озерных жителей в тяжелое время и сделал это по чистой дружбе, бескорыстно, — возразил Бэрд. — Мы дадим вам срок одуматься. Образумьтесь к нашему приходу!

С этими словами Бэрд повернул назад, и отряд спустился в лагерь.

Не прошло и нескольких часов, как снова явился отряд, вперед выступили трубачи, и один из них, протрубив, объявил: